Под дождём

Шёл дождь, и город был безликим,
Как сон, что утром не спасти.
Он шёл, укрыв лицо от бликов,
Ища себя в большом пути.
 
Лежали капли на ресницах,
Сквозь воротник вползала грусть,
И вдруг — она. Вдали — как птица.
И он застыл — без слов и чувств.
 
Вода струилась по запястью,
Она была, как свет сквозь тень.
И в нём проснулось то участье,
Что прятал он — не первый день.
 
Стоял, как будто бы из камня,
Словами сдавлен в тишине,
А дождь шептал: «Скажи ей — прямо!»,
Но он молчал. Был весь — в себе.
 
Она прошла. Не оглянулась.
В ней был покой и светлый шаг.
А в нём — та боль, что не вернулась,
Когда надежда — только страх.
 
Стоял. И мок под сводом неба,
Как будто выбыл из числа.
Всё в нём кричало: «Ты ей — небыль!»
И дождь всё капал — без конца.
 
В груди был гул. Ни крика — ниже.
Ни оправданий, ни вины.
Лишь дождь — как голос сквозь затишье
По склону прошлой глубины.
 
Он мог бы крикнуть. Вслед. Сейчас же.
Он мог — но выбрал промолчать.
И дождь в глазах его, помощник,
Смывал всё то, что не сказать.