И было это так, под звон метели злой

И было это так, под звон метели злой,
В преддверии святой ночной поры.
Один мужик, охотой обуян,
Решил добыть зайчатинки к столу.

Забыв про Бога, про мораль и честь,
Взял ружьецо и лыжи, и – вперед!
Мечтал о дичи, сочной и большой,
И про священный праздник забыл народ.

Нашел полянку, где трава видна,
Засел в кустах, как волк в засаде ждет.
И вот он – заяц, белый, как луна,
Жует траву, бедняга, и не врет.

Уж было палец на курок нажал,
Но тут второй, упитанней раз в пять!
Мужик в сомненьях, как тут быть, аврал!
И тут их – стадо! Не пересчитать!

Они пасутся, наглецы, жуют,
И на охотника им – наплевать!
Мужик дурак, он мечется, как прут,
Не знает, в кого первым пальнуть, стрелять!

И вот он выстрелил! Но – осечка, блин!
А зайцы – хоть бы хны, стоят, глядят.
И вдруг как грянут лапами в один,
И лес зайчиный к ним на помощь мчат!

Тут страх мужицкий душу обволок,
Он ружье бросил, лыжи – наутек!
Бежал до дома, как шальной волчок,
И думал – зайцы догоняют, вот ужо!

Дома – накрыто, праздник в самом разгаре,
А он – дрожит, как лист осенний, слаб.
Рассказ поведал, как в зайчином кошмаре
Он побывал, и как был чуть не слаб.

И поклялся он впредь, в святую ночь,
Не брать ружье, не трогать зверье вовсе.
Мораль проста: не лезь, куда не просят,
И будет мир, и будет благодать!