Мой Онегин. Диалоги с Александром Сергеевичем П

*
О, да, читатель мой любезный,
Пленил меня Онегин вновь.
Всему виной был фильм чудесный
С названием «Онегин»... пересмотрю его ещё.
Итак, уж кто читал мои стишата,
Тот знает, что задумал я когда-то
Представить сей роман, но без людей.
И удалося это мне, ей-ей!
Теперь же по просмотру фильма
Ещё раз к классике припал
И для себя я порешал,
Теперь я мудрости с романа выну
И во цитатах их представлю вам.
Зачем?  - Зачем, зачем... а кто бы знал.

*
Ещё подборку дам я лиц, фамилий,
Что в изобилии в романе есть.
Зачем? Да, чтобы кругозор расширить,
Хоть до меня уж сделано сие разов не счесть.
Я так хочу, имеется желанье,
Ему противиться - ненужное занятье.
Ещё прокомментирую, что за душу взяло -
Что суть зарядка мозга, а это хорошо.
Быть может где-то разобью я строфы,
Хоть про один они рассказ ведут предмет.
Предвижу вновь вопрос: « Зачем?»
Отвечу - чтобы что-то выделить особо.
Ну, что ж, читатель терпеливый мой,
Балласт наполнить, рули на погружение! За мной!
*
=
«Не мысля гордый свет забавить».
//
Всё так... Свет забавлять занятие пустое.
Свет, хоть так назван, но подобен тьме.
Коль что-то наверху, то по закону
От физики, иному быть внизу. Вот те,
Кто как-то на верха поднялся,
Себя нарёк, мол, свет я... Если ж разобраться -
Раз шёл наверх, то лишь по головам.
Какой же это «свет». Лишь темнота
В душе у тех, кто по другим шагая,
Поднявшись, начитает «гордо» презирать
Всех тех, каким сам был «мгновение»назад.
Что в «свете» светлого? - не знаю.
Вот даже «Наше Всё» намёком тут сказал,
Что «бисер перед свиньями не станет он метать»!
//
=
«Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет».
//
Про сердце я писать не стану.
Оно ж не только в горести, но в радости живёт.
Какая из «замет» в нём станет главной,
Мы по стиху всегда поймём.
А вот про ум, что хладно наблюдает,
Я б пару слов сказал. Да, важно,
И это подчеркнул в строфе Поэт,
При наблюдении эмоциям сказать след: «Нет».
«Ума холодных наблюдений»
Изряден будет результат,
А коли чувства верх взять захотят,
Возможно упустить так суть явлений.
Короче, ум холодный это хорошо.
Всё остальное пусть согреет сердца кровь.
//
=
«Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же чёрт возьмет тебя!»
//
Без этих строк «Онегин» не «Онегин».
Их знают даже те, кто дальше не читал.
Но всем они весьма, считаю я, полезны:
Они как тот магический кристалл.
В него посмотришь ты, как будто в душу
Свою заглянешь. Бесполезно тут то
Себе пустые говорить красивые слова,
Ты только тот, кого увидишь в сём кристалле сам.
И речь не только здесь о той персоне,
Которая ухаживать за кем-то там должна,
Но и о той, с кем лихо иль случилася беда:
Пусть на себя со стороны посмотрит.
Мораль: добро другому делай ты с добром,
Так ж принимаючи добро, ты думай о другом.
//
=
«Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились вы
Или блистали, мой читатель».
//
«Родиться» и «блистать» вот два глагола,
Что здесь притягиваю взор.
Родиться можно где угодно,
Ну, а блистать, где царский двор.
Родиться можно и в том граде,
Где на престоле некто правит,
Но не блеснуть там никогда.
Превратна, вообщем-то, судьба.
Но в чём Поэт наш умно тонок?
Во истину, что в памяти живёт?
То место, где родился, так же то,
Где был обласкан ты судьбою...
Полезно мысль на волю отпускать.
Найдёт там множество изрядного она.
//
=
«Ребёнок был резОв, но мил».
//
Как тонко здесь Поэт подметил,
Поставив «но» промеж двух слов.
Тем самым он ребёнка «резвость»
Поставил против «мил», де, он.
Тут, мыслю, слово «резвость» значит,
Что непослушным было чадо.
Резвилось, как «Крылова стрекоза»,
Покуда во судьбе его зима
Не наступила... Много позже
Событие сие произойдёт.
А ныне милым он слывёт,
И потому ему прощалось много.
«РезОв, но мил» - подводный риф,
О коий разбиваются частенько воспитанья корабли.
//
=
«Monsieur l'Abb;, француз убогой,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил».
//
Хороший способ воспитанья:
Учить шутя, слега бранить.
Но всё ж тут нужно пониманье
Ребёнка самого - что знания нужны.
Коль ж лень и нежелание учиться вовсе
Ребёнком правят, то, считаю, можно
Тут взрослым власть всё ж применить
И всё построже чаду обьяснить.
Да, каждый век свои каноны
В учёбе утверждает, но
Всё ж цель одна - чтобы дитё
Имело знания, что жизни суть основа.
А вот гулять в саду - сие есть хорошо
И для здоровья, и вентиляции мозгов!
//
=
«Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно.
:
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умён и очень мил».
//
Решенье «света». Коллективный разум...
Тут мысль моя во прошлое бежит.
Читал я «Принцип Питера» когда-то.
Он на иерархию и общество глаза то мне открыл.
Тут вот какая интересная петрушка:
Не нУжны обществу такие люди,
Что могут подвести его под монастырь,
А это те, кто иль весьма глупы, али зело умны.
И даже более: да, недалёких лучше привечают,
Поскольку в оных не стрясётся «Горя от Ума».
Мог изъясняться, кланялся и танцевал -
Как раз таких ж такие и не раздражают.
«Чего ж вам больше?» Больше и нельзя! -
То «света» приговор с тех пор, как вертится Земля...
//
=
«Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава богу,
У нас немудрено блеснуть».
//
Поймал себя я тут на мысли:
Ученье с воспитаньем «Наше Всё»
Объединил. Как ж интересно!
То значит видит их он, как целое одно.
Учение без воспитания - суть знания сухие,
А воспитание без обучения - манеры лишь пустые.
И тут мне пара вспомнилась одна:
То ум и разум - интересная весьма она,
Коль повнимательнее с нею разобраться.
Мне в этом посодействовал хороший человек.
Ум - знанье разных фактов, а разум - это те
Невидимые струны, что воспитаньем могут лишь формироваться.
Вот чтобы ум за разум у людей не заходил,
И знания, и воспитание нам всем зело нужны!
//
=
«Имел он счАстливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С учёными видом знатока
Хранить молчанье в важном споре».
//
Тут руководство наш Великий Пушкин
Даёт нам всем, как в обществе себя вести,
Чтобы невежества не показать бы уши,
А так ж за умного средь знатоков сойти...
Конечно, это в поговорках мы найти сумеем:
«Молчи, за умного сойдёшь». Не смейтесь -
«Молчанье - золото» ж. Сие известно всем.
Так ж в голове, коль есть с десяток разных тем,
То можно парой фактов оживить беседу,
Но после - первый пункт «про золото» смотри.
В развитие: всё ж время надо в жизни находить,
Чтоб кругозор свой расширять. Совету моему последуй:
По завершении общенья с интересными тебе людьми,
В чём интересно стало, в том знанья углуби.
//
=
«И возбуждать улыбку дам
Огнём нежданных эпиграмм».
//
Понятно, эпиграммы эти дЕрзки,
Коль возбуждаются улыбки дам.
С Козьмы Пруткова  здесь мне
На ум приходит фраза умная одна:
«Вы не шутите с женщинами, ибо
Пошлы иль глупы все шуточки такие».
Тут просто всё - глупить или пошлить
Возможно раз не больше, чем один.
Потом за вами слава пошляка увьётся.
Вас просто станут дамы избегать,
Своё чтоб имя вашей глупостью не замарать...
Поэтому тут надлежит быть осторожным -
Иль чаще следует менять для возбуженья дам,
Иль регулировать огонь нежданных  эпиграмм.
//
=
«Потолковать об Ювенале,
В конце письма поставить vale,
Да помнил, хоть не без греха,
Из Энеиды два стиха.
...
Он рыться не имел охоты
В хронологической пыли
Бытописания земли;
Но дней минувших анекдоты
От Ромула до наших дней
Хранил он в памяти своей...
...
Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита,
И был глубокий эконом,
То есть, умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живёт, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.
:
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог».
=
Всего, что знал ещё Евгений,
Пересказать мне недосуг.»
//
Тут расскажу один вам случай...
Я «Швейка», в школе  будучи ещё, читал.
Немногое я помню с книги, смутны
Воспоминания о ней, но вот, что никогда
Мне не забыть про «Храброго Портного» -
Его способность к случаю любому
Историю из жизни рассказать или забавный анекдот,
Да так, что слушали его разинув рот.
С тех пор изрядно лет минуло,
Я вспомнил это «свойство» Швейка вдруг...
В какой связи? Не очень это важно тут.
И я его назвал «Синдромом Швейка». Тут же
Решил в сети проверить - а вдруг я что-то новое открыл...
Увы, синодом уж сей описан во деталях был.
//
=
«Высокой страсти не имея
Для звуков жизни не щадить,
Не мог он ямба от хорея,
Как мы ни бились, отличить».
//
О, да - хорей и ямб - ещё та тема!
По жизни оная не каждому нужна,
Но отличить всё ж ямбы от хореев
Мои стихи помогут быстро вам.
А дактиль, амфибрахий с анапестом
Вам будут бонус, честно-честно!
С сего знакомство начал я с строфой,
Которая теперь всегда со мной.
И как частенько то бывает,
Что нечто носит имя тоего лица,
Которое не в теме совершенно. Да,
Взять хотя бы Джомолунгму в Гималаях.
Итак, «онегинской» назвали эту Пушкина строфу.
В ней пятистопный ямб и сонм нюансов плюс.
//
=
«Но в чём он истинный был гений,
Что знал он твёрже всех наук,
Что было для него измлада
И труд и мука, и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, —
Была наука страсти нежной,
Которую воспел Назон,
За что страдальцем кончил он
Свой век блестящий и мятежный
В Молдавии, в глуши степей,
Вдали Италии своей.
-
Как рано мог он лицемерить,
Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
Казаться мрачным, изнывать,
Являться гордым и послушным,
Внимательным иль равнодушным!
Как томно был он молчалив,
Как пламенно красноречив,
В сердечных письмах как небрежен!
Одним дыша, одно любя,
Как он умел забыть себя!
Как взор его был быстр и нежен,
Стыдлив и дерзок, а порой
Блистал послушною слезой!
-
Как он умел казаться новым,
Шутя невинность изумлять,
Пугать отчаяньем готовым,
Приятной лестью забавлять,
Ловить минуту умиленья,
Невинных лет предубежденья
Умом и страстью побеждать,
Невольной ласки ожидать,
Молить и требовать признанья,
Подслушать сердца первый звук,
Преследовать любовь, и вдруг
Добиться тайного свиданья...
И после ей наедине
Давать уроки в тишине!
-
Как рано мог уж он тревожить
Сердца кокеток записных!»
//
Тут Сталина, конечно, можно
Припомнить. Как-то он сказал:
«Завидовать ему нам должно...»
Но делать этого б не стал.
Играть на чувствах для услады
СвоЕго эго, для забавы -
Занятие, что зло другим несёт...
Они же не играют, взаправду для них всё.
А поиграв для развлеченья,
Чтоб время просто так убить,
Своим он ядом отравить
Уж успевал, ему кто верил.
То яд неверия в себя, в людей* -
Что может быть сего страшней...?
-
*- Киса, Вы убили во мне самое святое - веру в человечество, - сказал Остап Бендер. («12 стульев»).
//
=
«Когда ж хотелось уничтожить
Ему соперников своих,
Как он язвительно злословил!
Какие сети им готовил!»
//
Злословить - право, труд непыльный:
Во каждом есть всегда изъян.
Нетрудно нанести, шутя, обиду,
Расставив язвенный капкан.
Ну, уничтожил пару-тройку
Своих соперников... Что толку?
С тобой другие, видя их пример,
Общенья будут избегать. Затем
Ты станешь сам предмет насмешек,
Мол, этот обижал, глади, других,
А ныне в одиночестве стоит...
Ты этого желал в своих «победах»?
Имеет палка, как известно, два конца.
Припомни это, покуда с язвой не сказал слова.
//
=
«Но вы, блаженные мужья,
С ним оставались вы друзья:
Его ласкал супруг лукавый,
Фобласа давний ученик,
И недоверчивый старик,
И рогоносец величавый,
Всегда довольный сам собой,
Своим обедом и женой».
//
Вот в этой фразе вплоть до точки
Вся бесполезность то видна
Сетей и язвы, и злословья.
«Как с гуся, - говорят, - вода».
Так со соперников всё это,
Даж не пристав, прочь канет в Лету.
Им эти сети не страшны...
Но почему вновь с ними ты?
Уж, назлословивиши, продолжи
Ты эту линию общения свою.
Точнее, оную прерви... К чему
Тогда все эти сети, язвы. Иль пустое?
Игра, позёрство, выпендрёж, 
Коль на обед так ж к ним идёшь.
//
=
«Куда ж поскачет мой проказник?
С кого начнёт он? Всё равно:
Везде поспеть немудрено».
//
Хороший лозунг, мол, не трудно
Везде, коль хочется, поспеть -
И, верно, если очень нужно,
Мы успеваем делать до десятка дел.
Но смысл фразы - «равнодушье».
Не по делам ж собрался ...  скучно
Ему, и потому, конечно ж, всё равно,
Куда отправиться в начале, а куда потом...
«Проказник». Вроде бы и в шутку
Поэт Онегина назвал,
Но смысл тот же - не в трудах
Проводит время он, а втуне.
Во истину: когда лишь путь, а цели нет,
Везде успеешь, ибо ты нигде...
//
=
«Надев широкий боливар
Онегин едет на бульвар
И там гуляет на просторе,
Пока недремлющий «Брегет»
Не прозвонит ему обед».
//
Серьёзность здесь пока оставим.
Улыбка в жизни всем нужна.
Над «ё» мы точечки поставим -
Три слова разберём сейчас.
Тут отступленье небольшое.
Вот текст читая, видим слово:
Всё как положено - из букв оно,
Но вот значение не ведомо для нас его.
Что делаем частенько? Далее читаем.
Ведь смысл в целом ясен нам.
Но автор ж подбирал со тщанием слова;
Так безразличие к труду его являем.
Итак, чтоб не обидеть «Наше Всё»,
Мы «боливар», «бульвар», «брегет» тут разберём.
*
Так «боливар» - суть просто шляпа:
Цилиндр и широкие весьма поля.
В честь Боливара ей дано названье,
Хоть не носил «антииспанец» главный оной никогда.
«Бульвар», по-русски «осыпь»,
«Вал земляной» - с фортификации то слово.
Как стены крепостей постановили разобрать,
По сим валам прогулки стали совершать.
«Брегет» - часы карманные, все знают это.
А вот «недремлющий»? Есть «автоподзавод» (1783 год)!
А «прозвонит»? Имеется «ударный гонг» (1790 год)!
Так в трёх словах изделие описано Поэтом,
И мы ликбез на этом завершим,
И пред Поэтом головы во благодарности склонИм.
//
=
«Уж тёмно: в санки он садится.
«Пади, пади!» — раздался крик;
Морозной пылью серебрится
Его бобровый воротник».
//
Тут про бобров скажу два слова.
Случилось так, я ранее узнал,
Что тот бобёр, что шёл на ворот
В России, в России сам и не живАл.
Бобры с Канады, бишь с заокеана
К нам привозились в виде шкурок сразу.
Тут делали из них воротники,
А так же модный в те года цилиндр.
Во климате суровом нашем
Их шкурки были очень хороши:
Дожди и снег им не страшны,
В пыли морозной серебрились даже.
Дня ж распорядок, скажем, так себе.
Здоровье всё оставишь в той «тёмной» суете.
//
=
«К Talon помчался: он уверен,
Что там уж ждёт его Каверин.
=
Где каждый, вольностью дыша,
Готов охлопать entrechat
Обшикать Фёдру, Клеопатру,
Моину вызвать (для того,
Чтоб только слышали его)».
//
Позёрство... раз уже не первый,
И не последний, точно, раз
Мы будем видеть, хоть манеры
Его пытаться скрыть от нас
Попробуют. Но тщетно это -
Как шило не сокрыть в мешке то.
Так невоспитанность тут «вольностью» назвали. И
«Охлопать» да «обшикать» - ужель манеры хороши?
А «вызвать»... не затем, чтоб снова
Рукоплескать за театральную игру,
А чтобы все, поворотясь к нему,
Заметили в каком он сюртуке иль ложе.
Ко сожалению, на сцене действо только фон;
Позёр - вот главный в зале кто герой.
//
=
«Волшебный край! там в стары годы,
:
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И переимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семёновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
:
Там, там под сению кулис
Младые дни мои неслись.
=
Мои богини! что вы? где вы?
Внемлите мой печальный глас:
Всё те же ль вы? другие ль девы,
Сменив, не заменили вас?»
//
Игру словесную волшебно
Являет «Наше Всё» Поэт:
«Сменив, не заменили вас...» - по телу
Мурашки словно... Зим и лет
Проходит череда пред нами,
Меняется и мир, а мы то как же?
И выясняется, что с временем не в такт
Мы свой по жизни держим шаг.
О, да... теченьям, веяньям, конечно,
Мы следуем, однако же при сём
По большей части в прошлом мы живём -
Во молодости ж всё поинтересней.
Итак, как точно тут сказал поэт:
Хоть смена есть, но вот замены нет.
//
=
«Услышу ль вновь я ваши хоры?
Узрю ли русской Терпсихоры
Душой исполненный полёт?
Иль взор унылый не найдёт
Знакомых лиц на сцене скучной,
И, устремив на чуждый свет
Разочарованный лорнет,
Веселья зритель равнодушный,
Безмолвно буду я зевать
И о былом воспоминать?»
//
Вот собственно про то же строки:
Былого нет, знакомых нету лиц.
А новые, а что в них толку?
Очарованья нету в них.
Но есть, но есть очарованье:
Да свет суть «чуждый». Основание?
Всё просто: минуло изрядно лет,
Разочарован стал с того лорнет.
Во нынешнем ушедшее нет смысла
Икать. А, не найдя, грустить.
И Терпсихора так ж не пролетит.
Осталось вспоминать и улыбаться тихо.
Ведь было многое в младые те года.
Пусть ныне хлад, в воспоминаньях ж теплота.
//
=
«Идёт меж кресел по ногам».
//
Что тут сказать? Мазком единым
Героя автор дал нам суть.
Пусть сотню раз лощён и брит он -
Он пуст, как без угля утюг.
Одет пусть по последней моде,
В театры пусть его привозят -
Но даже не сравнить его с грибом.
В нём польза обществу есть «ноль».
Пусть много знает, в языках искусен,
Пусть может кланяться, но вот
Меж кресел по ногам идёт...
Какие у потоптанных родятся чувства?
В который раз уж показал Поэт,
Что ум и разум вместе есть, но не у всех.
//
=
«Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором,
Всё видел: лицами, убором
Ужасно недоволен он;
:
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся,
:
Отворотился - и зевнул,
И молвил: «Всех пора на смену;
:
Балеты долго я терпел,
Но и Дидло мне надоел».
//
На незнакомых дам лорнет наводит.
Ужасно не доволен. Отворотился и зевнул...
С мужчинами раскланялся он всё же.
Что хочет нам поведать Автор тут?
Со слабыми и без ответными - Аника-воин,
А с кто сильнее, или так, чтоб подстелить соломку,
Раскланялся, хоть знаем мы уже -
Есть недруги его в мужской среде.
Терпел балет... О, страстотерпец!
Ну, прям венок терновый на его главе.
Сменить всё разом захотел -
Орёл он в воздуха пустом трясеньи.
Да, Автор снова показал тут нам,
Что за напыщенностью часто сокрыта пустота.
//
=
«Ещё амуры, черти, змеи
На сцене скачут и шумят;
Ещё усталые лакеи
На шубах у подъезда спят;
Ещё не перестали топать,
Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать;
Ещё снаружи и внутри
Везде блистают фонари;
Ещё, прозябнув, бьются кони,
Наскуча упряжью своей,
И кучера, вокруг огней,
Бранят господ и бьют в ладони:
А уж Онегин вышел вон;
Домой одеться едет он».
//
Театр тут представлен чудно.
По паре строк - но видно всё.
Вот сцена пред глазами будто.
Вне зала - то лакеев сон.
Опять мы в зале - сонмы звуков.
Про интерьер: лучей фонарных струи.
На улице же зябко, тяжело коням.
И кучера собрались с бранью у огня.
Онегин это всё покинул.
Но не о нём веду я речь.
Ещё прочтите, как Поэт
Сумел представить тут театр. Видно
С верхов до низа и людей, и души их,
И что за каждым с перечисленных стоит.
*
Ещё! «...амуры, черти, змеи...»
Ну, как не восхищаться нам!?
Всего три слова - на поверку ж
Весь мир Поэт тут описал.
«Амуры» - ясно мир небесный,
Где боги разные и всяка бестелесность.
Понято тоже - «черти» где,
То мир подземный в глубине.
И  «змеи».. Тут не всё так просто:
Понятно - это мир живых существ.
С чего же змей? А вспомните, герой он главный где?
Всё верно - он на Евы и Адама отвечал вопросы.
И чем закончилось сие, известно всем.
Так в одну тройку собрал Поэт и всё, и всех.
//
=
«Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей:
К чему бесплодно спорить с веком?
Обычай - деспот меж людей.
:
Второй Чадаев, мой Евгений,
Боясь ревнивых осуждений,
В своей одежде был педант
:
И то, что мы назвали франт.
Он три часа по крайней мере
Пред зеркалами проводил
И из уборной выходил
Подобный ветреной Венере,
Когда, надев мужской наряд,
Богиня едет в маскарад.»
//
Да, аккуратность - это важно.
Всё ж по одёжке принято встречать.
Но коли ногти и наряды
По жизни стали возглавлять
Твой список дел на дЕнь, то проку
Немного от тебя. Без толку
Идёшь по жизни ты своей,
И пользы от тебя, как в полдень от жердины тень.
Но тут ещё один штришок к портрету -
Суждений опасается ревнивых он.
Так значит, не было бы их, ходил бы вахлаком?
Нет тяги к аккуратности, лишь показуха это.
Мораль. Не всяк, кто аккуратненько по модному одет,
Во аккуратности собой являет образец.
//
=
«В последнем вкусе туалетом
Заняв ваш любопытный взгляд,
Я мог бы пред учёным светом
Здесь описать его наряд;
Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет;
-
А вижу я, винюсь пред вами,
Что уж и так мой бедный слог
Пестреть гораздо б меньше мог
Иноплеменными словами,
Хоть и заглядывал я встарь
В Академический Словарь.»
//
Иноплеменные слова - от века
Проблема эта в нашем языке...
Я не берусь судить об этом,
Но всё ж имею мнение свое.
Негоже заменять инословами,
Что есть уж в нашем языке. Однако,
Чего в нём не было, а появилося у «них»,
Вполне возможно оные слова в словарик занести.
Продолжу эту тему, ибо наболело.
Я более скажу в связи во сей:
Иноплеменные слова, в сравненьи с нашими, пустей.
Они как без души пустое тело.
Я далее примеры в парах приведу
И после к рифме снова перейду.
*
Ок - Ясно. Хорошо. Понятно. Принято.
Лук - Образ. Внешний вид.
Сексуальность - Привлекательность.
24на7 - Постоянно. Непрерывно.
Атмосферно - Душевно.
Компетенции - Мастерство. Направление деятельности.
Мониторить -  Наблюдать, отслеживать.
Сити Холл - Городской Помещение.
Сконнектиться - Связаться, установить отношения.
Чилить - Отдыхать.
Шоу - Представление.
Сале - Распродажа.
Бизнес-ланч - Обед (салат, первое, второе, хлеб, компот))
Секонд-хенд- Вещи б/у (бывшие в употреблении)
Калькулировать - Считать.
Пафосно - Возвышенно.
Коммуницировать - Общаться.
Шок - Потрясение.
Сорян - Простите. Извините.
*
Таки сравните их слова и наши.
Заметили?  В «их» - нет души, и нету уз,
Они набор лишь букв, с чужого калька,
А посему в нас сеют пустоту.
Согласен - если нет чего-то в русском,
То можно взять. Когда же тупо,
Что б показать, не знаю даже что,
Слова берут у них, мол, я какой орёл,
Что слово иностранное употребляю.
Но что-то взяв чужое, своё ты потерял.
И для чужих своим тебе не стать.
Так получается себя ты убиваешь.
Ведь ихнее всё более в тебе растёт;
И радуется враг, что русское на убыль во тебе идёт...
*
Вот «Наше Всё» - нам указал на это,
Мол, извините, иноплеменные слова
Употребляю... Де, не пример вам в этом.
А уж куда тягаться с ним в сём нам?
Так получается Великий наш учитель
Нас призывает: «Русы, не ищите
Замены русским вы, с душою что, словам
Во языках чужих. И будет счастье вам!»
Ведь наш язык от предков, от природы;
Он - корень, что един для нас,
А заменяя русские на чуждые слова,
Вы отрываетесь от жизненных истоков.
А оторвавшихся в мгновенье ока ворог наш
Направит тут же против, да-да, нас!
 =
//
«Вот наш герой подъехал к сЕням;
Швейцара мимо он стрелой
Взлетел по мраморным ступеням...»
//
Позволю я к архитектуре
Ваш обратить в сих строках взор.
К «сеням» подъехал. Не в избу же
Влетел он далее ж стрелой?
И дворцов есть, видно, сени!
Теперь мы взглянем на ступени.
Из мрамора их «изваял» Поэт.
Быть может правда, а быть может нет.
Ведь «мрамор» - то осадочна порода.
Для украшения она изрядно хороша,
Но для ступеней в общем-то слаба;
Для оных плутонический гранит подходит.
Короче. Во каждой строчке «Нашего Всего».
Есть пища для ума, что очень хорошо!
//
=
«Расправил волоса рукой,
Вошёл. ПолнА народу зала;
МузЫка уж греметь устала;
Толпа мазуркой занята;
Кругом и шум, и теснота;
:
Бренчат кавалергарда шпоры;
:
Летают ножки милых дам;
По их пленительным следам
Летают пламенные взоры,
:
И рёвом скрипок заглушён
Ревнивый шёпот модных жён.»
//
За каждым словом в этих строчках
Мы видим персонажей сонм.
У всех свой взгляд и своя точка,
Куда их взгляд есть устремлён:
То ль шпоры, ножки иль наряды.
Всего три слова, в коих сразу
Два пола и одёжку, что на них,
Нам автор дал, так ж интересы их.
Военные, те женщин привлекают;
А стройны барышни - мужчин;
А те, кому веселье запрещает чин,
Наряды прочих в зале обсуждают.
И это всё под гром, бренчание и рёв.
Ничто не изменилось с тех балов...
//
=
«1...Во дни веселий и желаний
2... Я был от бАлов без ума:
3... Верней нет места для признаний
4... И для вручения письма.
5... О вы, почтенные супруги!
Вам предложу свои услуги;
Прошу мою заметить речь:
Я вас хочу предостеречь.
6... Вы также, маменьки, построже
За дочерьми смотрите вслед:
7... Держите прямо свой лорнет!
Не то... не то, избави боже!
:
Я это потому пишу,
Что уж давно я не грешу».
//
Всё, как по нотам. Автор чётко
Обрисовал, что есть балы.
На первый взгляд всё чинно, строго.
Но это так -  на первый лишь.
Стрельба глазами, вздохи, письма,
Улыбки в веер, в усы... Мысли ж
Бегут вперёд и раздувают сим
Огонь в собравшихся в груди.
Наш автор, сам пройдя чрез это,
Советы стал другим давать.
Да, только это им ль не знать:
Ведь в этом суть балов сюжета.
Короче, чем суровее закон,
Тем реже исполняем он.
//
=
«Увы, на разные забавы
Я много жизни погубил!»
//
Увы... Увы ль? ХитрО то человек устроен,
Но быть не может он иным.
Завет один бы соблюдался, что бы больно
Не стало б от тебя другим.
Ну, и, конечно же, с законом
По жизни быть нельзя, так скажем, в контрах.
Коль это есть,  себя ругать не след,
Иначе на Земле зачем ты есть?
О, да... Ошибки могут быть, конечно,
Но ты же был самим собой,
А посему путём-дорогою иной
Не мог идти... Подрихтовал себя, чудесно!
А вот «увы, увы, мне...» лучше не стенать.
Всё хорошо... иначе был ли смысл начинать.
//
=
«Но если б не страдали нравы,
Я бАлы б до сих пор любил.
Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд».
//
Ужель, ужель всё дело в нравах,
Что разлюбилися балЫ?
Быть может просто завершилась младость,
И прежний ты уже не ты.
Прошли и бАлы, танцплощадки,
За ними вслед и дискотеки, так же
Минуют, что зовут сейчас «танцпол»,
Затем придумают названия ещё....
Они все минут - «бешеная младость»
Не вечна, вот явления суть.
Нам, пережившим оную, вздохнуть
Лишь остаётся и забраться в память,
Покуда теплится ещё она,
А так ж ворчать: «О, нравы.. Иные были времена».
//
=
«Люблю их ножки; только вряд
Найдете вы в России целой
Три пары стройных женских ног».
//
Ужель так плохо всё в Рассее?
Что даже Пушкин - наше всё
Своим аршином, взглядом то бишь, меря,
Не мог найти даж восемь стройных ног...
Я не ходок, конечно же, на бАлы,
Так ударение в «Онегине» стояло,
Но я не стал б категорично утверждать,
Что не найдётся пар так пять
Красивых ножек во стране то нашей...
И даже более - вступил б с Поэтом в спор.
Хоть может, правда, со его тех пор
Все ж наши барышни стройнее стали. Ладно
С Поэтом спорить я не стану, хоть и мог б.
Скажу одно: «В России нынешней всё ж более чем шесть красивых стройных ног!»
//
=
«Ах! долго я забыть не мог
Две ножки... Грустный, охладелый,
Я всё их помню, и во сне
Они тревожат сердце мне.
-
Когда ж, и где, в какой пустыне,
Безумец, их забудешь ты?
-
Ах, ножки, ножки! где вы ныне?
Где мнёте вешние цветы?
-
Исчезло счастье юных лет —
Как на лугах ваш лёгкий след».
//
Умеет сердце растревожить
Поэт наш фразою одной.
Прочтя «Две ножки...», остальное
На ум придёт само собой.
В пустыне не забыть о ножках.
Среди людей сие возможно.
Да, и с течением годов
Всё ж время не жалеет ног.
И уж не мнут легко цветочки
В лугах зелёных по весне.
Так пусть же лучше в голове
Они останутся. Не стоит
Со прошлым встречи нам искать.
Не повернётся время вспять.
*
Не возвратить былого вспять.
//
=
«Дианы грудь, ланиты Флоры
Прелестны, милые друзья!
:
Однако ножка Терпсихоры
Прелестней чем-то для меня.
Она, пророчествуя взгляду
Неоценимую награду,
Влечёт условною красой
Желаний своевольный рой.»
//
Условная краса и рой желаний
Для каждого, о, да, свои.
В том суть основы мирозданья:
Вид ножек, перси иль ланит
Влечёт мужчин, а как ж иначе?
Сказал же людям Бог однажды:
«Плодитесь, расселяйтесь по Земле;
УмнО владейте всем, что есть на ней».
«Неоценимая награда» - что такое?
Я мысль продолжу Бога здесь:
(Во «Мастере и Маргарите» оная так ж есть)
То продолженье древа родового.
Без этого бы не было на свете ничего.
И вам вопрос: «Потомки есть, что продолжают род?»
//
=
«Люблю её (ножку), мой друг Эльвина,
Под длинной скатертью столов,
Весной на мураве лугов,
Зимой на чугуне камина,
На зеркальнОм паркете зал,
У моря на граните скал.
-
Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к её ногам!
:
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!
:
Нет, никогда средь пылких дней
Кипящей младости моей
Я не желал с таким мученьем
Лобзать уста младых Армид,
Иль розы пламенных ланит,
Иль перси, полные томленьем;
:
Нет, никогда порыв страстей
Так не терзал души моей!
-
Мне памятно другое время!
В заветных иногда мечтах
Держу я счастливое стремя...
И ножку чувствую в руках;
:
Опять кипит воображенье,
Опять её прикосновенье
Зажгло в увядшем сердце кровь,
Опять тоска, опять любовь!..
:
Но полно прославлять надменных
Болтливой лирою своей;
Они не стоят ни страстей,
Ни песен, ими вдохновенных:
:
Слова и взор волшебниц сих
Обманчивы... как ножки их.»
//
Тут басня мне на ум приходит,
Которую когда-то Лафонтен, де, накрапал,
А после наш Крылов уж в переводе
На суд Отечества являл.
Мораль, простая этой басни:
Что не достать, хоть око видит,
Представь для всех никчёмностью пустой
И уходи от оного с поднятой головой.
Вот не достались ножки вам, и тут же
Вы начинаете напраслину на них валить,
Мол, не стройны, и нечего то в них хвалить,
И уж надменницы и песни не союзны.
То басня про Лису и Виноград -
Мол, зелен он, коль нет возможности его достать.
//

«Что ж мой Онегин? Полусонный
В постелю с бала едет он...
-
Но, шумом бала утомлЕнный,
И утро в полночь обратя,
Спокойно спит в тени блаженной
Забав и роскоши дитя.
:
Проснётся за-полдень, и снова
До утра жизнь его готова,
Однообразна и пестра.
И завтра то же, что вчера.»
//
Круговорот «Онегина» в природе -
Во «Джентельменах..» как, почти:
«Украл, да выпил, да в тюрьму». Хоть много
Различного в персонах сих,
Но жизнь обоих бестолковая по сути:
Для общества они не нУжны. В туне
Проводят дни, лишь убивая жизнь...
А после них - лишь прах да пыль.
Нет устремлений и желаний,
Чтоб обществу на благо шли.
Их души и сердца пусты -
Они - ошибка мирозданья.
Мораль? Ты обществу полезен будь,
Ведь тунеядец или вор - одна в вас суть.
//
=
«Но был ли счастлив мой Евгений,
Свободный, в цвете лучших лет,
Среди блистательных побед,
Среди вседневных наслаждений?
:
Вотще ли был он средь пиров
Неосторожен и здоров?
-
Нет: рано чувства в нём остыли;
Ему наскучил света шум;
:
Красавицы не долго были
Предмет его привычных дум;
:
Измены утомить успели...»
//
Какое слово ключевое
Во этих строках, скажет кто?
«Свободный», - думаю. «С чего бы?» -
Вы спросите. А вот с чего:
Свобода, что влечёт она с собою?
Умение собою управлять рукою
Своею, да! а не чужой.
Не каждому сие дано.
Свободу часто понимают
Как вседозволенность, и результат
Бывает часто «несвобода», да!
И чем не управляешь, то надоедает.
Вот вроде и «свободен», но в плену
У света был... И, ясно, надоел сей плен ему.
//
=
«Друзья и дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог
Beef-steaks и страсбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать острые слова,
Когда болела голова...»
//
Вот даже здесь слова «друзья» и «дружба»
К застолью прировнял Великий наш Поэт...
Коли в застолье ты всё сдюжишь,
То значит «друг» ты нам, а нет, то нет.
Шампанское и пироги, остроты с ними,
Конечно дружбы не последний есть «кирпичик»,
Но всё ж застолье с дружною равнять не след...
Мысль пробежала: «Дружба есть, а вот друзей то - нет»
Вот заболела голова, причины ли иные,
И не явился ты туда, где ожидаем был.
И сразу: «Дружбе старой имярек то изменил!»
И разговоры уж пошли, склоняющие имярека имя.
Да, соучастников иль по застольям или по балам
Не следует приравнивать ни к дружбе, ни к друзьям.
//
=
«И хоть он был повеса пылкой,
Но разлюбил он наконец
И брань, и саблю, и свинец.»
//
О, наш «повеса пылкий», Пушкин,
Почто не следовал за ним,
Почто опасные игрушки,
Как твой Онегин, не взлюбил?
Так вышло: брань тебя минула,
И сабля тоже, а вот пуля,
Отлили что раз из свинца,
Причиной стала твоего конца.
О, ты, конечно ж, быв «повеса»,
Стал «нашим Всё», без дураков,
Как ж смог, посмел, не нахожу я слов,
Так к жизни отнестись... «Ничто не вечно», -
Ты б возразить мне, безусловно, мог.
Но ведь героя своего умней же ты... Эх, наш Сашок.
//
=
«Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
:
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
:
Он застрелиться, слава богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел.»
//
К чему рождаются такие,
Кто «к жизни вовсе охладел»?
Самоубийством кто решили,
Закончить путь свой на Земле?
Непраздны хоть сии вопросы,
Но нет на них ответов вовсе.
Приходим в мир для счастья всё ж,
А что выходит? То поймёшь
Ты лишь по ходу жизни пьесы.
Всех ждёт всегда один конец:
Хоть нищий ты, хоть царствия несёшь венец,
Заупокойной по себе не слышать мессы.
Короче, дадена коль жизнь, люби её!
Ну, да... всё разное у всех, но всё ж...
//
=
«Как Child-Harold, угрюмый, томный
В гостиных появлялся он;
Ни сплетни света, ни бостон,
Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,
:
Ничто не трогало его,
Не замечал он ничего.»
//
Пресыщенным - одна дорога,
На мир пеняя, заскучать.
Существование пустое
Своё с гордынею считать
Заслугою пред белым светом.
Мол, центр я вселенной этой,
Вы виноваты все кругом,
Что скучно мне... Таким позор!
Страшнее скуки - только душегубство,
Хотя по сути оная и есть оно,
Свою так душу во костёр
Бросаешь словно сучья. Скучно. Скучно.
Мораль тут, вообщем то, проста:
Скучающий - уже не человек, а кучка, скажем так, пеплА...
//
=
«Причудницы большого света!
Всех прежде вас оставил он;
:
И правда то, что в наши лета
Довольно скучен высший тон;
:
Хоть, может быть, иная дама
Толкует Сея и Бентама,
Но и вообще их разговор
Несносный, хоть невинный вздор;
:
К тому ж они так непорочны,
Так величавы, так умны,
Так благочестия полны,
Так осмотрительны, так точны,
Так неприступны для мужчин,
Что вид их уж рождает сплин.»
//
Тут комментировать - пустое,
Но всё же 300 лет прошло,
А правда - в каждом строфы слове,
И слово каждое свежо...
Умом блистать - о, да, наука:
В итоге же такая штука -
Сим блеском не украсишь дом,
Он посверкал и был таков.
Остались пустота и холод:
Во Душу, в сердце с них ничто
Не попадает, а с того
Не утоляется общенья голод.
Мораль тут в общем то проста:
Ум ни к чему, коли Душа пуста.
//
=
«И вы, красотки молодые,
Которых позднею порой
Уносят дрожки удалые
По петербургской мостовой,
И вас покинул мой Евгений.»
//
Красотки в дрожках молодые
По петербургской мостовой
Летят... кроткое вам дали имя -
Так ж короток ваш век земной...
Покинет вас Евгений, после
Иван, Матвей. Затем извозчик
Вас перестанет замечать
И в дрожки быстрые сажать.
Тут продолжать про вас не стану -
Тупик вы человеческой семьи;
Вы порожденье пустоты;
Вы хуже, чем изчадье ада.
На вас бумаги жалко и чернил.
Вы не достойны просто быть!
//
=
«Отступник бурных наслаждений,
Онегин дома заперся,
Зевая, за перо взялся,
Хотел писать — но труд упорный
Ему был тошен; ничего
Не вышло из пера его,
И не попал он в цех задорный
Людей, о коих не сужу,
Затем, что к ним принадлежу.»
//
В очередной раз чудно, дивно
Нам «Наше Всё» глаза раскрыл
На то, что каждый день мы видим,
Но увидать не можем мы.
Про «цех задорный» речь, понятно,
Я поведу... Таки ж приятно,
Что «Наше Всё» всем указал,
Де, без «упорного труда»,
«Из под пера» ничто не выйдет.
Ещё тут важные Его слова,
Мол, не сужу то рифмоплётов я.
Давайте ж будем мы друг другом не судимы,
«Затем, что к ним принадлежим»...
Уж слышу, как смеитесь от души!
//
=
«И снова, преданный безделью,
Томясь душевной пустотой,
Уселся он — с похвальной целью
Себе присвоить ум чужой;
Отрядом книг уставил полку,
Читал, читал, а всё без толку:
Там скука, там обман иль бред;
В том совести, в том смысла нет;
На всех различные вериги;
И устарела старина,
И старым бредит новизна.
Как женщин, он оставил книги,
И полку, с пыльной их семьёй,
Задёрнул траурной тафтой.»
//
Да-а, комментировать великих -
Согласен, бесполезный, вообщем, труд.
Но, согласитесь, коль родились мысли,
Чего ж под спуд их прятать? Пусть
Под одобренья иль насмешки
Они, как ручеёк порою вешней,
Всё ж потекут средь букв и строк,
Иначе всё читать какой, а, прок?
«Себе присвоить ум чужой» - занятье
Весьма похвальное сказал Наш Пушкин нам!
С сей фразы во моей Душе волна
Тепла и гордости за чтение поднялася.
Тут расскажу я несколько историй вам
Про чтение, что в жизни сам переживал.
*
Одна - про КНИГИ «Верные», что в детстве
Читать бы должно всем нам, да!
Про это пел мой тёзка в песне,
Где про друзей, любовь и мясо, что с ножа...
Ещё одна. Научный раз работник в передаче
Сказал, что только человек имеет это счастье:
Чрез КНИГИ опыт, знания, а так же мастерство
Передавать потомкам на протяжении веков.
И наконец. Другая, вроде, сторона истории про КНИГУ. Писатель Бабель во своём письме кому-то написал,
Мол, прекращаю книги я совсем читать,
Иначе растеряю напрочь собственные мысли...
Как говорил Козьма Прутков, де, необъятное объять нельзя.
Но хочешь быть счастливым, будь! И с чтением такие же дела.
//
=
«Мне нравились его черты,
Мечтам невольная предАнность,
Неподражательная странность
И резкий, охлаждённый ум.
:
Я был озлоблен, он угрюм;

Страстей игру мы знали оба:
Томила жизнь обоих нас;
В обоих сердца жар угас;
:
Обоих ожидала злоба
Слепой Фортуны и людей
На самом утре наших дней.
-
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей.»
//
Частенько слышу я по жизни:
«Чем больше человека узнаю,
Тем больше нравятся животные любые,
Мол, человек не стоит их...» Тогда спрошу:
«А вы куда себя  причислить то готовы?
Вы ль человек, иль животинка тоже?»
Вопрос то есть, а есть ль ответ...
Себя ты должен презирать, коль человек?
Иль ты животное - тогда к чему страданья?
Иль всё ж ты человек, но лучше ты иных?
Иль ты, как во «Холопе», фильм что, гриб?
Короче, почва есть для само-хахаха-копанья...
Что человеки суть несовершенные весьма -
Вопрос не к нам. Бог ж нас себе подобными создал, иль что-то тут не так?
//
=
«Кто чувствовал, того тревожит
ПризрАк невозвратимых дней:
Тому уж нет очарований.
Того змия воспоминаний,
Того раскаянье грызёт.»
=
//
ПризрАки прошлого, конечно,
Не могут нас оставить. Да,
Они по жизни всей теченью
Есть в наших мыслях до конца.
Но вот какую мы окраску
Воспоминаниям даём, то важно
Для отношенья к жизни всей:
В добре ль ей быть, или во зле.
«Тому уж нет очарований...»
Не лучше ль вспоминать добро, тепло,
Про то, что было хорошо?
Тогда не будет змия во воспоминаньях.
Всё - в нашей голове. Добро по жизни видь,
И призрак дней ушедших тогда полюбишь ты.
//
=
«Всё это часто придаёт
Большую прелесть разговору.
:
Сперва Онегина язык
Меня смущал; но я привык
К его язвительному спору,
:
И к шутке с желчью пополам,
И злости мрачных эпиграмм.»
//
Опять на ум приходят мысли:
Должна ли язва в споре быть?
А шутка - коли желчь в ней половина,
Сумеет ли она кого развеселить?
А эпиграммы, если злы и мрачны,
То с автором общаться просто страшно...
Тут путь до шпаги, или до свинца:
«Стреляться будете вы на скольких шагах?»
О, да... суть человеки все несовершенны,
И идеальных между ними просто нет,
Но зло ль, добро ль средь них сильней?
Вопрос, в котором смысл Вселенной.
Ужели ж надо множить мрачность, желчь
Так ж язвы, зло; затем смиряться с этим всем.
//
=
«Как в лес зелёный из тюрьмы
Перенесён колодник сонный,
Так уносились мы мечтой
К началу жизни молодой.»
//
О, да, нам время неподвластно -
Оно всегда бежит  вперёд.
Мы ж одного желаем страстно,
Чтобы в моменты счастья время замерло...
И замерает оное по нашей воле,
Но только в памяти у нас, не боле.
Часы по кругу продолжают ход,
А с нам то, что в памяти живёт.
И да, чем ближе к вечности застенкам,
Тем чаще в юности «зелёный лес»
Нас мысль уносит... Эх, Поэт!
Разбередил ты раны в сердце человечьем:
Приходим ниоткуда мы, уходим в никуда:
Лишь горсть земли от нас и память иногда...
//
=
«С душою, полной сожалений,
И опершися на гранит,
Стоял задумчиво Евгений,
Как описал себя Пиит».
//
Про пару рифм придумал виршу.
Я хлад и пламень, тьму и свет
Увидел в сём четверостишье,
Которые запрятал в нём Поэт.
Гранит - холодный мёртвый камень,
Что с магмы родился когда-то.
Пиит - же человек с возвышенной Душой,
Что воспевает рифмой мир и род людской.
Другая пара: «Благородный» - сожаленье:
Как б перспектива и тупик;
Стемленье вверх или паденье вниз.
Такие вот заметил я противо-, скажем, -поставленья.
Конечно, может это всё придумал я,
Но согласитесь: ход мысли интересен, а, друзья?
//
=
«Заимодавцев жадный полк.
У каждого свой ум и толк:
:
Евгений, тяжбы ненавидя,
Довольный жребием своим,
Наследство предоставил им,
:
Большой потери в том не видя
Иль предузнав издалека
Кончину дяди-старика.»
//
Финансовы аспекты жизни
Представил вкратце нам поэт.
Одних они проходят мимо,
А для других с них жизни нет.
Конечно же, сие неплохо,
Бежав долгов, к наследству вскоре
Весьма богатому прийти
И беззаботно с ним зажить.
Тут замысел поэта очевиден:
Мол, не нуждается Герой в деньгах -
А потому не нужно быть ему в делах,
А лишь свободно так скользить по жизни.
Как ж следствие отсутствия забот
Увидим мы известный уж исход.
//
=
«Приготовляясь, денег ради,
На вздохи, скуку и обман
(И тем я начал мой роман)...»
//
Как тут Булгакова* не вспомнить,
Точнее, Волонда в театре речь.
Мол, человеки, все в одну породу -
За деньги могут и костьми полечь,
Причём нередко не своими;
Хоть милосердие стучится
Во их холодные порой сердца;
Квартирный ж их вопрос испортил... Да.
На память книга жесткая пришла про деньги.
Названье «Деньги», автор же Эмиль Золя.
Не то, чтобы советовал её вам прочитать:
С ней почернеет многое, что вы считали белым.
Да... вздохи, скука и обман -
Деньгам шальным ещё не самая высокая цена.
—
*-  «Ну что же, — задумчиво отозвался тот (Воланд) — они — люди как люди... Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны: из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны... ну, что же... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних, квартирный вопрос только испортил их...»
М. А.Булгаков, «Мастер и Маргарита».
//
=
«Но, прилетев в деревню дяди,
Его нашёл уж на столе,
Как дань готовую земле.
-
Нашёл он полон двор услуги;
К покойнику со всех сторон
Съезжались недруги и други,
Охотники до похорон.»
//
Устроен мир наш презабавно...
Вот человек почил, и что?
Ему уж всё вообще неважно,
Зачем же собираться вкруг него.
И собирается порою много больше,
Чем в дни, когда он жил. То горько,
Что не дозваться в гости, пОка жив.
А помер, собираются и други, и враги.
А след б за праздничным столом,
Пока ещё все в здравии, с улыбкой на устах
Сбираться чаще. Но «увы и ах»,
Становимся «охотники до похорон».
К чему я написал сие? А вдруг
Кто, прочитав, решит собрать друзей вокруг!
*
С другой коль стороны о сём подумать:
Хоть так собралися вокруг него.
И может это, слово подобрал я, чудно -
Ведь многие лишь близкие его
Друг с другом даже не знакомы,
Не все же по одной идут дороге;
И не увидятся ещё, возможно, никогда,
Но в памяти пришедшие теперь уж навсегда.
Так об ушедшем многое узнаем,
К чему мы не допущены, пока был жив.
И чарки скорбные союзно осушив,
Ушедшего все-все добром помянем.
Что здесь я рассказал, то опыт только мой.
И всё же хорошо встречаться, покуда в силах и живой....
//
=
«Покойника похоронили.
Попы и гости ели, пили..»
//
Не ведаю, четырнадцать я строчек
От этих двух смогу ль «родить».
В очередной раз Пушкин точно
Нам общество обрисовал. Гляди!
Он написал: «Попы и гости»,
Церковников так отделив от прочих.
При этом - человеки они все,
Ведь каждый что-то пил да ел.
А коли так, продолжу рассужденье,
Нам, полагаю, показал Поэт,
Что в общем-то равны мы все,
И нет причин для самовзвышенья:
Достойным будь ты званья «человек»,
Неважно то мундир иль ряса на тебе!
//
=
«И после важно разошлись,
Как будто делом занялись.»
//
Три слова: «важно» и «как будто»,
А сколько в них сарказма, а?
Подметил замечательно наш Пушкин:
За важностью частенько - пустая пустота.
Надуты щёки, взгляд надменный,
Идёт, ну, точно пуп вселенной,
Мол, расступись - я царь и бог,
Сам ж во безделье погружён.
Как тут Янковского и Горина не вспомнить:
Мол, улыбайтесь; с умным ж выражением лица
Творятся глупости на нашей на планетушке Земля,
Сказал Мюнхаузен, тот самый... Улыбнёмся ж!
Мораль тут, в общем-то весьма проста:
Порою содержание и форма бывают «не друзья».
//
=
«Вот наш Онегин сельский житель,
Заводов, вод, лесов, земель
Хозяин полный, а досель
Порядка враг и расточитель,
:
И очень рад, что прежний путь
Переменил на что-нибудь.»
//
Онегина я поддержу тут радость.
Ведь, зачастую, перемена - добрый знак.
Коль предыдущее житьё всё было в тягость,
То в перемене есть надежда... как-то так.
Не факт, что станет много лучше.
А может даже станет и похуже.
Но этого в моменте знать нам не дано,
А посему, считаю, перемены это хорошо.
Согласен, перемены разные бывают,
Но всё ж они случились, это факт.
Увидь ты в них, что ждал, чего искал -
И может быть увиденное будет в радость.
«И очень рад, что прежний путь
Переменил на что-нибудь».
//
=
«Его не занимали боле;
Потом уж наводили сон;
Потом увидел ясно он,
Что и в деревне скука та же,
Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
Ни карт, ни бАлов, ни стихов.»
//
Страшнее нету слова «скука».
Как выстрел в сердце: «Скучно мне».
Мне за таких - противно-грустно:
Ведь пустота в их сердце, в голове.
Скучающий для общества опасен
Не только тем, что для него напрасен,
А тем ещё, что не понятно почему,
Но с скуки мысли добрые в мозгу
У этих особей, ну, не родятся вовсе -
А только гадости и прочее гуно,
Что к действиям таким ж толкают. Как итог:
Вкруг них лишь гниль и кучи из навоза.
Страшнее слова «скука» нет.
Бегите оного или потонете в гуне.
//
=
«Хандра ждала его на страже,
И бегала за ним она,
Как тень иль верная жена.»
//
Хандра! Хандра! Как мало в этом слове
Для сердца пионерского слилось,
Во комсомольском нету его вовсе,
С партийным сердцем - в контрах, врозь.
Хандра? Хандра была нам не знакома,
Мы жили жизнию хорошей, полной.
Чужды нам были скука и тоска.
Учёба, труд, активный отдых, красота
Хороших, верных книг и умных фильмов -
Сие нормальными воспитывало нас.
За мир! За труд! и За победный май!
Вот лозунги, хандру что победили.
Так вот, хандра, а с нею иноземный сплин -
Не наше это всё, и нам не по пути ни с ней, ни с ним!
//
=
«Я был рожден для жизни мирной,
Для деревенской тишины:
В глуши звучнее голос лирный,
Живее творческие сны.
:
Досугам посвятясь невинным,
Брожу над озером пустынным...
:
Я каждым утром пробуждён
Для сладкой неги и свободы:
Читаю мало, долго сплю,
Летучей славы не ловлю.
:
Не так ли я в былые годы
Провёл в бездействии, в тени
Мои счастливейшие дни?»
//
«Ужель! Ужели!» - Вновь воскликну.
А как же сказки и стихи,
А повести, а сонм имён, фамилий -
Ужель с «бездействия» они.
Ужели «нега» и «сон долгий»
С «читаю мало» тройкой бодрой
Неслись и оставляли на листах,
Читали что, читаем и читать намерены всегда?
Да, голос лиры во «глуши», возможно,
Звучнее, и во сне приходит лучше стих,
Но согласитесь: не достаточно «в тени»,
Чтоб стать, не побоюсь сказать, языковым оплотом
Для всех, кто говорит на русском языке,
И всех, кто русский изучает на Земле.
*
=
«Цветы, любовь, деревня, праздность,
Поля! Я предан вам душой.»
//
О, пастораль! Поэт чудесно
Во паре строк дал сАму суть
В деревне жизни расчудесной.
Как ж к ней душой то не примкнуть!?
Тут соглашусь с Поэтом - правда:
Вне города пожить отрадно,
Когда всё перечисленное есть.
Но следует при том учесть,
Что всё, включая даже «праздность»,
Тебе дано чужим трудом.
Ну, может кроме, что «любовь».
А посему судьбу за данность
Благодари. А так ж цени труд тех,
Благодаря кому ты в этой красоте.
//
=
«Чтобы насмешливый читатель
Или какой-нибудь издатель
Замысловатой клеветы...»
//
«Замысловатой клеветы издатель»...
Не в бровь, как говорится, точно в глаз.
Тут даже хочется немного разобраться,
Точнее, мысль озвучить, что вдруг родилась:
«Да, точно, клеветы два вида существуют.
Одна прямая, словно пущенная злобно пуля,
Коль попадёт, то может сразу и сразит,
А может только ранит, а может мимо пролетит...
А вот другая - та замысловатостью своею
Не сразу убивает и даже, вроде, не видна.
Она, туманом предрассветным всё устлав,
Отраву средь людей надолго сеет.
У оной есть издатели, кои зело умны».
Как ж актуально это ныне. Изрядно клеветы такой плодят для нас враги...
//
=
«Как будто нам уж невозможно
Писать поэмы о другом,
Как только о себе самом.»
//
«Пехе-пехе», - скажу с улыбкой.
Как многих нас поддел Поэт.
Почти же все мы с жизни личной
Для стишиков своих берём сюжет.
- Постой! Тут речь же о поэме! -
Воскликнет тот, кого задело.
Но я такой же, как и вы, «певун»
И улыбаюсь этой мысли потому.
Ну, да, поэмы не пишем -
Зело скромнее наш размер.
Я ж не судья. Понравилось тут мне
Изящество Поэта мысли.
Конечно, как ж не брать сюжеты для стихов
Из жизни из своей. Но всё ж...
//
=
«Замечу кстати: все поэты —
Любви мечтательной друзья.
Бывало, милые предметы
Мне снились, и душа моя
Их образ тайный сохранила;
Их после Муза оживила:
Так я, беспечен, воспевал
И деву гор, мой идеал,
И пленниц берегов Салгира.
Теперь от вас, мои друзья,
Вопрос нередко слышу я:
«O ком твоя вздыхает лира?
Кому, в толпе ревнивых дев,
Ты посвятил её напев?
-
Чей взор, волнуя вдохновенье,
Умильной лаской наградил
Твоё задумчивое пенье?
Кого твой стих боготворил?»
И, други, никого, ей-богу!
:
Любви безумную тревогу
Я безотрадно испытал.
Блажен, кто с нею сочетал
Горячку рифм: он тем удвоил
Поэзии священный бред,
Петрарке шествуя вослед,
А муки сердца успокоил,
Поймал и славу между тем;
:
Но я, любя, был глуп и нем.
-
Прошла любовь, явилась Муза,
И прояснился тёмный ум.
:
Свободен, вновь ищу союза
Волшебных звуков, чувств и дум;
:
Пишу, и сердце не тоскует,
Перо, забывшись, не рисует,
Близ неоконченных стихов,
Ни женских ножек, ни голов;
Погасший пепел уж не вспыхнет,
Я всё грущу; но слез уж нет,
И скоро, скоро бури след
В душе моей совсем утихнет:
:
Тогда-то я начну писать
Поэму песен в двадцать пять.»
//
О, «Наше Всё», он снова мудро
По полочкам расставил всё.
Есть «да» и «нет» в мирУ подлунном,
А третьего по жизни не дано.
Так есть любовь, так ж ум имеем,
А вот иль пОрознь, иль вместе
Они в тебе,  то «глуп и нем»
Ты будешь или же  «блажен».
«Любви безУмная тревога»;
И «прояснился тёмный ум»;
Свободен для союза чувств и дум;
Ушла любовь, а вот и Муза у порога...
«Не вспыхнет», «не рисует» - всё не суть!
Тут слово главное, считаю я, «начну»!
*
Любой конец - всегда чего-нибудь начало.
И «Наше Всё» нам снова показал,
О чём прошло, грустить не надо, 
А делай шаг - начало всех начал.
Утихнет бури след, и силы возвратятся;
За прошлое не след цепляться.
Оно, конечно же, из сердца не уйдёт,
Но будет не мешать движению вперёд.
Да, иногда случится, что взгрустнётся,
Но уж с того не будет больше слёз.
Всё хорошо, по жизни ты идёшь,
И на востоке утром всходит Солнце.
И не бывает в этой жизни «бы»,
Что есть, то есть, иначе ты не ты.
//
=
«Я думал уж о форме плана,
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу».
//
Глава закончилась... Я тоже
Сей диалог сейчас прерву.
Хоть мыслей разных ещё много,
Я их пока приберегу.
Но кое-что из этих мыслей
Всё ж изложу, смогу как, быстро.
Итак, напомню вам сейчас,
С чего же диалог сей родился.
Кто помнит (Не читали? То прочтите),
Что я со школьной со скамьи
В романе этом своевольно отделил
Природу, красоту вещей от быта -
Ну, в смысле человеков бытия:
Не по душе была мне эта суета.
*
«Онегин без людей» - плод отделенья,
Живёт уж жизнью он своей.
Но во мозгу всё ж шло броженье:
Ведь автор выводил-таки людей
На сцену, скажем так, романа.
По замыслу его, так значит надо.
Раз надо, то не в праве я
Сей игнорировать то факт.
Но молчаливо на людей поступки
Взирать я всё же не могу.
Поэтому решил - я в диалог вступлю
С строфАми, написал что Пушкин.
Что получилось - вам судить,
Мой ж собеседник меня уж защитил:)
//
«Пересмотрел всё это строго:
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу.
Цензуре долг свой заплачу,
И журналистам на съеденье
Плоды трудов моих отдам:
Иди же к невским берегам,
Новорожденное творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань!»
*
Отрывок из книги
Евгений Онегин
Пушкин А.С.
Этот материал может быть защищен авторским правом.
//