шутовство

– Кланяйся в пояс да долу смотри.
Князь сорочиный не любит шутить.
Князь ясноглазый не терпит шутов –
сколько слетело, уж, буйных голов...
сколько...

Когда бы он слушал других –
глянул, как будто ударил под дых,
в очи – темней новолунных ночей:
– Что ж не зовёшь ты к обеду гостей?
Я от порога пришёл – на своих!
Ломится стол...
Ты ошпарил язык?
Снова прикажешь всё гончим скормить?
Как же они будут зверя травить –
раскабаневши на барских харчах?
Видно не врут, что от страсти зачах
наш повелитель – не пьёт и не ест...
и отвергает вельможных невест.
ПОлно, не хмурься и губ не криви...
сморщишься – девки не станут любить.
Падки на милых дурашки, а ты,
князь, – воплощение сладкой мечты!

– Чем бы заткнуть неуёмный твой рот...

– Ртом! – И из кубка господского пьёт –
взгляд не отводит...
улыбка – как мак... –
Впрочем, мой княже, ведь ты не дурак.
На родовитой глупышке женись –
с умной девицей не связывай жизнь.
Умная девка – лисица в полях...
вечные танцы на жгучих углях:
шаг – неудача,
а два – западня.
Но...
без неё – не протянешь и дня.
Но без неё – не поймёшь, что страшней
в круговороте безумья ночей:
то ли бессонница до тошноты,
то ли кошмарные вязкие сны,
то ли желание – взять ли...
убить...
Умную, княже, опасно любить.

– Хватит. Сведите в покои... шута.
Снова на блюдах осталась еда:
– Гончим отдайте. … Седлайте коня!

В ночь.
За лисицей.
Галопом.
В поля.