Густая батарея колющего холода

пушистая  сталь  скованна,  пластична,
хворост   молний  и  пушечное  мясо,
дети  рождались, 
заходились  побочным  явлением  первого  крика
и  висела  Луна  душной  гримасой  каркаса…

менялись  рептилии,
облака  разряженным  воздухом  трогались,
плавный  ход  дёргал  суставы, 
врачи  бесплатных  объявлений  хотели  посмертной  славы,
а  настойчивые  плавники  приговоров
в  сырой  коже  яростно  вырастали,
отпадало  желание  чувствовать,
клыки  точили  дёсны, 
сукровица  обличала  укусы,
мне  верилось,  происходит  несчастный  случай…

и  слепит  глаза  ночь,
плюю  на  себя  в  упор  преждевременно  должным  образом,
вывалит  рот  скулы,
яд  сведёт  под  пульс, 
боль  под  шрамы  ноль  подтянет,
каждому  чешущему  по  рубцу  одежды,
каждому  голому  перерубить  ребро  связи,
каждому  матросу  веслом  вскрыть  брюхо  моря,
а  где  то  рядом  лохмотья  белые  лица  ласкают…

хрип  накладывает  ритм  чёрной  муки  ежедневно,
грудь  высохшей  ласки  отгоняет  птиц  мучимых  жаждой,
раннее утро,
туфли  росы  каблуками  траву  мнут,
я  осторожно  брожу  похожим  на  мысль  свирепо  свыкаться,
рассвет  гремит  по  плечам  потоком,
тупой  комар  каплю, 
другую,
сорвал  с  кожи,
ожогом  давится,
костлявое  время  машет – иди  вперёд,
но  ведёт  новопреставленного  в  свои  покои.