Судьба

Догорает день, под сетью лжи.
Никнут серебром дожди-повесы.
Растворяясь в эпилоге пьесы,
На губах растеряно дрожит,
Проплывая в радужной тоске
Жёлтая листва календарей.
С журавлиным клином вдалеке,
Словно дань ушедших сентябрей.

Но вот финал, уже отыграны все роли
Теперь остудят декабри осенний след.
На зеркале дождя, лишь отраженье боли.
Из тьмы бросает свой неясный силуэт.

Там за пеленой туманов серых.
Лошади бредут на водопой.
В этом табуне беспечно смелом,
Самый буйный и горячий – мой!
Он безвольно презирая вечность,
Нёс порою так, что не вздохнуть.
Рассекал подковой неизвестность
Устремляя взор на млечный путь.

Но вот финал, уже отыграны все роли
Теперь остудят декабри осенний след.
На зеркале дождя, лишь отраженье боли.
Из тьмы бросает свой неясный силуэт.

Жгли дожди серебряной уздой,
Чтоб хоть как-нибудь коня спасти.
Но сияя гривой золотой,
Мчался он по млечному пути.
Не приемля, праведный совет,
Бился слепо в запертую дверь.
Но среди ненастья и потерь,
Ждал свой нерастраченный рассвет.

Но вот финал, уже отыграны все роли
Теперь остудят декабри осенний след.
На зеркале дождя, лишь отраженье боли.
Из тьмы бросает свой неясный силуэт.

На зеркале дождя, лишь отраженье боли.
Из тьмы бросает свой неясный силуэт.

Из тьмы бросает свой неясный силуэт.