Нарымская шкатулка. На основе действительных событ

Пьеса в 3-х действиях
Время действия: наши дни.
Действующие лица:
Иван Иванович - крупный предприниматель, меценат, филантроп
Иван Никифорович - крупный предприниматель, коллекционер, музейный
попечитель.
Маргарита – студентка исторического факультета, подрабатывает
официанткой.
Посетители клуба 2-3 человека
Действие первое
Место действия: Частный загородный клуб «Орлиное гнездо»
Антураж: Портьеры, глубокие кресла для отдыха со столиками, бутафорские
курительные трубки, фортепиано, фотографии «артефакта» - нарымской
шкатулки.
Маргарита поправляет скатерти и салфетки на столах.
Тихо играет классическая музыка
Маргарита (таинственно, заговорщицки, обращаясь к зрителям.) Как-то
посчастливилось мне присутствовать при интереснейшем разговоре двух
наших завсегдатаев. Почтеннейшие господа, скажу я вам, уважаемые и
влиятельные. Об общественном благополучии пекутся. Наверное, поэтому
темы их бесед всегда особенные, содержательные и, как бы это сказать,
образовательные что ли, научные, в общем, исторические...
В дверях показались два респектабельных господина.
Маргарита (увидев вновь прибывших на входе, радостно в зрительный
зал.) О, да вот же они! Ох, уважили! Значит будет что послушать и сегодня.
Очень умные господа, и добрые.
Входят Иван Иванович и Иван Никифорович (один за другим)
Подходят к своему столу
Иван Иванович (удобно располагаясь в кресле) Ну здравствуй,
здравствуй, Маргарита! Принимай гостей!
Иван Никифорович (заинтересованно) Как поживаете, Маргарита? Как
Ваша учёба? Что нового на историческом факультете?
Маргарита (с искренним радушием) Добрый вечер, уважаемые Иван
Иванович и Иван Никифорович! Благодарю Вас, всё хорошо, по-старому.
Вам как обычно?
Иван Иванович Да, для начала кофейку, дорогая Маргарита.
Иван Никифорович: И воды, что похолоднее, с лимончиком, желательно.
Маргарита: Сию минуту.
Музыкальная заставка
Действие второе
Маргарита приносит заказ, сервирует стол, присаживается за
служебный столик неподалёку, подперев голову рукой. Она приготовилась
внимательно слушать. Иван Иванович и Иван Никифорович
вооружились бутафорскими курительными трубками.
Иван Иванович (словно возобновляя прерванный рассказ) Все вещи –
говорящие, согласитесь, Иван Никифорович.
Иван Никифорович (кивая и посасывая трубку.) Точно так, дорогой Иван
Иванович! Надо лишь разгадать их язык. Особенно в детстве всё кажется
значительным и будоражит воображение.
Иван Иванович (почти перебивая.) Вот-вот, а если речь идёт о шкатулке,
то должна она быть обязательно с секретом. Та, что была у моего деда -
деревянная, с выразительной точёной резьбой, хранила настоящую тайну. На
шкатулке значилось посвящение: «Другу нашему М.Д.С.». А надпись
«Beaucoup merci – suficientli – просветили», составленная на трех языках,
была весьма загадочной.
Маргарита (дождавшись паузы, всплеснув руками.) Как всегда,
захватывающе интересно и обещает необыкновенную развязку. Кто же этот
таинственный друг-просветитель? И как шкатулка появилась в Вашем доме?
Маргарита была очень любознательна, но не любопытна, поэтому ей не
возбранялось принимать участие в беседах между И.И и И.Н. К тому же
она училась на истфаке и могла выступать в качестве исследователя
или эксперта
Иван Иванович (задумчиво и поощрительно) Хороший вопрос,
Маргарита. Дед мой не знал, откуда взялась эта шкатулка, или не хотел
говорить. Тайна, она ведь и в отчем доме тайна.
Вокруг собеседников стали сдвигать свои кресла посетители
клуба, заинтересовавшиеся темой беседы. Иван Иванович и Иван
Никифорович будто этого и ждали
Иван Иванович Прошу Вас, господа. (возвращаясь к теме разговора.)
Много чего было закодировано в её резьбе. На крышке шкатулки была ловко
вырезана острожная усадебка, над которой развевался вымпел с надписью
НАРЫМ. Снизу дата – 17 июля 1866 г. На одной из боковых сторон была
изображена жилая комната. В комнатке женщина за роялем, а вокруг
несколько мужчин, одетых как разночинцы, то есть носители
демократической идеологии.
Маргарита. Идеология? О нет! Лучше рояль!
Маргарита (садится к фортепиано и наигрывает Шопена.) О, как
это прекрасно!
Иван Иванович (одобрительно кивая.) Я, кстати, захватил с собой
фотографии.
Иван Иванович встаёт, вынимает фотографии.
Присутствующие рассматривают фотографии, передавая их друг другу,
при этом удивляясь и восторгаясь.
Иван Иванович (на правах рассказчика подбоченясь и посасывая
трубку.) Вот видите, один из героев будто только что прикурил папиросу
и расположился на кушетке, уединившись. А вот, посмотрите, ещё одна
надпись: «Тут мало отрады - это правда, но ведь и везде всяко живут». А
здесь, прошу обратить внимание, слова из песни поэта-декабриста Рылеева:
«Умрешь, похоронят, как не жил на свете». На торцевой стороне, не
торопитесь, вот, вот здесь, дорожный экипаж с четвернёй лошадей,
запряжённых цугом. Видите, как искусно вырезан возничий, который гонит
лошадей плетью. В санях - одинокая хрупкая фигурка. Здесь же напутствие,
вроде как прощальное: «Любовь да хранит вас везде», и дата - 7 февраля 1867
г.
Один из посетителей (оживлённо.) Посмотрите. На другом торце
изображён берег реки, видите? И три мужских силуэта смотрят на
удаляющийся пароход с дымящей трубой. А наверху надпись: «Сбудется ли
наше искреннее желание».
Иван Иванович (ревностно). Особенное внимание привлекает сцена из
неизвестного спектакля на фронтальной стороне шкатулки. Думается,
именно она переводит события тех лет в загадочную плоскость. Участники
сцены одеты в театральные костюмы, на даме платье с кринолином. В
складках занавеса дата: 29 января 1867 г., а снизу та, упомянутая
мной, надпись на трёх языках... а по углам каждой стороны, заметили?
Вырезаны инициалы. Всего одиннадцать пар. Годами я разглядывал
шкатулку и думал: кто же запечатлел, да ещё с такими точными
подробностями, эти сценки из жизни реальных людей? В каждой, почти
скульптурной фигурке угадывался живой персонаж. Кем могли быть эти
люди?
Маргарита (встав от фортепиано) Можно и мне взглянуть? (разглядывая
фотографии) Действительно, очень интересно! Кем же были эти люди? И
кто был тот мастер, который вырезал такую уникальную вещицу?
Присутствующие продолжают оживлённо рассматривать фотографии
вместе с Маргаритой, затем занимают сдвинутые вокруг стулья в
ожидании продолжения рассказа
Музыкальная заставка.
Действие третье.
Иван Иванович хранит интригующе молчание, посасывая свою трубку и
наблюдая за тем, как нарастает нетерпение слушателей. Иван
Никифорович загадочно улыбается и молчит
Маргарита и посетители (наперебой). Иван Иванович, расскажите, просим!
Просим Вас, продолжайте, Иван Иванович! Очень интересно!
Иван Иванович (задумчиво попивая кофе.) Да-а-а... мастер. Кто ж его
знает? Много умельцев ссылали на каторгу. Одна теперь надежда - на
следопытов. Вот вы, Маргарита, и разыщите сведения о том мастере. Ну а я
продолжу. Шло время. Дед давно умер. Бабушка состарилась совсем, и в
1954 году решили мы передать шкатулку в дар Государственному
историческому музею в Москве. Долго простояла она в хранилище, пока
научные сотрудники музея проводили исследование. Медленно
разматывался клубок шифров и подсказок. Резная коробочка указывала
специалистам на место и время. Оставалось установить фамилии фигурантов
по их инициалам. Ведь тогда шкатулка приобрела бы особую ценность...
Иван Иванович снова таинственно замолчал
Иван Никифорович (до сих пор внимательно слушавший, будто
очнувшись, покряхтывая от удовольствия.) Как-же, как-же! Слыхивали!
Довелось и мне держать в руках эту шкатулку безымянного мастера. Резную,
из кедровой древесины, потемневшей от времени. Уж больно занятная
вещица. По углам - одиннадцать инициалов, по сторонам - сцены событий и
даты. И место указано – Нарым. Говорят, Бог создал рай, а чёрт - нарымский
край. В аккурат для ссылки политзаключённых. Стал и я тогда гадать, кому
могла принадлежать столь памятная вещь, вроде подарочной «марочки» у
заключённых.
И вот что мне удалось узнать.
Иван Иванович (перебивая.) Дорогой Иван Никифорович! Есть ли что-
нибудь на этом свете, о чём бы вы не знали? Удивили, удивили. Ну-ну,
рассказывайте, что же Вам удалось узнать?
Иван Никифорович (обстоятельно, со знанием дела). А вот что, дорогие
мои. Были это инициалы девяти ссыльных поляков и двух российских
революционеров-народовольцев. В их числе была одна женщина. Следуя
примеру декабристок, она поехала в Нарым за своим гражданским мужем -
ссыльнопоселенцем Яковом Сулиным. Имя её я хорошо запомнил. Мария
Дмитриевна Сошальская. Для такого дела, говорят, Мария Дмитриевна
«выкупила» себя у законного мужа за 1000 рублей серебром. Была, знать,
самостоятельной и состоятельной особой. И Сулин не был бедным. Он имел
в Санкт-Петербурге вкладочный капитал, который внёс когда-то в книжный
магазин-библиотеку Василия Яковлева. Библиотека перешла впоследствии к
князю Голицыну. От доходов библиотеки высылались Сулину в Нарым
дивиденды - по 600 рублей серебром в год, на которые он жил в ссылке,
почти как привык в столице. И общество замечательное – всё участники
польских восстаний 1830 и 1863 года, образованные поляки-поселенцы.
Эпизоды этой братской любви-дружбы и были запечатлены по сторонам
шкатулки.
Иван Иванович (удивлённо вскинув брови) Ай да Иван Никифорович!
Удивили, ох как удивили в очередной раз своими детальными познаниями,
казалось бы, в глубоко частном вопросе! Впрочем, Вы ведь коллекционер и
музейный попечитель. Не мудрено!
Иван Никифорович Так и Вы меня удивили, Иван Иванович, дорогой Вы
наш благотворитель! Я и не подозревал о том, что вы имеете прямое
отношение к этому уникальному артефакту. У меня шкатулка Ваша, как есть,
перед глазами стоит. (Берёт руки фотографии.) Ну да, вот это - Мария
Сошальская в окружении польских друзей. Яков Сулин, по всей вероятности,
тот, что в домашней пижаме или халате. Он будто только что прикурил
папиросу и отошёл от остальных, расположившись на кушетке. На другой
стороне шкатулки - сцена из спектакля. А участники – всё те же наши герои,
в театральных костюмах. Дама в кринолине - Сошальская. И посвящение:
«Нашему другу М.Д.С.» - очевидно, адресовано ей же, Марии Дмитриевне
Сошальской. На торцевой стороне в дорожном экипаже изображена её
фигурка. Это сцена отъезда Марии Дмитриевны из Нарыма. Здесь же
прощальное напутствие: «Любовь да хранит вас везде». На втором торце
шкатулки - крутой берег Оби, с утёса трое мужчин смотрят вслед уходящему
колёсному пароходу.
Иван Иванович (восторженно, вытряхивая трубку и кивая головой) Всё
так, всё так, дорогой Иван Никифорович. И вот эту самую шкатулку я
пожертвовал Московскому историческому музею. Возможно там вы её и
видели. Ценный артефакт. Проливающий свет, так сказать
Присутствующие аплодируют
Раздались голоса дружного хора собравшихся Браво! Браво! Браво!
Иван Иванович смущённо, но с достоинством принимает
аплодисменты. Аплодисменты стихают.
Иван Никифорович (продолжает участливо.) Ощупывал я тогда ювелирно
выполненные фигурки и размышлял: а ведь это они, сплочённые общей
мечтой люди, формировали будущее России. Но стоило ли оно того? Ради
той ли жизни, что мы теперь имеем, прозябали каторжане? Да так ничего и
не надумал.
Иван Иванович (ободряюще.) Стоило, мой друг, стоило! Правда, я имён
ссыльных поляков так и не узнал, но и они будто теперь известны.
Иван Никифорович И я не подскажу. Теперь, после рассказанной Вами
истории, дорогой Иван Иванович, думаю будет кому заполнить лакуны. Вон
сколько интереса возбудили у собравшихся. Глаза горят, особенно у
Маргариты... (поднимаясь из кресла) Ну, пора за игру?
Оба встали из кресел, крепко обнялись, дружески похлопывая друг друга
по спине, и разошлись по игорным столам. Все остальные также
разошлись по своим местам делать ставки.
Маргарита (убирая со стола и глядя в зрительный зал.) Со временем, все
одиннадцать ярких судеб были раскрыты в их неслучайно-случайном
переплетении, и теперь даже не верится, что без малого сто пятьдесят лет
шкатулка молчала. Я ведь после этой истории поехала в Нарым на практику.
Так там в «Музее политической ссылки» стоит эта шкатулка. Копия,
правда... а дом, в котором располагается теперь администрация поселения,
так и называется - «Польский дом». Но об этом другая история.
ЗАНАВЕС