Три минуты до

Меня зовут (или звали когда-то давно) Рэйн, Рэйн Джексон. Дождь, в переводе с английского. Мама рассказывала, что я появился на свет шестого июля, в 12:03, под звуки сильной грозы и дождя, капли которого стучали о подоконник, выбивая непонятно откуда знакомую мелодию…

Она говорила, что это было как предзнаменование — будто сама природа знала, что мои часы уже заведены, а песочные часы перевернуты.

Я никогда не верил в судьбу или знаки. Я был реалистом, человеком науки. Мои родители часто шутили, что я родился с микроскопом в руках, хотя на самом деле первое, что я схватил, была линейка. Всю свою жизнь я пытался измерить мир, разложить его на составляющие, понять, как он устроен. Но ни одна формула, ни один закон физики не могли объяснить то, что случилось в тот день.

Когда тьма начала ползти к городу, я находился в своей квартире на 15-м этаже. Сначала я подумал, что это просто галлюцинация — результат переутомления или кофе, который я выпил слишком поздно вечером. Но потом я услышал этот звук. Гул, глубокий и вибрирующий, словно сама Земля начала петь свою последнюю песню. Низкий, вибрирующий который проникал не в уши, а в душу, заставляя трепетать каждую клеточку тела.

Я вышел на балкон. Город внизу замер. Машины стояли на дорогах, люди застыли на тротуарах, будто кто-то нажал паузу на пульте управления реальностью. А затем они начали двигаться. Хаотично, панически. Кто-то бежал, кто-то кричал, кто-то просто смотрел в небо, закрыв лицо руками.
И только я стоял на балконе, глядя на стрелки часов на башне напротив. Они остановились на 12:03. Мой час. Моя минута. Мой момент.

Я не чувствовал страха. Только странное чувство узнавания, будто я всегда знал, что этот день придёт. И что он будет связан именно с этим временем — 12:03.

Небо потемнело внезапно, без предупреждения. Оно не просто затянулось тучами — оно словно впитало весь свет, растворило его в своей чернильной глубине. Люди замерли на улицах, машины остановились, будто невидимая рука нажала паузу на самой жизни. Я спустился вниз и вышел на улицу.

Рядом со мной появилась женщина. Она была старой, с морщинистым лицом и блестящими глазами. Её губы шевелились, но я не слышал слов. Когда она подняла руку, я увидел песочные часы в её ладонях. Песок медленно сыпался вниз, крупинка за крупинкой. Три минуты. Больше ничего не нужно было объяснять.

— Это всё? — спросил я, хотя уже знал ответ.

Она кивнула и исчезла, растворившись в воздухе, как дым.
Время текло странно. Каждая секунда казалась вечностью. Я смотрел на людей вокруг. Одни плакали, другие целовались, третьи просто стояли, закрыв глаза, будто надеясь проснуться. А некоторые… некоторые улыбались. Они принимали неизбежное, как дар.

На горизонте появились огромные волны тьмы. Они поглощали всё на своём пути, и земля под их прикосновением становилась пустой, чёрной. У меня не было страха, только странное чувство покоя. Как будто я ждал этого всю жизнь.
________________________________________
Три минуты до конца.

Первая минута была хаосом. Люди кричали, бежали, падали. Молодая девушка в розовом пуховике рыдала, обнимая свою сумку, будто та могла защитить её. Рядом мужчина в деловом костюме достал телефон и лихорадочно набирал номер. Его голос дрожал:
— Алло? Алло! Мама, ты слышишь меня?!
Но никто не отвечал. Он опустился на колени, закрыл лицо руками и начал молиться. Его слова были едва слышны, но я разобрал:
— Прости меня... Прости, что не сказал тебе... что люблю тебя...

Другой человек, молодой парень с татуировками на руках, стоял неподвижно, сжимая в руках фотографию. На ней он и девушка смеялись на фоне моря. Его губы шевелились, но звука не было. Я подумал, что он, возможно, прощается.

А вот женщина в красном пальто вдруг начала кричать:
— НЕТ! Я не могу так закончить! Я ещё не сделала то, что хотела! Я не написала книгу! Я не увидела мир!
Она била кулаками по воздуху, будто пытаясь ударить саму судьбу. Мужчина рядом с ней мягко положил руку ей на плечо:
— Успокойся. Это конец. Мы все уходим.
Она повернулась к нему, её глаза были полны слёз:
— Но почему именно сейчас? Почему так мало времени?
Он не ответил. Просто обнял её, и они стояли так, пока тьма на горизонте становилась всё ближе.
________________________________________
Две минуты до конца.

Вторая минута принесла странное спокойствие. Люди начали осознавать, что бежать некуда. Страх сменился другими эмоциями: печалью, раскаянием, благодарностью.

Старик в шляпе достал из кармана маленькую коробочку. Внутри лежало обручальное кольцо. Он долго смотрел на него, потом поднял голову и произнёс:
— Мария, прости, что я так часто злился на тебя. Я любил тебя. До сих пор люблю.
Его голос дрогнул, и он сжал кольцо в руке, будто пытаясь сохранить память о ней.

Рядом девочка лет десяти держала за руку свою мать. Её лицо было бледным, но спокойным.
— Мама, мне страшно, — прошептала она.
Мать притянула её к себе:
— Не бойся, малыш. Мы будем вместе.
Девочка кивнула и закрыла глаза.

А вот группа подростков сидела на земле, передавая друг другу сигарету. Один из них, худощавый парень с растрёпанными волосами, усмехнулся:
— Ну что, ребята, вот и всё. Хоть фильм успели дописать.
— Да уж, — ответил другой, — жаль, что никто его не увидит.
— Зато мы знаем, что сделали что-то важное, — добавил третий.
Они замолчали, глядя на горизонт. Тьма была уже совсем близко.
________________________________________
Одна минута до конца.

Последняя минута была самой тихой. Люди больше не кричали, не бежали. Они просто ждали. Кто-то молился, кто-то плакал, кто-то обнимал близких.
Мужчина в очках достал из кармана записную книжку и начал быстро писать. Когда он закончил, он протянул листок женщине рядом:
— Передайте это моей дочери. Если сможете.
Женщина взяла листок дрожащей рукой и кивнула:
— Обещаю.

Я наблюдал за всем этим, чувствуя, как время утекает сквозь пальцы. Я хотел кричать, бежать, что-то делать. Но вместо этого я просто стоял, глядя на часы на башне.
И вот наступил он, обратный отсчёт:

Три...

Тьма стала почти осязаемой. Она поглощала всё на своём пути, не оставляя следа. Люди начали исчезать один за другим. Их силуэты растворялись в воздухе, как дым. Но не все. Некоторые кричали, когда их тела начинали искажаться, будто их вытягивали из реальности. Женщина в красном пальто вдруг закричала, её руки вытянулись вверх, как будто её тянули невидимые щупальца. Она билась, пытаясь освободиться, но её тело начало рваться на части, словно бумага.

Два...

Мужчина в деловом костюме внезапно застыл. Его глаза широко раскрылись, а изо рта потекла тонкая струйка крови. Он упал на колени, его тело начало рассыпаться, превращаясь в пепел. Рядом старик с обручальным кольцом просто исчез, оставив после себя лишь тонкий дымок, который растворился в воздухе.

Я услышал детский крик. Это была та самая девочка, которая держала за руку свою мать. Её лицо исказилось от боли, её маленькое тело начало искажаться, как в зеркале, которое вот-вот разобьётся. Мать пыталась удержать её, но её руки проходили сквозь дочь, как сквозь тень.

Один...

Я закрыл глаза. Последнее, что я услышал, был голос старика с обручальным кольцом:
— Мария... я иду к тебе...

Но затем я почувствовал холод. Он начал с ног, поднимаясь выше, как будто меня погружали в ледяную воду. Я попытался закричать, но мой голос застрял в горле. Моё тело начало рваться на части, как будто его разрывали невидимые когти. Я увидел свои руки — они превращались в чёрный дым.
И в этот момент я понял. Это не конец. Это что-то другое. Что-то гораздо хуже.

Вспышка. Тепло, обволакивающее, мягкое. И больше ничего…

***

Там, за граню разума, где-то вдалеке, за пределами этого мира, я услышал смех. Холодный, издевательский, мстительный.
Смех эхом разносился в пустоте, которая теперь окружала меня. Это был не просто звук — он проникал в саму душу, вызывая озноб, который невозможно было согреть. Он был полон насмешки, торжества и чего-то ещё... чего-то древнего и чуждого.

Я больше не чувствовал своего тела. Я просто существовал, паря в бесконечной тьме. Но этот смех заставлял меня осознавать свою беспомощность, свою ничтожность перед лицом того, что пришло за нами.

— Кто ты? — прошептал я, хотя не был уверен, что у меня есть голос.
Смех оборвался на мгновение, будто его владелец удивился моему вопросу. А затем ответил. Его голос был мягким, почти мелодичным, но в нём слышались отголоски чего-то нечеловеческого, словно миллионы голосов говорили одновременно.

— Я тот, кто всегда был здесь, — произнес он. — Тот, кто ждал.
Тьма вокруг начала сгущаться, принимая форму. Сначала это были лишь очертания, но постепенно они стали более четкими. Передо мной возник силуэт. Человекоподобный, но слишком высокий, слишком странный. Его кожа — если это можно было назвать кожей — была черной, как бездна, и переливалась, словно поверхность масла. Глаза... его глаза были пустыми провалами, в которых мерцали далёкие звёзды.

— Зачем ты это сделал? — спросил я, хотя уже знал ответ.
Он улыбнулся. Эта улыбка была хуже всего. Она не выражала радости или злобы. Она была пустой, механической, будто он просто выполнял функцию, заложенную в него миллиарды лет назад.

— Это не я "сделал", — произнес он, и его слова звучали как шёпот ветра в пустыне. — Это вы сами выбрали свой путь. Вы играли с тем, чего не понимаете. Играли с временем, пространством, жизнью...

Я хотел возразить, но слова застряли в горле. Он был прав. Человечество всегда стремилось к большему: покорить природу, раскрыть тайны Вселенной, создать искусственный интеллект, изменить законы физики. Мы не задумывались о последствиях.

— Но почему сейчас? — прошептал я.

Его улыбка стала шире.

— Потому что вы достигли точки невозврата. Ваше время истекло. Вы исчерпали свои ресурсы, свой потенциал. И я... я просто выполняю свою роль.

— Роль? — повторил я.

Он кивнул.

— Я Хранитель. Мой долг — собирать то, что больше не может существовать. Ваш мир — лишь одна из многих песчинок в моей ладони.
Я почувствовал холод, пронзающий каждую частицу моего существа.

— Что будет дальше?

Он наклонился ко мне, и я увидел, как его лицо начинает меняться. Оно становилось всё более человеческим, но в то же время всё более искажённым. Его улыбка превратилась в гримасу, а глаза наполнились слезами, которые не падали, а застыли на месте.

— Дальше? — прошептал он. — Дальше ничего. Ничего для вас. Но я буду ждать следующих. И следующих. И следующих...

Его голос стал громче, заполняя собой всю пустоту. Я попытался отступить, но не мог двигаться.

— Ты тоже часть этого, — сказал он, указывая на меня пальцем, который выглядел как обугленная ветка. — Ты не уйдёшь. Ты будешь со мной. Вечно.

И в этот момент я понял. Это не конец. Это начало чего-то гораздо худшего.

Смех снова раздался, на этот раз громче, пронзительнее. Он был повсюду, внутри меня, вокруг меня. Я почувствовал, как моя сущность начинает растворяться, как будто её стирали ластиком.

А потом всё исчезло.

Но где-то, в глубине этой тьмы, я всё ещё слышу его смех.

И он никогда не прекращается…

Эпилог: Высший Совет

В пространстве, где нет ни времени, ни материи, ни звуков, собрался Высший Совет. Их было семеро — существа, которые давно перестали быть частью физического мира. Они не имели тел, но их присутствие ощущалось как вибрация самой реальности. Каждый из них представлял одну из основ мироздания: время, пространство, энергия, сознание, порядок, хаос и жизнь.
Они встретились здесь, чтобы обсудить судьбу одной маленькой планеты на краю галактики. Её называли Земля.

Размышления
— Люди исчерпали свой потенциал, — произнёс первый голос, холодный и расчётливый, как тиканье часов. Это был Хранитель Времени. — Их цивилизация прожила мгновение в масштабах вселенной, но сделала всё, что могла. Они разрушили себя сами.

— Но они пытались, — возразил второй голос, мягкий и текучий, словно река. Это была Хранительница Жизни. — Они создавали искусство, науку, любовь. Они мечтали о звёздах, даже когда были прикованы к своей планете.

— Пытались? — переспросил третий голос, резкий и колючий, как электрический разряд. Это был Хранитель Энергии. — Их попытки привели к войнам, разрушениям, уничтожению природы. Они использовали свои ресурсы, как дети, играющие со спичками.

— И всё же, — вмешался четвёртый голос, глубокий и размеренный, как эхо гор. Это был Хранитель Пространства. — Мы наблюдали за ними с момента их зарождения. Они были способны на великое. Возможно, им просто не хватило времени.

— Время — это роскошь, которую мы не всегда можем позволить, — ответил пятый голос, механический и точный, как работа шестерёнок. Это был Хранитель Порядка. — У вселенной есть свои законы. Человечество нарушило баланс. Оно должно исчезнуть.

— Но баланс можно восстановить, — возразил шестой голос, хаотичный и неуловимый, как порыв ветра. Это был Хранитель Хаоса. — Почему бы не дать им второй шанс? Разве не в этом суть нашего существования? Создавать, разрушать, возрождать?

Седьмой голос молчал. Это был Хранитель Сознания, древнейший из всех. Его молчание было красноречивее любых слов.

Наконец, Хранительница Жизни заговорила снова:
— Мы уже однажды предложили им выбор. Мы послали знаки, предупреждения. Они не услышали нас.
— Но теперь они знают, — сказал Хранитель Пространства. — Теперь они понимают, что значит быть частью чего-то большего. Может быть, это станет уроком.

Хранитель Времени вздохнул — если такое вообще возможно для существа, которое существует вне времени.
— Если мы дадим им второй шанс, это потребует жертв. Мы должны будем стереть их память, вернуть их в начало. Они забудут всё, что случилось.
— А что, если они снова ошибутся? — спросил Хранитель Порядка.
— Тогда это будет их последний конец, — ответил Хранитель Хаоса.

Наступила тишина. Все взгляды обратились к Хранителю Сознания. Он медленно заговорил, его голос был как шепот ветра среди деревьев:
— Дайте им шанс. Но не всем. Только тем, кто сохранил искру. Тем, кто помнит, что значит быть человеком. Переведите часы, на 12:04…

Второй шанс.

На Земле больше не было городов, машин или людей. Планета лежала в руинах, покрытая пеплом и тьмой. Но где-то в глубине её сердца, в самом ядре, зародилась новая искра.

И тогда, впервые за миллионы лет, пошёл дождь.

Он смывал пепел, пробуждал семена, которые долго спали под землёй. Он приносил жизнь там, где её уже не должно было быть.

А среди этих капель, выбивающих мелодию на подоконниках нового мира, появились они. Люди. Не те, кто был раньше, а другие. Те, кто помнил только обрывки прошлого — сны о высоких башнях, о звуках музыки, о смехе и слезах.

И среди них был мальчик. Когда он родился, его мать назвала его Рэйном.
— Почему именно это имя? — спросил отец.
— Потому что он появился под дождём, — ответила она, глядя в окно.

А где-то, в глубине вселенной, тот, кто когда-то был Рэйном Джексоном, улыбнулся...

Конец?

Нет, не думаю…

Начало!