Если встретятся
черный голубь и шаровая молния –
уголь будет.
И не говорите потом,
что было черно, и черно осталось –
глаза светились.
Не на этот ли свет электричество божье
пришло, прилетело?
Не на этот ли грех
вышли призраки шляться фатиновой ночью?
Нет, потеря потерь моих, у меня покрывала,
ни волос магдалиновых нет,
ни яйца, ни елея.
Иди себе, тридцати- и трех- (трижды) летний,
мраморный,
искупай себя сам, сам оплакивай.
Если вычеркнут меня из списка
предававших большие надежды –
ничего, это просто ветер и дождь
над Васильевским островом.
По-над степью моей,
обетованной и нищей смехом –
плывут облака, корабли идут на рассвет
бескровный.
Черный утренний пряник
к брусничному чаю и ложечка жженого сахара…
Дом – углами ли красен,
когда есть такие колючие ноги танцовщиц?
Будут все Саломеи – тебе,
а меня – отпоют,
отпечатают тонкими тиражами.
Ложечка жженого сахара
© Copyright: Ксения Гильман, 2025
Свидетельство о публикации №125061206237
Свидетельство о публикации №125061206237
Рецензии