Всех Градов громче мой Бетховен с Глинкой

                Легендарному скрипачу-виртуозу группы «Аквариум» 
                Андрею Решетину, добровольно
                отправившемуся на СВО

Он мне кричал:
- Андрюха, …мать, не вздумай голову поднять.
За левым домом снайпер двух сегодня снял.
А я ему:
- Не вышел тот, кто мою голову возьмет,
И не отлит еще для этого металл.

Над Кременной не слышно птах:
Все в черных движется дымах.
И выбрит лес у придорожной полосы.
Мы две недели на посту
Ровняем эту высоту,
Точнее, то, что здесь пылит от высоты.

Уже давно кипит прицел.
Идет лавина пуль и стрел.
Он мне кричит:
- Андрюха, этот левый тоже мой…
А я ему:
- Возьму троих. Считать потом мы будем их
И разбираться, кто там был из них какой.

За пустырем - дворы, дома
Без стен и крыш - снесла война.
Почти на брюхе проползаем средь руин.
Смотрю: в обломках кирпичей
Футляр скрипичный. Чей? Ничей.
Присыпан пеплом черный жженый дермантин.

Вокруг скрежещет и чадит,
В котлах воронок смерть бурлит.
Не дотянуться до футляра, не дойти.
Ору:
- Прикрой!
И, как на дот,
Сигаю всем смертям в обход.
- Куда ты? Стой!
Но где там… Я уже на полпути.

Еще два дня по передку
Нас в ту вбивали высоту.
Потом ротация как долгожданный сон.
И заалел рассвет в тылу
С российским флагом на ветру,
Объявшим сразу с четырех подветренных сторон.

Достал футляр. Полуоткрыт.
Наверно, ждал, войной забыт,
Неравнодушных и соскучившихся рук.
В нем скрипка - лаковая бровь.
Играет в солнце полироль.
И ни царапины. Ни скола. Чистый звук.

Я взял смычок. Привычно мне,
Ведь это только на войне
Пришлось забыть скрипичный ключ, альты и класс.
Чуть тронул струны. И металл
Забился и затрепетал.
Прильнул. И начал выстраданный, выученный сказ.

В скрипичной дымке меркло все.
Судьбы крутнулось колесо:
Затихли «Грады» в изрешеченной дали.
Аккорд растекся по полям,
Крестам, окопам, блиндажам,
Солдатским сердцем лег к подножию земли.

Дышала фуга и лилась,
В заре пунцовой занялась,
Стряхнула с рос копченый, пепельный нагар.
Лазурью вспенилась вдали…
И в такт вступили соловьи,
Испив в ручьях ее живительный нектар.

Она в лесу у Кременной
Смешалась с влагой смоляной,
С мохнатых лап скользнула в нежный первоцвет.
Звенит и рвется по весне,
И бьется в солнечной блесне,
Как будто смерти и войны в помине нет.

И, утомленный в битвах, полк
Заметно сразу приумолк,
Боялся тронуть и дышать, чтоб не прервать.
А скрипка пела и жила,
Влекла в безбрежные края,
Где все возможно: наслаждаться и летать…

Мы с ней «летали» дотемна.
Уже давно взошла луна.
А все глотали жадно звуки хрупких струн.
И только слышалось:
- Еще…
- Давай, старик, чертям назло.
И рассыпалась ночь на сотни ярких лун…

Но вновь ротация. И взвод
Втирает берцами восход
В кровавый май на дне украинской глубинки.
Но глохнут взрывы. Чуть слышны.
Все потому, что средь войны
В сердцах всех «Градов» громче мой Бетховен с Глинкой.

                13 июня, 2025