Хатынь

Нам не расскажут мёртвые о смерти.
О том, что было в тот последний миг.
Но рассказать о смерти может ветер,
Сдувающий упрямо пыль с могил.

Он был в Хатыни в марте, в сорок третьем,
И видел двадцать шесть его домов,
В которых жили взрослые и дети,
Картошку ели и пасли коров.

Казалось, что война их обходила,
Хотя стонала белорусская земля.
Лесным забором и травой укрыла.
Казалось так, но так казалось зря.

Каратели нашли её однажды,
Сожгли до тла, до каменных печей.
Штыки тогда не пощадили даже
Совсем невинных меленьких детей.

Сто сорок девять жителей Хатыни
Убиты были, сожжены в огне.
Хотели, память чтоб сгорела с ними,
Но ветер рассказал всем на земле
О деревнях: Хатынь, Затишье, Велье,
Заборье, Заболотье, Дегтяри,
Кохановичи, Волково, Освея …
О них весь мир сегодня говорит.

Молчит лишь бронзовый кузнец Иосиф.
Он держит сына на своих руках.
А ветер колокольный звон разносит
От труб на двадцати шести венцах.