Белая ночь в духе Аллена Гинзберга

Бремя мира – любовь.
Она в Белую ночь
глядит в мое окно непрестанно.
Устала от сиреней и соловьев,
Но все-равно ими продолжает грезить.

Бремя, бремя, что несем мы,
Исполняя всенощное бденье луны -
любовь.      
Нашептывая имя ее во сне и наяву,
ощущая, как она касается тел наших,
в чувствах, поступках, стихах сооружает чудо,      
в фантазиях о бирюзовом галеоне
преодолевает рутину и пробки на дорогах.

Мы несем это бремя
совершая паломничество у воды,
немного устало, но с надеждой на чудо.
И оно приходит, когда мы обретаем покой
в лоне любви,
в объятьях рек и каналов.

Вторя Аллену,
оглашаю как желанный вердикт:
«Нет покоя
без любви, нет сна
без сновидений о любви -
безумствуй или будь холодным, преследуемым ангелами
или машинами, последнее желание -
любовь - не может быть горьким,
нельзя отрицать и невозможно скрыть
при отрицании».

Вот она заревом, 
в сопровождении эскорта чаек 
поднимается над бренностью мира,
заявляя о себе -
смотрит из самого сердца
и горит непорочно
- она и есть тот самый огонь Белой ночи,
в котором я испепелен
и над городом этим рассеян
в надежде на воскресенье.

Теплые тела
сияют вместе в темноте,
рука движется к центру
плоти, кожа трепещет
от счастья, и душа радостно
приходит в глаза -
да, да,
вот чего я хотел,
я всегда хотел, я всегда хотел
вернуться в твое тело,
где был однажды рожден,
в самую светлую из ночей.