Не Муза шепчет, не горит свеча,
А просто зуд в душе, пустой и нервный.
И вот он ищет рифму для «меча»,
И рифмой этой станет, несомненно,
Какой-нибудь банальный, тусклый слог.
И вот уже тетрадь лежит раскрыта,
Где каждый образ вымучен и строг,
Где каждая слеза давно избита.
Потом он ищет жертву. Добрый друг,
Коллега, гость, попавший в дом случайно.
Его поймают, замыкая круг,
И скажут: «Послушай, это — тайна...»
И нет спасенья. Взгляд его горит,
А строки, как несмазанные петли,
Скрипят о том, как одинок пиит,
Как чувства в нём отточены и светлы.
Ты слушаешь, как вежливый больной,
Что терпит процедуру, стиснув зубы.
И понимаешь всей своей душой,
Как могут быть слова бездушно-грубы.
И худший грех — не то, что он писал,
А то, что ты, когда утихнет лира,
Ему из жалости с улыбкой скажешь:
«Браво! Ты так глубоко чувствуешь боль мира».
Графомания
© Copyright: Геныч Войт, 2025
Свидетельство о публикации №125061404233
Свидетельство о публикации №125061404233
Рецензии