Дядя ВАСЬ!

    Жили мы не далеко от базара, в небольшой хате. Во дворе деревянная уборная.
 За домом лестница на чердак. Сенки, вход в хату, низкая дверь, высокий порог чтобы зимой было теплее. Слева русская печка с плитой. Я, особенно зимой спал на печке, там было тепло.  Когда мать затапливала печку, то плита нагревалась аж до красна.  Тогда она резала кругляшками картошку с кожурой и клала на плиту.
 Картошка подрумянивалась с обеих сторон и была очень, очень вкусной!
 На стене от печки, небольшое окно, скамейка. перед скамейкой стол, две табуретки. В углу полочка, на ней иконка.

 С права на стенке, вешалка для одежды. В низу скамейка, на ней ведро с водой.
 Вдоль правой стены, кровать отгороженная занавеской. На полу домотканая дорожка. Стол, придвинутый к окошку. Под столом был мой, детский мирок.
 Когда к маме приходили её подруги, я лез под стол и там занимался своим делом.
 У нас был патефон. Вечерами мать с подругами часто собирались у нас.
 Примут по стопочки, поставят на патефон пластинку с песнями К.Шульженко. Л.Зыкиной. М.Бернеса. Л.Утёсова и подпевают. Порой ревут, утирая слёзы.

 Рядом с нами жили соседи. У соседки, муж горел в танке. Вся нижняя часть тела, от  пояса и ниже, была обгоревшая.
 Когда он, обгоревший, попал в госпиталь, то написал жене письмо, в котором сообщил, что он не жилец и не мужик, что шёл в бой, с её фотокарточкой в нагрудном кармане. В конце попрощался с ней!

 Но она, нашла госпиталь, где он лежал и забрала его! Привезла домой, сделала ему из носилок, на подобии цыганского шатра, домик, внутри прикрепила лампочку для обогрева. Кормила, поила, лечила, каждый день меняла повязки с разными примочками из трав, переворачивала, ухаживала как за грудным ребёнком.
 Я часто приходил к ним, садился на табуретку и разговаривал с ним, задавая детские вопросы. Мне было очень интересно с ним. Он рассказывал мне про себя, про войну, про жизнь, про всё, про всё! Он многому научил меня: играть в шахматы, шашки, чапая, рисовать и многому другому.
 Однажды он попросил меня:
-Павлик, видишь на полке над столом коробочку?
- Да, дядя Вась, вижу.
- Принеси мне её.
- Сейчас.
 Я встал на табуретку, еле, еле дотянулся до коробочки, потянул на себя, но не удержал и уронил её, наделов много грохота. Коробочка упала на пол и из неё выпал пистолет.
- Подай мне его.-  Пистолет был очень тяжёлый.  Я взял его двумя руками и потащил к дяде Васе.
 На шум прибежала тётя Феня. Увидев такую картину, она всплеснула руками, дала мне подзатыльник, взяла пистолет и сев на табуретку против дяди Васи, горько-горько заплакала, причитая!:
 -Васятка, ты мой! Что же ты надумал? Ведь ты же мой! Ведь я же люблю тебя! Да как же я буду жить без тебя? И на том свете мы будем вместе! Выкинь ты эту дурь из головы!- И обняв его голову они вместе заплакали!
 Вот такие наши Русские Женщины!

 Я же, ошарашенный от всего увиденного, утирая слёзы, шмыгнул домой, получив от матери ещё порцию подзатыльников.
 Вскоре, прибегает к нам соседка вся в слезах, плачет!
 -Ой, Марийка, помоги! не знаю что и делать. За моим уже два раза приезжали санитары.  Раз я его ховала в сарае, другой раз во дворе, закидала сеном.
 Соседи на против рассказали им про него.
 -Ладно, Феня. Вечером перетащим его ко мне!-Вечером, две женщины и я, перетащили дядю Васю в наш двор. Кое-как затащили его на чердак.
 Дядя Вася, от дикой боли только страшно скрипел зубами.
 Лестницу я утащил за уборную. Мать сказала мне, что если кто будет спрашивать, то ты ничего не знаешь!
 -Конечно мам. Я всё понимаю. Ведь я же уже не маленький!

 Утром, к соседскому дому подъехала санитарная машина. Санитары перевернули всё вверх дном, погреб, чердак, разбросали всё сено.
 Соседи на против, жили в большом, пяти стенном доме за высоким, из досок, а не как у всех, из штакетника забором, сказали, что видели, как его две женщины куда-то уволокли.  Санитары припёрлись к нам.
-У вас? Соседи показали на вас.
-Нет его у меня!
- А где?
- Почём я знаю, ищите. Может я его под подол спрятала?
- А это мы сейчас проверим.- Ухмыляясь сказал один, расстёгивая зачем-то штаны.
 Я шмыгнул под стол.  Другой схватил меня за ногу, вытаскивая из-под стола.
- Пацан, ты видел куда его уволокли? Если не скажешь, то за ноги и головой об печку, заржал он.
- Я завизжал и, что было сил, укусил его за руку.
 -Ууу! Зверёныш!- прошипел санитар и треснул меня кулаком по голове.
 Падая и теряя сознание, я увидел как мать схватила что-то из под матраса, подняла руки и железным голосом твёрдо сказала:
-А ну вон отсюда! Всех взорву!

 Когда я очнулся, то лежал на кровати с мокрым полотенцем на лбу. Сильно болела голова! Мать ласково сказала:
- Ну вот, теперь всё будет хорошо. Ты у меня настоящий мужчина!- И погладила меня по голове. Я улыбнулся и спросил:
- Не нашли?
- Нет! Я их прогнала!

 Ночью пришла тётя Феня. Они с матерью стащили дядю Васю с чердака.
 Во дворе стояла запряженная в телегу лошадь. Уложили его на сено в телегу, закидали сеном.  Дядя Вася подозвал меня, погладил по разбитой голове и по мужски пожимая руку сказал:
-Прощай Павлик! Такая штука жизнь! Запомни всё!
 Мать спросила:
- Куда вы теперь?
- В деревню отвезу, в горы, в тайгу. Там они нас не найдут. Спасибо за всё,
 Марийка! Прощай Павлик!- Они обнялись и уехали.

  Через несколько дней к нам пришла мамина подруга Валя. Я, как всегда шмыгнул под стол. Тётя Валя достала бутылку водки, мать поставила не хитрую закуску.
 Тётя Валя сказала:
-Ну что, Марийка, помянем души рабыни Божьей, Фене и раба Божьего, Василия!
 Пусть Господь примет их чистые души и пусть земля им будет пухом! Аминь!-
 Они выпили. Помолчали. Мать спросила:
-Расскажи!
- Хорошо. Слушай. До деревни они не доехали. Им оставалось спуститься с крутизны, где дорога поворачивает вдоль обрыва в низ, к мосту через Бухтарму, где впадает Хамир. Тут-то их и догнала санитарная машина.
- А как они узнали?-
- Да соседи, что на против, сообщили в какую сторону они поехали. Дорога-то одна в ту сторону. Там не далеко деревня Парыгино.  По утру, сдав коров в табун, бабы из деревни пошли по ягоды, малину собирать. Там на склоне у обрыва её много растёт, они и рассказали, что видели.  Сначала увидели телегу. Потом как санитарная машина догнала телегу. Испугавшись, они притихли, знали, что санитары, это не к добру.

 Догнав телегу у самой крутизны в низ, санитары схватили женщину за волосы и стащили её с телеги, разворошили сено, громко, злорадно хохоча. Мужик в телеги закричал:
-Вот я! Я вам нужен! Берите меня! Не трожьте её! Отпустите!
 Увидев, что санитары стали глумиться над ней! Избивать и насильничать, он дико закричал:
-Сволочи! Гады! Будьте вы прокляты! Где мой ППШа? Ко мне идите! Я вам глотки перегрызу!

 Хохоча, они бросили бесчувственное тело женщины и подожгли сено в телеге.
 Конь, при виде огня, встал на дыбы и рванул факелом в низ, с обрыва!
 Санитары, выпив из горла бутылки водки, довольные уехали.

 Женщина очнулась и с причитанием " Васятка ты мой! Иду к тебе!" бросилась с обрыва в след за телегой!
  Придя в себя после ужаса, который им пришлось увидеть, бабы, позвав мужиков с деревни, там , под обрывом, их и похоронили, заложив камнями.
 До сих пор, проезжая это место, люди крестятся и кладут на могилку камень!

 А я сидел под столом и рыдал навзрыд. Мне было жалко дядю Васю и тётю Феню.
 В моём детском существе, появилось какое-то новое чувство - НЕНАВИСТЬ!
 Ненависть  к людям, подобным санитарам и соседям на против.
 Я на всю жизнь запомнил слова дяди Васи:- Запомни всё Павлик!- И я запомнил!
 Дом соседей, что на против, быстро сгорел. Сгорел дотла, вместе с забором.
 Ни кто не помогал им тушить пожар. Они бегали и предлагали денег, все отворачивались и плевали им в след. Соседи разные бывают"