Кайла

В банке молоко прокиснет. Вёдро, светлый небосвод.
Ветка вздрогнет, птичка свистнет – потихоньку жизнь идёт.

Неспеша сопливый слизень заползёт под лопухи,
А лопух насквозь прогрызен. Шёпот бабки: «За грехи…»

Дед: «Ни нашим и ни вашим…» Он о чём? Да о своём.
Есть три литра простокваши. Бабка: «Поросло быльём».

Прелесть русских захолустий с блеском серебра тенёт.
Дедка громко ветер пустит, скажет: «Во как!» и чихнёт.

Вздрогнет слизень, птичка ахнет. Бабка, та глуха совсем,
Пробубнит: «Навозом пахнет», спросит: «Скоко время?»
«Семь».

Тащится жизнь потихоньку, ну а времечко – бегом.
Снова бабка: «Помнишь Соньку?» Дед молчит.
Ограда, дом.

Помнит, как её забыть-то – полюбовницей была.
Всё, казалось, шито-крыто… высоченная кайла…

Метра два, а то и боле… обихаживал, ласкал,
Про любовь ей балаболил, подливал вино в бокал.

Дед: «Ни нашим и ни вашим…» Вот о чём он? О своём.
«Поедим щас простокваши, - скажет бабка, - ну, пойдём».