Называется близостью часто не близость совсем

Называется близостью часто не близость совсем!
Если кто-то к кому-то прижался, пусть даже вплотную,
разве много меж ними других удивительных тем,
что их делают целым, сплетая в верёвку тугую?

Если проволки взять, разноцветной, косичку сплести
то её расплести, без следа, будет пуще простого.
Надо смять их кувалдой, горелкой их так довести,
чтоб лишь вместе они быть смогли не желая иного.

Плавит нас не тепло наших тел, плющит не их удары.
Разговор при котором мы жизнь поверяем с другим.
Обстоятельства жизни с которых мы вышли как пары,
с убеждением трезвым союз наших душ не мейнстрим.

Что получится фильм, настоящий, цепляющий струны,
что на старости можно его ещё раз посмотреть.
Вспомнить дюны, самумы, лагуны, тайфуны и луны...
И с улыбкой, обнявшись, покинуть знакомую твердь.

Это может быть что-то чем было кино на заре.
Пусть трещат дней бобины и плёнка теряет контрастность.
Пусть кидают в нём белые листья в сыром сентябре,
цвет мы им подберём, если вдруг захотим в этом ясность.

Пусть он будет без музыки вовсе, кто знает что там
будем слушать мы в старости, может лишь звуки Природы.
Так она и подставит все треки к шумящим волнам,
и на клавишах листьев сыграет ноктюрн непогоды.

Называется близостью часто не близость совсем,
пусть и кто-то к кому-то прижался, пусть даже вплотную.
Если ток не бежит при прижатии  нравственных клемм
то, возможно, вы тратите дни, да и ночи, впустую.