Булыжники погоды

ступени  подошв  топчут  пыльцу  сандалий,
это  голый  след  доз,
отсыревший  часовой  наспех  берёт  *на  караул*,
в  глаза  выносливо  лезут  другие  зрачки,
сегодня  в  метро  приходят  искать  мозаику  для  фотоснимка, 
меня  греет  исподнее  за  шкирку…

своей  кожей   в  обнимку  облапан  я,
а  парадные  сточных  ям  рядами  парада
твёрдый  ярлык  несут  в  дождевых  червях,
не  верю  тем,
кто  в  микроскоп  разглядывает  людей  крошками,
дожди,  свивая  из  облаков  петли,  мечтают  повеситься…

крен,
в  шерсть  скатаю  ярость,
глазами  рентгена  посвечу, 
пульсом  дорогу  сердца  измажу,
замешаю  внутри  головы  головокружительно  бетон  чуткости,
в  насиженном месте  вылупится  ворон  стоя,
ухо  подставит  гудкам  длинного  плача  глухого…

мех  холода, 
как  факел,  отсыревший  тугим  узлом  удавки
давит  прессом  сгорбленную  спину  неба,
тонны  выпавшего  кашля  скребут  кадык,
как  двурукая  пила  распиливает,
хрипливый,  молчаливый  разговор,  как  пожилой  таксист  атакует,
счётчик  щёлкает,
разговаривает  лишь  с  таксистом…

как  без  розетки 
обесточенным  до  сути
рассматриваю  крюк
свисающий  задеть  больнее,
репродуктор  в  лапах  трезвой  прочности
ищет  лазейку  уйти  на  цыпочках 
в  нескладную  нить  рта,
случайным  зрителем  матери 
ребёнком  спит  тяжёлый  вздох…

тайком  не  получается  выть,
купить  бы  в  аптеке  пару  минут  с  кем - то,
купить  немного  тепла,
купить  сонных  таблеток,
трещит  будильник  утренним  плачем,
холодею  под  одеялом  тонкого  тёпла,
низкорослая  депрессия  складывает  в  свою  чёрную  торбу
сухие  круги  вокруг  глаз  насквозь.