Не растерянность нет. И не мрачный налет
Это памяти запах касается кожи.
Это всё, что когда-то навечно пройдет.
Это тело трясется от дрожи.
Впору думать о том, что уже ничего
так не будет в меня воплощать свою важность,
как когда-то глаза и дыханье ее,
как стихов моих первых вальяжность.
И когда мы ходили с ней за руку по
старой улице Ленина вдоль двухэтажек,
я, конечно же, верил, что это любовь,
я, конечно, мечтал, что однажды,
встав потверже ногами на грубой земле,
вынув руки из брюк, молчаливо, глазами
я скажу ей, что мы — отраженье извне
с человеческими голосами.
Я скажу, и смешается речь с пустотой,
время вывернет линию против, чтоб снова
я касался щеки ее теплой рукой,
о любви не промолвив полслова.
Свидетельство о публикации №125061001871