Далёкие и бедные Они

Стучат колеса, словно гром.
Состав наш молнией бежит.
Превращается в песчинку дом.
И мёртвая Сибирь лишь впереди.

Тускнеют дни,
Как дни одни и те же.
Тут холодно и голодно в тепле,
А на морозе в миг окаченеешь.

Долблю опять опасную породу,
И издали глядит мой вертухай.
За взгляд не тот он рад, и бьёт мне в морду,
И меня уносят вновь на шконку.

В Виши, средь танцев и веселья,
Бывший князь, в лохмотьях и тряпье.
Он тянется за маленькой манеткой,
Но плюют ему, и говорят: "Уйди!"

С седой огромной бородой,
В Стамбуле, выпивая бормотуху,
Мужик кричит, показывая рукой:
"Я герой! Я герой! Я герой!"

И вновь звенят медали на рубахе,
Но все ему кричат: "Заткнись!"
И только спящий друг прозаик
Ему в ответ бормочет лишь: "Уи-уи!"

Два креста, закопанных в снегу,
Ни имени, ни званий.
А слева тут - блестящий драматург,
А справа - генерал огромных армий.

В глубокой деревушке у Ла-Манша,
На неизвестном мне французском языке,
Написано: "Покойся с миром!
В кино ты был сильнее всех!"

Где-то под далёкой Анкарой
Лежит скелет неупокоённый.
И "Трагика съели мыши,
И доедают лирика".