Знакомому

Я много лет мечтал о чем-то дерзком,
Чтобы в момент менять себя и мир,
Чтобы мой жест был чем-то веским,
А не монетой, брошенной в размен

Я много лет считал, что статус – мера,
Что человек единый лишь себе,
И глупо было бы считать изменой,
Ту мысль в давно зачёркнутом письме:

"До боли можно врать – всё тратя новых слов,
Да на людей, что сам считаешь хрипом, кашлем,
Бессмысленных, обиженных рабов,
Закрытых бытом в многотонных башнях.
Закрытых, как и ты, бездельник и ханжа,
Зажатый между горем и обманом,
Напротив зеркала с бокалом венского вина
Любуешься единственным идеалом.
Всегда один, всегда не с теми,
Умён, красив, излишне горделив,
Разбитый для себя и между всеми,
Размытый временем как миф...
Ты свято верил, гордо чтил свою судьбу и свой талант,
Давно закрыв в себе всю горечь и печаль,
Стал нелюдим и стар, и ношей, как атлант,
Всё нёс свою запретную скрижаль

Ты много говорил, что нету света в рамках,
Как нету тьмы при отблесках луны...
И где же ты, весной приезжий в Краков,
Заблудший ради призрачной мечты?...".