Гл. 2 - Испытание 5 продолжение

Нет, не о них здесь речь!            
     Пишу о тех, кто предан,               
о тех,
    кто верен долгу, и убит…
Им не узнать,
       как в будущем газета            
их подвиг очернит,
      отдав места портретам,               
тем бездарям,
  кто путь во власть мостит!
Вихрь смерти
           веет над страной,            
земля не успевает
            трупы принимать.
Малыш в блокадном граде
         хлебный жмых рукой       
прижав к груди,
             студёною порою             
на санках тянет к кладбищу
                родную мать!
Никто не слышал
             о пощаде стона,            
а ведь погибших
            больше миллиона!!!...
Мемориал там есть,
        на нём не раз я был,               
громадный!,
      Пескарёвским величают, 
там цвет Земли,
          о них не забывают               
все те,
     кто ту блокаду пережил!
*
Как много по России
                этих мест,       
где жизнь смешалась
          с кровью и землёй…
Сегодня там особенный покой             
для принявших
       тот тяжеленный крест.
Как много их,
            войну познавших,               
в мученьях
      смерть свою принявших!
А над Хатынью зарево пылает,        
в амбаре люди заживо горят!!!
Деревня
    в адском гимне полыхает,         
к отмщению
        остовы труб взывают,
«О муках павших, помни!»
                нам твердят.
Мы не имеем права забывать,
кто был
   среди заправских палачей,
тех, кто бросал в огонь
              грудных детей,
а кто хотел спастись,
               тех добивать!
Нам долго
    не желали истину подать,
что средь убийц тех
             были западенцы
– они сегодня Запада адепты,
их только
   к высшей мере привлекать!
Но вот сегодня
           выползли на свет,
и снова замаячил
              смерти силуэт
- так обозначен
              сатаны скелет!
Хотелось бы
         напомнить о другом,
то бишь о том,
     и как менялись взгляды,
что вызывало не одну досаду
– оправдывать врага,
      который сжёг твой дом!
Вот так и Адамович поступил,
когда поддался
           чуждому давленью,
которое,
      зловещей чёрной тенью
ломало всё
          над памятью могил!
Он так увлёкся
          воплем «демократа»,
что предал память
            павшего солдата,
и стал верховного
       в «ошибках» обвинять,
что мог тот
 много меньше жертв собрать.
(продолжение следует)