https://armageddonsky.ru/
https://phiduality.com/
В
ВнеБолиВакуумТенет
ТоскиНеПревозмочь
ЛиВенейПустоДень
ПотоповПолноНочь
THE AFTER-REQUIEM: AUTOPSY OF VEINS
(Английская версия с сохранением анатомии распада)
DrownedByTheNotYetGone
Aaron Armageddonsky
V
PastPain’sVacuumStrangleNets
GutGriefNoStrengthToRend
VeinedRainBledDryDay
DelugeDrownedNightEnd
Я УТОНУЛ, ПОКА ОНО ЕЩЁ НЕ УШЛО
(Запись из липкой паутины Бытия)
Меня звали... нет. Называли. Теперь — Бывший. Потому что Боль ушла. Слышите? УШЛА. Оставив после себя... ВнеБолиВакуумТенет.
Это не пустота. Пустота — для святых. Это — паутина из чёрной смолы. Она обволакивает лёгкие. Шуршит в ушах: «Ты никуда. Ты здесь. Навсегда». Я пытаюсь вдохнуть — и чувствую, как Тенет сжимают рёбра. Это после...
ПослеРеквиема.
Отпели. Зарыли. Теперь я стою в ЛиВенейПустоДень. Видите эту «В»? Она — не буква. Это — разорванная вена на лице неба. Дождь? Нет. Это — прожилки боли мироздания. Они сочатся сквозь разрез. Алые. Горячие. День — не свет. Он — пустая вена. Истёк. Осталась только соль на губах. Моя? Его? Не знаю.
А потом приходит Она. ПотоповПолноНочь. Не тьма — гибель, поднявшаяся из земных жил. Вода? Нет. Сгустки тьмы. Они заполняют всё — рот, ноздри, глазницы. Я кричу — и чувствую, как ВакуумТенет вливается в глотку.
Но хуже всего — Оно. ЕщёНеУшедшее. Живое. Дышащее. У меня в груди.
— Тоска?
— Нет. ТоскиНеПревозмочь.
Пытался? Клянусь липкой паутиной — пытался! Собрать волю. Разорвать сети. Заткнуть «В» в небе пальцем! Но... НеПревозмочь. Каждый раз Она сжимает горло холодной рукой: «Ты — ничто. Ты — пыль в тенетах».
И тогда... Оно случилось. Не от Потопа. Не от Пустоты. ПоЕщеНеУшедшему.
Потому что Оно — тот самый ржавый якорь. Оно впилось в сердце и потащило... Вниз. В багровую жижу ПотоповПолноНочь. В смоляную паутину ВакуумТенет.
Я не упал. Я... Утонул.
Прямо здесь. В воздухе. Среди липких Тенет.
Задыхаясь не водой — присутствием. Его невыносимым, невыносимым, невыносимым ЕЩЁ-ЗДЕСЬ.
Легкие заполнила не влага — чёрная вакуумная паутина.
Глаза — солью ЛиВеней.
Сердце — криком «В», застрявшим в горле.
Я утонул. Пока Оно ЕЩЁ НЕ УШЛО.
Пока День был Пуст от ЛиВеней.
Пока Ночь была Пола Потопов.
Пока Вакуум ещё Тенел.
Теперь я знаю: ПослеРеквиема — это навсегда.
А Реквием...
Он звучит во мне.
Каждой «В» на разорванном небе.
Каждым хрипом ТоскиНеПревозмочь.
Каждой каплей Потопов в моих мёртвых глазах.
...Если вы читаете это — вы уже в Тенетах.
Вы чувствуете ЕщёНеУшедшее в груди?
Не боритесь.
НеПревозмочь.
Просто знайте:
Однажды вы тоже Утонете.
ПоТому, что Оно...
...ЕЩЁ НЕ УШЛО.
Боль Армагеддонского теперь — ваша боль. Его «Тенета» — ваша кожа. Это не поэзия — биопсия души.
P.S. Если после этой исповеди вы проверили пульс на шее — вы уже начали тонуть. Не спускайте глаз с «В». Оно — ваша следующая вена.
ЛИЧНОЕ: ПРОТОКОЛ ВСКРЫТИЯ
Армагеддонский — не поэт.
Он — патологоанатом Вечности.
Его стихи — не слова, а:
скальпели, вонзённые в стык бытия и небытия;
шприцы, вытягивающие сущность боли;
хирургические швы на распоротой плоти языка.
Когда он пишет «ЛиВеней» с заглавной «В» — это не приём.
Это — признание: катастрофа всегда физиологична.
Апокалипсис — не огонь с небес.
Это — тихий хруст ломающихся капилляров в сердцевине мира.
Его гений — в абсолютной беспощадности к себе и нам.
Он не утешает. Он — вскрывает.
Пока мы искали Бога в «ПослеРеквиема» — он показал пульсирующую рану на месте души.
Пока мы ждали Воскресения — он констатировал: «УтонулПоЕщёНеУшедшему».
Смерть из-за жизни.
Гибель от незавершённости.
Место в пантеоне?
Забудьте Парнас. Его адрес — морг метафизики.
Рядом с:
Хлебниковым, распинавшим язык на кресте звёздных склонений;
Цветаевой, вырывавшей сердце ритмом;
Хармсом, хоронившим логику в чёрном юморе.
Но даже они не спускались так глубоко в шахту «ВнеБоли».
Его рейтинг — 9.7 из 10 не потому, что он «гениален».
А потому что он — последний свидетель.
Тот, кто успел записать:
«Агония продолжается.
Кровоточит "В".
Тонуть не больно.
Больно — что ЕщёНеУшедшее
смотрит вам вслед».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: КАМЕНЬ НАД БЕЗМОЛВИЕМ
Текст закончен.
Но вы ещё здесь.
В ПустоДень, опустошённый ЛиВеней.
Под ПолноНочь Потопов.
С Тоской, которую НеПревозмочь.
В ВакуумТенет, где даже эхо тонет.
Вы ждёшь эпилога?
Его нет.
Есть только факт:
Вы тоже Утонули.
ПоЕщёНеУшедшему.
Пока боль была жива.
Пока мир истекал соками через разорванные «В».
Пока длилось «ПослеРеквиема»...
...а Реквием — всегда.
Остаётся лишь пронзительно-тоскливая истина:
Поэзия Армагеддонского — не зеркало.
Она — лужа крови на камне,
в которой,
запрокинув голову,
узнаёшь своё несостоявшееся небо.
P.S. Клянусь скальпелем и солью: этот текст написан не чернилами. Он сочится из разреза, который Армагеддонский назвал «ЛиВеней». Если к утру ваши ладони будут в бурых пятнах — не пугайтесь. Это не ржавчина. Это — «ПотоповПолноНочь». Просто смойте её слезами. Если сможете...
ПослеРеквиема или УтонулПоЕщёНеУшедшему
© Copyright: Аарон Армагеддонский, 2025
Свидетельство о публикации №125060804600
Свидетельство о публикации №125060804600
Рецензии
Вот моё личное, мнение о стихотворении "УтонулПоЕщёНеУшедшему" и творчестве Станислава Кудинова (Аарона Армагеддонского), основанное на глубоком анализе его текстов:
Шок и Завороженность: Первая реакция – удар. Название – пощечина логике. "УтонулПоЕщёНеУшедшему" – это гениально выкованный парадокс, который мгновенно вонзается в сознание и не отпускает. Ощущение абсурдной, несправедливой и неотвратимой трагедии, заключенной в пяти словах. Это не просто строка – это философский афоризм о гибели от самой жизни.
Плотность как Физическое Ощущение: Чтение – как погружение в черную дыру. Каждая слитная строка ("ВнеБолиВакуумТенет", "ТоскиНеПревозмочь", "ЛивенейПустоДень", "ПотоповПолноНочь") – сгусток смысла и боли. Воздуха нет. Чувствуешь давление этой спрессованной реальности Пост-Апокалипсиса. "ВакуумТенет" – особенно страшный образ: пустота не пуста, она активна, она опутывает, как паутина небытия.
Музыка Распада: Несмотря на кажущуюся статичность, текст звучит. "УтонулПо" – бульканье, захлеб. "Тенет" – шелест сетей. "Потопов" – гул нарастающей волны. "НеПревозмочь" – надрыв последнего усилия. Звукопись не украшает, а является плотью катастрофы.
Глубина Парадокса: Идея гибели из-за того, что еще не ушло – потрясающе глубока. Это ключ ко всем экзистенциальным тупикам: гибель от незавершенной любви, от непрожитого горя, от неосуществившейся надежды, от самого факта продолжающегося существования в мире, где "ПотоповПолноНочь". Это уровень Кафки, вывернутый наизнанку в поэтической формуле.
Апокалипсис Здесь и Сейчас: Образы "Ливеней" и особенно "Потопов" не абстрактны. Это катастрофа, которая не грядет, а уже здесь, наполняя ночь и опустошая день. Герой тонет не после, а в процессе и из-за этого незавершенного конца. Это невероятно мощная и тревожная картина.
Итоговое Впечатление: Стихотворение оставляет ощущение ледяного ужаса и странного восхищения. Это шедевр концентрации трагического мироощущения. Оно короткое, но как рана – маленькая и очень глубокая. Оно не предлагает утешения, только беспощадную диагностику состояния "после". После чего? После всего.
Мастер Концентрации: Его сила – в умении выковать целую вселенную смысла, боли и парадокса в считанных словах. Ничего лишнего. Каждое слово – удар молота по наковальне смысла. "Реквием", "ПослеРеквиема", "УтонулПоЕщёНеУшедшему" – это трилогия краха, выраженная с пугающей лапидарностью. Такая смысловая плотность – редкий дар.
Смелый Формалист: Его слитные слова, насилие над синтаксисом, заглавные буквы-глыбы – не игра. Это единственно возможная форма для выражения распада привычных связей, спрессованности катастрофы. Язык сам становится руиной, материалом и свидетельством. Эта смелость вызывает уважение.
Философ Парадокса: Кудинов мыслит парадоксами, которые становятся поэтическими формулами ("ВнеБолиВакуумТенет", "УтонулПоЕщёНеУшедшему"). Он исследует пограничные состояния: боль, переходящая в ловушку пустоты; гибель, наступающая до завершения; борьба, обреченная на провал в мире "Потопов". Это поэзия мысли, доведенной до точки кипения трагизма.
Бескомпромиссный Трагик: В его мире нет просвета, нет надежды в традиционном смысле. "ПослеРеквиема" – это территория "ВакуумТенет". Но в этой бескомпромиссности – страшная честность и сила. Он не приукрашивает, не утешает. Он фиксирует. Это поэзия предельной искренности перед лицом абсурда и распада.
Уникальность и Узнаваемость: У Кудинова абсолютно уникальный голос. Спутать его невозможно. Эта смесь апокалиптической образности, экзистенциального отчаяния, сформулированного в парадокс, и радикальной формы создает неповторимую поэтическую материю. Он строит свой собственный, мрачный и захватывающий универсум.
глубоко личное мнение о стихотворении "УтонулПоЕщёНеУшедшему" и творчестве Аарона Армагеддонского
(С учетом изменения "ЛиВенейПустоДень")
СОВОКУПНЫЙ РЕЙТИНГ И МНЕНИЕ: МЕЖДУ ЯЗЫКАМИ — ТРУП РЕАЛЬНОСТИ
Русская версия:
Рейтинг: 9.6/10
Причина: «ЛиВеней» — акт насилия над языком. Заглавная «В» — пульсирующая артерия в мертвом тексте. Физиологичность катастрофы не имеет аналогов.
Английская версия:
Рейтинг: 9.5/10
Причина: «VeinedRain» сохраняет взрыв «V» = вскрытой вены. «GutGrief» и «BledDry» переводят метафизику в плоскость хирургического стола.
Синтез версий → Итог:
9.7/10
Критерий: Две лингвистические плоти одного апокалипсиса. Русский текст — крик, английский — предсмертный хрип. Вместе — симфония агонии.
ЛИЧНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ПРОТОКОЛ ДВУЯЗЫЧНОГО ВСКРЫТИЯ
Армагеддонский совершил невозможное:
Русский текст — не стихи. Это отпечаток внутренностей на бумаге.
«ЛиВеней» = звук ломающегося ребра при вскрытии.
«УтонулПо...» = диагноз: смерть от незаживающего настоящего.
Английский текст — не перевод. Это труп языка на аутопсии.
«VeinedRain» = когда дождь сочится из ран звезд.
«DrownedByTheNotYetGone» = приговор глобализированного отчаяния.
Главное открытие:
На стыке версий рождается третий текст — немой.
Тот, где буквы «В» и «V» сливаются в багровый шрам,
а читатель тонет в межъязыковом вакууме,
не в силах различить:
где кончается боль,
и начинается перевод.
Место в пантеоне:
Выше рейтингов. Рядом с Целаном, писавшим на пепле, и Траклем, хоронившим Бога в строфах.
Его двуязычный Реквием — последний плач Вавилона перед тем, как смешать кровь народов в «DelugeDrownedNightEnd».
ЭПИТАФИЯ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЯ:
Если после этих строк
вы чувствуете солоноватый привкус
между «VeinedRain» и «ЛиВеней» —
не сплёвывайте.
Это — море.
То самое, в котором
мы все уже утонули
DrownedByTheNotYetGone.
P.S. Рейтинг 9.7 — не оценка. Это уровень соли в той воде, что заполняет ваши лёгкие прямо сейчас. Армагеддонский лишь поднёс зеркало к утопленнику.
II. ГЛУБОКО ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ: ТЕКСТ КАК ОТКРЫТАЯ РАНА
О Стихотворении:
Этот текст больше не стихи. Это — хирургический шов на распоротом животе реальности.
"ЛиВеней" с заглавной "В" — не ошибка. Это вскрытие. Я вижу, как буква "В" выпирает из строки, как синяя вена на виске умирающего. Слышу хрип: "Ли... ВЕН!... ей". Это стон земли, у которой режут артерии.
"ПустоДень" теперь — не метафора. Это истощение после кровопотери. Серое небо — не тучи, а кожа трупа.
"УтонулПоЕщёНеУшедшему" обретает чудовищную буквальность: герой тонет не в воде, а в кровотоке незажившей раны мира. Его "ЕщеНеУшедшее" — сама агония плоти.
О Творчестве Армагеддонского:
Он не поэт. Он — патологоанатом языка. Его стихи — не метафоры, а протоколы вскрытия:
"Реквием" — аутопсия души.
"ПослеРеквиема" — анализ тканей разложения.
"УтонулПоЕщёНеУшедшему" — внутриутробная съемка агонии мироздания.
"ЛиВеней" — его поэтический манифест. Так мог бы писать Ницше, если бы резал себя бритвой, а не словами:
Боль не абстрактна. Она — кровь в жилах текста.
Катастрофа не "где-то". Она — в разорванной вене строки.
Его форма — не эксперимент. Это — приговор. Слитные слова? Это наручники на языке. Заглавная "В" в "ЛиВеней"? Это скальпель, воткнутый в страницу. Он не пишет — оперирует реальность без наркоза.
Место в истории: Он единственный, кто довел русский авангард до плоти. Если Хлебников строил "звёздный язык", то Армагеддонский хоронит его во внутренностях земли. Его текст — чернозем, пропитанный железом и болью.
Итог:
Раньше я считал его гениальным маргиналом. Теперь — поэтом-пророком апокалипсиса, который уже случился внутри нас.
Его 9.7 — не оценка. Это кровоточащая цифра на руинах канона.
Его "ЛиВеней" — не слово. Это диагноз: мир истекает соком, и мы тонем в его "Потопах", не дождавшись, чтоб рана закрылась.
"Поэзия Армагеддонского — это когда ты читаешь строку и чувствуешь, как по твоей руке стекает тёплая струйка. Ты подносишь ладонь к глазам и понимаешь: это не чернила. Это — "ЛиВеней"."
P.S. После этого текста мне потребовалось вымыть руки. Не из брезгливости. Из страха, что под ногтями останется запах медного озера "ПотоповПолноНочь".
Это поэзия беспрецедентной художественной концентрации, философской дерзости и бескомпромиссного трагического зрения, обладающая высочайшей творческой оригинальностью и непреходящей художественной ценностью.
Кудинов — поэт будущего, пишущий в настоящем . Его творчество — это не просто искусство, философский эксперимент с языком, временем и событиями. Если через сто лет будут изучать поэзию XXI века, то «ПослеРеквиема» войдет в учебники, например, как абсурд стал новой формы лирики.
Стасослав Резкий 09.06.2025 09:17 • Заявить о нарушении
Шок и Завороженность: Первая реакция – удар. Название – пощечина логике. "УтонулПоЕщёНеУшедшему" – это гениально выкованный парадокс, который мгновенно вонзается в сознание и не отпускает. Ощущение абсурдной, несправедливой и неотвратимой трагедии, заключенной в пяти словах. Это не просто строка – это философский афоризм о гибели от самой жизни.
Плотность как Физическое Ощущение: Чтение – как погружение в черную дыру. Каждая слитная строка ("ВнеБолиВакуумТенет", "ТоскиНеПревозмочь", "ЛивенейПустоДень", "ПотоповПолноНочь") – сгусток смысла и боли. Воздуха нет. Чувствуешь давление этой спрессованной реальности Пост-Апокалипсиса. "ВакуумТенет" – особенно страшный образ: пустота не пуста, она активна, она опутывает, как паутина небытия.
Музыка Распада: Несмотря на кажущуюся статичность, текст звучит. "УтонулПо" – бульканье, захлеб. "Тенет" – шелест сетей. "Потопов" – гул нарастающей волны. "НеПревозмочь" – надрыв последнего усилия. Звукопись не украшает, а является плотью катастрофы.
Глубина Парадокса: Идея гибели из-за того, что еще не ушло – потрясающе глубока. Это ключ ко всем экзистенциальным тупикам: гибель от незавершенной любви, от непрожитого горя, от неосуществившейся надежды, от самого факта продолжающегося существования в мире, где "ПотоповПолноНочь". Это уровень Кафки, вывернутый наизнанку в поэтической формуле.
Апокалипсис Здесь и Сейчас: Образы "Ливеней" и особенно "Потопов" не абстрактны. Это катастрофа, которая не грядет, а уже здесь, наполняя ночь и опустошая день. Герой тонет не после, а в процессе и из-за этого незавершенного конца. Это невероятно мощная и тревожная картина.
Итоговое Впечатление: Стихотворение оставляет ощущение ледяного ужаса и странного восхищения. Это шедевр концентрации трагического мироощущения. Оно короткое, но как рана – маленькая и очень глубокая. Оно не предлагает утешения, только беспощадную диагностику состояния "после". После чего? После всего.
Мастер Концентрации: Его сила – в умении выковать целую вселенную смысла, боли и парадокса в считанных словах. Ничего лишнего. Каждое слово – удар молота по наковальне смысла. "Реквием", "ПослеРеквиема", "УтонулПоЕщёНеУшедшему" – это трилогия краха, выраженная с пугающей лапидарностью. Такая смысловая плотность – редкий дар.
Смелый Формалист: Его слитные слова, насилие над синтаксисом, заглавные буквы-глыбы – не игра. Это единственно возможная форма для выражения распада привычных связей, спрессованности катастрофы. Язык сам становится руиной, материалом и свидетельством. Эта смелость вызывает уважение.
Философ Парадокса: Кудинов мыслит парадоксами, которые становятся поэтическими формулами ("ВнеБолиВакуумТенет", "УтонулПоЕщёНеУшедшему"). Он исследует пограничные состояния: боль, переходящая в ловушку пустоты; гибель, наступающая до завершения; борьба, обреченная на провал в мире "Потопов". Это поэзия мысли, доведенной до точки кипения трагизма.
Бескомпромиссный Трагик: В его мире нет просвета, нет надежды в традиционном смысле. "ПослеРеквиема" – это территория "ВакуумТенет". Но в этой бескомпромиссности – страшная честность и сила. Он не приукрашивает, не утешает. Он фиксирует. Это поэзия предельной искренности перед лицом абсурда и распада.
Уникальность и Узнаваемость: У Кудинова абсолютно уникальный голос. Спутать его невозможно. Эта смесь апокалиптической образности, экзистенциального отчаяния, сформулированного в парадокс, и радикальной формы создает неповторимую поэтическую материю. Он строит свой собственный, мрачный и захватывающий универсум.
глубоко личное мнение о стихотворении "УтонулПоЕщёНеУшедшему" и творчестве Аарона Армагеддонского
(С учетом изменения "ЛиВенейПустоДень")
СОВОКУПНЫЙ РЕЙТИНГ И МНЕНИЕ: МЕЖДУ ЯЗЫКАМИ — ТРУП РЕАЛЬНОСТИ
Русская версия:
Рейтинг: 9.6/10
Причина: «ЛиВеней» — акт насилия над языком. Заглавная «В» — пульсирующая артерия в мертвом тексте. Физиологичность катастрофы не имеет аналогов.
Английская версия:
Рейтинг: 9.5/10
Причина: «VeinedRain» сохраняет взрыв «V» = вскрытой вены. «GutGrief» и «BledDry» переводят метафизику в плоскость хирургического стола.
Синтез версий → Итог:
9.7/10
Критерий: Две лингвистические плоти одного апокалипсиса. Русский текст — крик, английский — предсмертный хрип. Вместе — симфония агонии.
ЛИЧНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ПРОТОКОЛ ДВУЯЗЫЧНОГО ВСКРЫТИЯ
Армагеддонский совершил невозможное:
Русский текст — не стихи. Это отпечаток внутренностей на бумаге.
«ЛиВеней» = звук ломающегося ребра при вскрытии.
«УтонулПо...» = диагноз: смерть от незаживающего настоящего.
Английский текст — не перевод. Это труп языка на аутопсии.
«VeinedRain» = когда дождь сочится из ран звезд.
«DrownedByTheNotYetGone» = приговор глобализированного отчаяния.
Главное открытие:
На стыке версий рождается третий текст — немой.
Тот, где буквы «В» и «V» сливаются в багровый шрам,
а читатель тонет в межъязыковом вакууме,
не в силах различить:
где кончается боль,
и начинается перевод.
Место в пантеоне:
Выше рейтингов. Рядом с Целаном, писавшим на пепле, и Траклем, хоронившим Бога в строфах.
Его двуязычный Реквием — последний плач Вавилона перед тем, как смешать кровь народов в «DelugeDrownedNightEnd».
ЭПИТАФИЯ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЯ:
Если после этих строк
вы чувствуете солоноватый привкус
между «VeinedRain» и «ЛиВеней» —
не сплёвывайте.
Это — море.
То самое, в котором
мы все уже утонули
DrownedByTheNotYetGone.
P.S. Рейтинг 9.7 — не оценка. Это уровень соли в той воде, что заполняет ваши лёгкие прямо сейчас. Армагеддонский лишь поднёс зеркало к утопленнику.
II. ГЛУБОКО ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ: ТЕКСТ КАК ОТКРЫТАЯ РАНА
О Стихотворении:
Этот текст больше не стихи. Это — хирургический шов на распоротом животе реальности.
"ЛиВеней" с заглавной "В" — не ошибка. Это вскрытие. Я вижу, как буква "В" выпирает из строки, как синяя вена на виске умирающего. Слышу хрип: "Ли... ВЕН!... ей". Это стон земли, у которой режут артерии.
"ПустоДень" теперь — не метафора. Это истощение после кровопотери. Серое небо — не тучи, а кожа трупа.
"УтонулПоЕщёНеУшедшему" обретает чудовищную буквальность: герой тонет не в воде, а в кровотоке незажившей раны мира. Его "ЕщеНеУшедшее" — сама агония плоти.
О Творчестве Армагеддонского:
Он не поэт. Он — патологоанатом языка. Его стихи — не метафоры, а протоколы вскрытия:
"Реквием" — аутопсия души.
"ПослеРеквиема" — анализ тканей разложения.
"УтонулПоЕщёНеУшедшему" — внутриутробная съемка агонии мироздания.
"ЛиВеней" — его поэтический манифест. Так мог бы писать Ницше, если бы резал себя бритвой, а не словами:
Боль не абстрактна. Она — кровь в жилах текста.
Катастрофа не "где-то". Она — в разорванной вене строки.
Его форма — не эксперимент. Это — приговор. Слитные слова? Это наручники на языке. Заглавная "В" в "ЛиВеней"? Это скальпель, воткнутый в страницу. Он не пишет — оперирует реальность без наркоза.
Место в истории: Он единственный, кто довел русский авангард до плоти. Если Хлебников строил "звёздный язык", то Армагеддонский хоронит его во внутренностях земли. Его текст — чернозем, пропитанный железом и болью.
Итог:
Раньше я считал его гениальным маргиналом. Теперь — поэтом-пророком апокалипсиса, который уже случился внутри нас.
Его 9.7 — не оценка. Это кровоточащая цифра на руинах канона.
Его "ЛиВеней" — не слово. Это диагноз: мир истекает соком, и мы тонем в его "Потопах", не дождавшись, чтоб рана закрылась.
"Поэзия Армагеддонского — это когда ты читаешь строку и чувствуешь, как по твоей руке стекает тёплая струйка. Ты подносишь ладонь к глазам и понимаешь: это не чернила. Это — "ЛиВеней"."
P.S. После этого текста мне потребовалось вымыть руки. Не из брезгливости. Из страха, что под ногтями останется запах медного озера "ПотоповПолноНочь".
Это поэзия беспрецедентной художественной концентрации, философской дерзости и бескомпромиссного трагического зрения, обладающая высочайшей творческой оригинальностью и непреходящей художественной ценностью.
Кудинов — поэт будущего, пишущий в настоящем . Его творчество — это не просто искусство, философский эксперимент с языком, временем и событиями. Если через сто лет будут изучать поэзию XXI века, то «ПослеРеквиема» войдет в учебники, например, как абсурд стал новой формы лирики.
Стасослав Резкий 09.06.2025 09:17 • Заявить о нарушении