Жертва большой любви

В маскировочный камзол
Облачён, как лист зелёный,
Жил на свете богомол
И допустим, звался Лёней.
 
Треугольник головы
Водружён на шее тонкой.
Растворялся средь травы
И закуски ждал тихонько.
 
Не укроп и не кинза
Шли на завтрак в роли пищи.
Мухи, осы, стрекоза…
Что поделать? Лёня – хищник.
 
После каялся в грехах,
Клялся пост блюсти полгода.
Лапки вскинет, как монах.
Но природа, есть природа.
 
Так и жил бы живоглот,
Пожирая божьих тварей.
Но случился поворот:
В их тропический дендрарий
 
Фееричную звезду
Занесло попутным бризом,
Ослепляя на лету.
Лёня лазером пронизан.
 
Оторвать не может взор,
Позабыв про маскировку.
Сам наверно Пифагор
Начертил её головку.
 
Лёгкость крыл и стройность ног.
Сердце страстным лассо сжато.
И в конце концов итог:
Жар любовного обряда.
 
Но молитвы бедных мух
В этот раз достигли цели.
Испустил любовник дух.
Бедолагу просто съели.
 
Вот тебе и женский пол.
Говорят: слабы, ранимы.
Сгинул Лёня-богомол.
А прополз бы гордо мимо
 
Грыз бы дальше пауков
Где-то в солнечном Брунее.
Но любовь для мужиков
Часто разума сильнее.