СуперМаТрёшка - IX голосование

Здравствуйте, дорогие друзья!
Вот оно самое долгожданное, мы строили строили и наконец собрали СУПЕРМАТРЕШКУ!
Спасибо большое вам за стихи!

Голосовать могут только УЧАСТНИКИ Больших Матрешек девятого сезона.

Голосование в этот раз будет АНОНИМНЫМ, просьба направлять оценки в ЛИЧКУ ведущей http://stihi.ru/avtor/ulita2
Чтобы проголосовать надо прислать ОЦЕНКИ ОТ 1 ДО 6 каждой(!) ПОДБОРКЕ, где "1" - ужас=ужас, как это развидеть, а "6"-ВАУ-катарсис! Оценки "1" и "6" чужим подборкам можно поставить по одному разу за голосование. Оценки от 2 до 5 можно дублировать.

Проголосовавший участник СМ получает +6 баллов к сумме оценок его подборки.
Проголосовавший гость СМ получает благодарность от площадки.
Дополнительных баллов за обзор в этот раз не начисляется.

А сейчас внимательно проверяйте свои подборки,если я что-то напутала исправлю (пишите в личку), после 18:00 по Москве начнется голосование, также начнем отправлять подборки судьям (их имена пока не разглашаем ради интриги).

Голосование участников  Больших Матрешек 9 сезона (народное голосование) продлится до конца ВТОРНИКА 10 июня 2025 г.

По итогу народного голосования будет выведена средняя арифметическая оценка, до 3 знаков после запятой и приплюсована к оценкам судей. 

После получения оценок от всех судей подсчитаем суммы баллов и подведём итоги СМ.

Приятного прочтения, справедливого голосования!
 

1. ЕСЛИ МЕЧТАЕШЬ
.
"монохромность"

ни то ни это дни рябят
как монохромность фотоснимка
и боль рождается в обнимку
с божественным внутри тебя
инерционно как река
минуя всё струится в море
вот-вот послышится amore
издалека
издалека
приходит свет уходит свет
мы все во тьме как сны и звёзды
когда исчез последний воздух
и окончательный ответ
глотаешь точки и тире
не видишь целого в деталях
а в неизвестности фатальной
не утонуть и не сгореть
.
"Особенность"
 
Ассоль не играет в прятки и в мамы-дочки,
Шлифует игрушечный парусник с крепким бортом.
Ночами скрипят то сверчки, то гнилые доски,
И требует дом новой крыши, а не уборки.
 
Ассоль так особенна, впрочем, никто не спорит,
Кто днём видит звёзды - тому бытового мало.
Она бесконечно может смотреть на море
До ряби в глазах, как обещанный парус, алой.
 
Рассветы-закаты исправно меняет солнце,
И если мечтаешь, то всё объяснишь, наверно -
Что нет к Зурбагану ни карт, ни подробных лоций,
У принца - дела, а не пьянки в чужой таверне.
 
Всё чаще не сплю, вспоминаю девчачьи сказки,
Сбегаю на берег, не помня обид вчерашних,
Как прежде Ассоль, с несерьёзной мечтой о счастье
Пытаюсь часы настоящего сделать краше.


"Любовь на вантовых мостах"

Затянет ветер "тра-та-та" - мотив из гласных и согласных,
любовь на вантовых мостах порой, как минимум, опасна.
Здесь ветра рок-н-ролл (не блюз) и через край свободы сини,
здесь берегов литой союз, соединившихся насильно.
У страха крылья велики, но тесно спрятаны под курткой,
смеются яркие буйки, вертясь и прыгая от скуки.
Пойдём - хоть взглядами - летать, забудем быт, дела, утраты.
Любовь на вантовых мостах
невероятна...
.
.
2.НЕБО
.
"Дворник"

Октябрь, седьмое. Выходной
Ещё не скоро – серый вторник.
Ритмично шоркая метлой,
Асфальт "приводит в чувство" дворник.
Уйдя в релакс, метёт листву,
Я тоже в этом деле дока –
Оцепеневший на посту
Ищу слова – да мало прока.

Октябрь.Запревшие стихи
Отправлю с мусором в корзину.
Как нынче дворники легки,
И нетрезвы наполовину.
Метут от сих и до пяти,
Согласно высшей разнарядке.
Им так мести, мести, мести...
А значит будет всё в порядке.
Спешу-пишу, спеши-пиши –
Что дружно бьются листья оземь,
Что будет праздник у души,
И что: октябрь, дворник, осень.
.
"Грабли"

Жизнь полна своих колючек,
Жизнь полна своих колечек –
Вот по кругу ходит-глючит
Очень тонкий человечек.
Очень тонкий человечек,
Наступающий на грабли,
Ходит-верит, сгорбив плечи,
В чудодейство – Крибле-крабле...
Бумс ... На лбу синеет шишка,
Слёзы льются на дорогу.
Очень тонкий человечек
Обижается на Бога.
На соседок-непоседок,
На прохожих-непохожих,
На щетину острых веток,
Больно хлещущих по коже.

Очень тонкий человечек
Забирается в квартиру ,
Сварит кашицу из гречки,
Выпьет жижицу кефира.
И уснёт, простив обиды,
И во сне слагает строчки ;
Про испанскую корриду,
Одиссеев-одиночек,
Про богов и фараонов,
Про кентавров и сатиров,
А потом проснётся дома –
В шелушащейся квартире...

Выпьет кофе, повторяя,
Словно мантру – Крибле-крабле...
И опять в подъезд ныряя,
Нарывается на грабли.

"Колосок"

Собирает жук навозный
Ночь безлунную в рулет.
На упрямом паровозе
По тоннелю, как в стволе,
Уподобившийся пуле
(Что там, воля иль висок?),
Мчу, пока не развернули,
А в кармане колосок –
Два десятка хлебных зёрен,
Слаще нынешних конфет –
Час как кофе – горек, чёрен,
День украден, жизнь – рулет.

Мне за этот колосок –
Полагается билет,
За Урал – на знатный срок –
В два десятка лучших лет.
Где, пока силён и боек,
Очень нужен имярек
На полях ударных строек,
На волнах сибирских рек.
В плоскостях казённых полок –
На восток лежит стезя.
Путь не близок, срок не долог –
Можно выжить, жить нельзя.

Виден снег в конце тоннеля,
В небе пастбище коров.
Нынче звёзды крупно мелют, –
Может, мельник, может, Бог.
.
.

3. ВОТ И Я ТОЖЕ
.
«Зеркальце»

Свой адрес позабыв и выронив ключи,
стою в чужом дворе во времена чужие.
Не помня, где и с кем мы жили и дружили,
я в зеркальце гляжусь, а зеркальце молчит.

Спасибо, что не врёшь, непрочное стекло,
ответ мне ни к чему, да я и не спросила.
Так много дней меня незнамо где носило,
счастливых, сладких дней, но время истекло.

Часы мои не спят, и мне теперь не спать.
Зачем я им нужна, Алиса в Зазеркалье?
Вели учёт минут, секунды засекали,
а мне – бежать, бежать… и снова, и опять.

Ах, зеркальце, прошу, моих не выдай слёз,
ведь я забыла всё, любви и боли кроме.
Не вспоминай меня, тревожный белый кролик.
Всё не всерьёз теперь, но плачется всерьёз.
.
«Пино-нуар»
.
Смотрелись друг в друга и трогательно молчали,
в зеркале ночи любовно отражены,
связаны вместе радостью и печалью,
клятвами крови и клятвами тишины.

Обнявшись, молчали – и было, о чём молчать нам.
Никого не винили, и нас никто не винил.
Запечатали память бестрепетности печатью.
И желтел торшер, и негромко звучал винил.

Трубы затихли, и умерли все герои,
хлопья снежинок ложились на тротуар.
Новые боги хотят человечьей крови,
а у нас вместо крови – мерло и пино-нуар.

В феврале каждый день уныл, каждый час неровен.
Не смотри на часы, это время не знает сна.
Время тихих надежд и влюблённых сердец в Вероне.
Но ещё две недели – и будет весна, весна.
.
«Наследники наитий»
.
Доверьтесь мне, надежда и печаль.
Цежу арктически-холодный мятный чай,
и лёд в нём до полуночи не тает.

Подставив свету лунному лицо,
ищу на небе пару Гончих Псов –
земная, я всегда предпочитаю

выгуливать сама своё зверьё,
болеть литературой не всерьёз,
шептаться с морем в городе прибрежном.

И – в наготе дарить себя воде,
кричать, молчать, печалиться о тех,
чьи дни пусты, а жизни безнадежны.

Процент с несчастий – странные стихи,
наследники наитий и стихий
(как хорошо, что за стихи не платят).

Медведица бежит от Гончих Псов,
поэзия творится не из слов,
и у неё всегда простые платья.
.
.
4.ПЛАН РОМАНА
.
"Средний"

Что – присяга и что – божба
Для того, кто без клятвы верен?
Вместо подписи и герба –
Лёгкий шаг молодого зверя.

Шаг познавшего, что беда –
Лишь иное названье дара.
Без оружия и щита…
Победителю – так – пристало:

Он из тех, кто бессмертных звёзд
На земле распознал свеченье...
……………………………………..
Нет и не было – этих слёз
Молчаливей и горячее.

"Беспокойная кровь"

Слегка откинув голову назад,
Он вглядывался в медленный закат
Задумчивыми узкими глазами.
Казалось, не минуты, а века
Лиловые подтёки-облака
На розовое пламя наползали.

И смутно отдавалась в голове
Пульсация небесных сизых вен
(А воздух не по-вешнему суровел,
Достигнув грани вечера и дня).
Ленивым шагом он пустил коня -
И слушал голос беспокойной крови:

Той, что под кожей у него текла,
Что поднимала, мучила, звала,
Как трубный стон зовет на битву рати, -
Той крови, что в последний смутный час
На эту землю щедро пролилась -
Чтоб горизонт окрасить на закате.

...Он спешился. Загустевала тьма.
Спешила ночь подать ему сама
Тепло костра и кислый привкус хлеба.
Он ощущал (так дети видят сны)
И земляные запахи весны,
И под своей ладонью - прочность неба.

"Ночлег"

Засыпай, моя радость: в дорогу мы тронемся рано.
Отложи, утешитель, заботы свои до утра.
Полнолуния запах - медовый, тревожный и пряный -
Незаметно сливается с треском ночного костра.

Плащ у ночи подбит золотистым светящимся мехом:
Завернись в этот плащ - и согреешься вмиг без труда.
Раздалось - и затихло глухое совиное эхо...
Засыпай, моя радость: твоя не остынет звезда.

Ковш небесных медведей дождями пока не наполнен,
Чёрной кашей лесные дороги не стали ещё.
Только шёпот - за нашей спиной - часовых темноствольных:
"Засыпай, утешитель - сегодня и ты защищён..."
.
.

5.ЗАГАДКА СФИНКСА
.
«Уходящая натура»
.

От больших дорог в сторонке
Городок с мануфактурой.
Как на старой киноплёнке:
Гуси, речка, конь каурый.

То пробелы, то повторы…
Заливных лугов просторы,
Бредешок, бочаг налимий.
Две охапки белых лилий

Я сложил у ног девчонки.
Ну а та, откинув чёлку,
Улыбается ехидно:
«Что-то брюк твоих не видно».

Я бегу во все лопатки,
Я кричу ей: «Нинка - дура!»
Ускользает без оглядки
«Уходящая натура».

За рекой бродяга-табор.
Голоса всё дальше, тише.
Кто-то имя нацарапал
На коре засохшей вишни.

.

«Самолётики»

.
Серебристые самолётики
разрезают небо на части.
К счастью,
я не вижу ни единого облака
и решаю беспечно,
что новое небо я соберу легко.
И лишь на краю горизонта
поднимается лёгкая дымка.
Что, впрочем, не страшно -
она ещё далеко.

А пока - я собираю пазл
из фрагментов и подбираю рифму
к слову обворожительна.
Не замечая меня,
ты заполняешь дом осенними астрами.
И я гадаю -
что закончится раньше:
вазы или моя нерешительность,
.

«У дороги»
.
В придорожной деревушке
сохранились три двора,
заколочена церквушка,
не щебечет детвора.

Вот изба, а за порогом,
под распятием Христа,
календарь оставлен богом,
без единого листа.

На крылечке спит собака,
дремлет кошка под иргой,
до смородины три шага,
рукомойник под рукой.

Лишь калитка от порога
стала слишком далека.
Отчего ж пылит дорога
в светлых думах старика?
.
.
 
6. ПОГАСШИЙ МАЯК
.
"Погасший маяк"
.
Всё шептал: моя, она моя.
Посвящал стихи и клялся рифмами.
Как во тьме мерцающий маяк
ждал корабль, погибший в битве с рифами.

Сотнями стихов себя разъев,
был любим вождями и эсерками.
Не терпел искусства нараспев,
обезьяньи рожи чуял в зеркале.

Пил, грубил, чурался сладкой лжи,
но служил иконой красной мельнице.
День и ночь доказывал, что жив,
что беда на счастье переменится.

Суки приманили кобеля.
Слава есть, но нет того веселия.
Маяковский, хрен ли ты стрелял
сквозь себя в созвездие Есенина?

Женщина – она не из ребра,
из свинца, навылет с края левого.
Лиличка вздохнула: «Бог прибрал»,
И пошла пиарить и наследовать.
.
"пионерлагерь"

Горн, подъём.
И утро красит нежным
светом стены лагерных хором.
Натянул помятую одежду,
покормил огрызками ворон.
 
После умывальни и зарядки
вышел с хмурым лагерем на ты –
старшие вломили для порядка:
носом кровь, и где твои понты?
 
Босиком, ободран и зарёван –
младший сын ордынского полка –
пионерке Лере гладишь рёбра
(больше гладить нечего пока).
 
Выбегаем строиться наутро,
болтики да гаечки с резьбой.
Василиска славим за премудрость.
Соловья – за свист и за разбой.
 
Помним про Вьетнам и Кампучию,
рвёмся хором петь Тырнацонал.
Осуждать, как взрослые учили,
рисовать погоны пацанам.
 
А девчонкам – лишь бы гольфы-банты,
стёклышки-секретики в песке.
Вот такие дурочки...
А сам ты
не дружил
пока ещё
ни с кем.

.
"наколочка"

Опять ползёшь к рабочему столу
писать стихи без повода и цели.
Ворчат, но на дуэли не зовут.
Ругают, да, но в «Англетер» не селят.

Уже хорош, пора умерить прыть.
Возьмёшь стакан с пшеничным мутным пивом
и думаешь: скромнее надо быть,
и жить как все, и помереть красивым.

Ты снова ночью едешь на вокзал.
Луна полна, взошла и вверх полезла.
И доктор, в общем, правильно сказал,
что дуракам стихи писать полезно.

Молчишь, киваешь: возражений нет.
Ты слишком пьяный, чтобы пререкаться.
А на груди наколочка «поэт»
и ниже (мелко) список публикаций.
.
.
7. С НАМЁКОМ
.
"С намёком"

Клевер в июле в общем-то предсказуемо
А на Покров на газоне поди пойми
В просьбах моих по двадцать пять сказуемых
И паспорта печатаются в Перми
Я поменяла бы свой на с твоей фамилией
Мокрые клёны чёртово колесо
Мы на вчерашних фото такие милые
И по-французски нежно звучит шансон
Губы мои пахнут счастьем тобой и праздником
Остров сокровищ прячет осенний парк
Так-то на вкус на цвет поцелуи  разные
Радость взаимна трепетна и слепа
.

"Еще не время"

Сейчас легко поверить в миражи.
Втирай про смыслы, сны и пережить,
Про фейки в новостях и карантин,
Про нелюбовь, и дружбу, и «прости»...
Держи не разжимай моё запястье,
Сильней, до синяков!
Не дай упасть мне!
Не жалуясь в Якутию, в Ливан.
Сжимай мне горло, вдавливай в диван,
Да так, чтоб под тобой не трепыхалась.
Все врут, и ты,
И ты - не Доктор Хаус.

Когда устанешь, посчитай круги -
Кто мы теперь семья, друзья, враги
В занозах свежеструганного гроба?
Солги!
И мы найдем, где ставить пробу.
Забавно было - бархат и атлас.
Печально, что опять не в этот раз,
И, что фата, увы, не пригодится.
Молчи, кричи, очерчивай границы -
Всем пофиг оттого не и вернуть
Ни девственность, ни детство, ни страну.
А на ветру не стой,
Еще не время.
.

"Васильковые"

Человек на тоненьких каблуках
Говорит человеку в огромных берцах:
"Вот тебе красота, доброта, рука",
Достаёт изнутри и вручает сердце.
Человек в ботинках не очень рад,
Хоть соблазн велик и трофей желанен:
"По-дурацки как-то в груди - дыра
У меня по жизни другие планы".
Шпильки гулко цокают о паркет,
На подошвах берцев блестят подковы,
И грустят пинеточки вдалеке
Васильковые.
.
.
8. ОКОЛЕСИЦА
.
"Рассветное"

Ты знаешь, как рождаются драконы?
Искрится воздух, ветер воет в кронах
деревьев, разменявших сотню лет.
В покинутых домах желтеют лампы,
по коридорам призраки Евлампий
летят, смеясь, как мотыльки, на свет.

Над ветошью танцуют танго тени,
луна - непревзойденный неврастеник -
красноречиво на небе молчит.
И первый вдох практически не слышим.
Дракон аккумулирует излишки,
стартуя камнем древним из пращи.

"по праву сильных"

Преодолев улитку лестниц, охнет –
дождь пропитал насквозь, и не просохнуть,
приняв на грудь еще, еще, еще...
Стекает по щекам на губы – пресно.
И башмаки, опутанные леской,
рыбачке дерзкой предъявляют счет.
А с той течет, течет, течет, течет...

На все четыре стороны квартира.
В проемах голых (двери для трусливых)
потерян и не возродится свет.
И узкими ступнями потревожен,
постанывает горестно порожек
о том, чего давно в квартире нет.
Лишь мокрый след к окну, лишь мокрый след...

Зеленые и синие стекляшки
приносит невод, марочные фляжки
подмигивают бельмами, смеясь.
В открытое окно заходит ливень
по праву сильных, сильных, сильных, сильных,
швыряя даром уличную грязь.
А рыбы нет – такая вот напасть.

Хронически не просыхают снасти.
Спускаясь налегке за чьим-то счастьем,
Прошепчет: "Эй, Луна, к ноге, вперед!"
Осоловелый дым макнет макушку,
ни зги не видно, хоть пуляй из пушки.
Проклятый ливень льет, и льет, и льет...
Воронкой в небеса распахнут рот.
.

"в твоих руках"

Начинается день, обреченно в него выходишь,
удаляешься в неизвестность привычным маршрутом.
По сторонам не смотришь (незачем, вроде),
так же, как под ноги или на небо.
Судорогой
отдается звонок.
Вместе с ним тревожишь пространство,
вплетая свой голос в какофонию улицы,
коротким "спасибоненужно" решительно вносишь ясность.
Навстречу людской поток – лица
сливаются в одну бесконечную реку,
белую
с разноцветными бликами.
Утыкаешься взглядом в яркую смешную наклейку:
«Хочешь счастья? Возьми - оно у тебя под руками!»

Поднимаешь глаза к небу. Хихикаешь.
.
.

9. ПРАЛЮБОФЬ
.
«Убегающий городок»

Убегающий выше, за спину, городок
Оставляет следы-капканы для наших ног,
Запах свежего кофе манит в уют вокзала,
Строчки писем рельсами мчатся вдаль,
Ветер с круглых крыш сдувает тоску-печаль,
Выгоняет из тупиков на простор, в начало.


А начало задумчиво цедит чай,
Молча слушает, да колёса уже стучат,
Возвращают пропавшее время в живые сети,
С каждым часом всё больше глупостей позади,
Невменяемо мнётся сердце в пустой груди,
Тихо светит зима, и пока есть любовь на свете.
.
.

«Осенний прибой»

На влажных от волнения камнях
У края монотонного прибоя
Остановившись, ощущаешь страх


И странное дыхание покоя
За горизонтом. Поздняя заря
И радостная ночь — нас ровно двое,


В песке застывший след от янтаря,
Верхушки сосен вытянулись в струны.
Совсем немного дней до января,


И мы безумно суетны и юны.
Наш отпуск от предписанных тревог
Продлится здесь, на берегу лагуны,


И пары отпечатков близких ног,
Пусть мимолётней бабочки и взмаха
Её крыла, ведут на твой порог,


И мокрая от сырости рубаха
Останется валяться на полу.
Любовь не оставляет места страху,


Твоя улыбка озаряет мглу.
Лучи почтово-скорого рассвета
Протягивают тонкую иглу,


Свивающую осень с тканью лета
В неровную плетёнку макраме.
Швыряешь камень в воду, и ответа


Не ждёшь. И приближаешься к зиме.

.

«Вокзальное»

В беготне пропахших мазутом дней
И в унылой точности расписаний
Наши встречи стиснуты всё плотней
Неизбежной горечью расставаний.
 
Остаётся память в тревожных снах,
И она острее любой иголки.
Наше время спрятано в небесах,
Как твоя ладонь под моей футболкой.
 
Нам бы нежность, милая, уберечь,
Не прощаться спешно в лучах неона.
 
Что оставит завтра от наших встреч,
Кроме струй дождя на окне вагона?
.
.

10. ОДНАЖДЫ У ДОРОГИ
.
"...дом у дороги..."

дом у шоссе
так коряв и крив
словно он пьющий леший
в челюстях окон побитых
крик
вылететь не сумевший
страшен забора щербатый рот
полный чертополоха
лик тишины по-библейски строг
впору рыдать
оглохнув
помня о мире
что был красив
глядя назад в полвека
есть лишь картинки таких россий
в памяти человеков
где заполошно кипела жизнь
и на полях и в люльках
где в небесах голубых стрижи
где сенокос июльский
кадры из жизни засыпал снег
только вот у дороги
маются в сером извечном сне
сонмища изб убогих
дом перекошенный
хмур и сед
ловит дырявой крышей
будто бы ртом
как пацан-сосед
с крон переросших
вишни
.
"...под утро шагнёшь однажды..."

вот выткался август из новых нот
да только грустны слова
про то что у лета завял венок
из старых хмельных лаванд
и песенка эта из века в век
дымами в садах горчит
уходят
тепло из земных каверн
и звёзды с ночной парчи
вползает лазутчиком жёлтый зверь
чтоб желчь свою в зелень влить
***
под утро однажды шагнёшь за дверь
***
и ты уже в осень влип...
.

"...мне весь период нехорош..."

Противный ветер рвёт листву.
Деревья - с прожелтью.
Вновь скажет осень: существуй,
ведь лето прожил ты.
Хоть и готов принять обряд
такого случая,
я, начиная с сентября,
до снега мучаюсь.
Мне весь период нехорош -
в нём нежить рыжих тайн,
всё время чувство похорон.
Как можно выжить там?
И мру, и мру, когда дожди
ночами длинными,
когда на юг ведут вожди
крылатых клиньями.
Какой там, к бабушке, багрец,
когда всё плеснево?
Я б «наше всё» в лицо огрел
за эти песни вот.
И ведь не скроешься никак -
везде зафлажен я -
и посреди березняка,
и в джунглях башенных.
Вот и приходится идти
сквозь осень спячечно
под листопадовый мотив,
посколь не спрячешься.
Недуг мой многим по родству -
бредущих цепь густа.
***
Колючий ветер рвёт листву
на склоне августа...
.
.
11. ЭКЗАМЕН
.
"Падение"

в тот момент когда яблоко падало с дерева
в мире рухнула ещё одна империя
вода затопила  одну из частей суши
пересохло русло тигра/евфрата
развалилась на части вселенная
а части вселенной раздробились на частички
а я сидела под яблоней и ждала
когда же упадет это чёртово яблоко
так хотелось увидеть момент падения
как движется оно в пространстве
сквозь воздушную массу притягиваемое силой земли
но я так и не увидела
наверное проморгала
не знаю
придётся надкусить               


"Экзамен"

и вот стоишь сдаёшь экзамен,
и внутримышечно сползает
лицо с лица посмертной маской.
непроизвольно строишь глазки
наивной девочкой невинной,
вопрос знаком наполовину,
и буквы прыгают в билете,
а ты как загнанная в клетку
неандерталь в период юрский.
с тебя пиши портрет фаюмский,
чтобы лицо лица вернуть.
берёшь стакан в стакане ртуть
и цедишь мерно по глоточку -
в глазах темнеет... точки... точки...
немая сцена, тихо в зале,
ты провалила вновь экзамен.

выходишь с чувством облегченья
и, возвращаясь по теченью
в себя, в период нашей эры
и, заедая стресс эклером,
домой не сломлена идёшь,
и снова небом пахнет дождь.


"И помню дом..."

И помню дом под старой елью,
за домом луг ещё не скошен,
и я девчонкой  на качелях -
то вверх, то вниз... а на окошке
котёнок с лучиком играет,
стекло в блестящих паутинках,
и чутко дремлет за сараем
соседская собака Динка.
То вверх, то вниз — с небес на землю
рукой невидимой качает,
и по обычаям туземным
приходит вечер с чашкой чая.
Глаза закрою — сна истома
и ни одной ненужной мысли,
открою — бабушка из дома...
...несёт любовь на коромысле.
.
.

12. ИДИ КО МНЕ

«За горизонтом сна»

Чтобы увидеть, нужно закрыть глаза –
за горизонтом сна – огоньки рассвета.
Что я бескрылым птицам могу сказать?
Небо упало. Птицы не верят в это.
Город накрыли белые облака,
там где жила любовь, поселился ветер -
трогает майским трепетом за рукав.
Жаль, не сберечь мгновенья ни те, ни эти.
Делая шаг, не знаешь, куда придёшь,
если кругом тоска, без конца и края.
в такт беспокойным мыслям стучится дождь,
след уходящих снов на воде стирая.
И невозможно вслед ничего сказать -
время на все слова наложило вето.
Чтобы увидеть, нужно закрыть глаза,
или, хотя бы, просто поверить в это.
.
.
«Мне нравится эта весна»

Мне нравится эта весна безрассудно-отвязная -
бесснежьем улыбчивых глаз поднебесного цвета,
когда беспросветные будни становятся ясными,
едва колыхнувшись от ласки апрельского ветра.
От форте до пьяно все мысли и чувства взъерошены,
дожди подождут, мне тобой бы успеть надышаться.
Душа, отрешась, замирает в тоске по хорошему -
от первого шага к тебе до последнего шанса.
Весна беспощадна с котами, сердцами и фриками -
внутри пробуждаются дикие, нежные, птицы.
Апрельское утро не станет особой интригою -
читай по губам - мы сегодня не можем проститься.
.
.
«Иди ко мне»
.
Дождаться лета, плюхнуться в траву,
словить рассудком бабочку шальную.
Не важно где - во сне ли, наяву -
но я тебя по-прежнему волную.
Дышать созвучно, жарко, глубоко -
без шанса аритмию сделать тише,
не думать хоть минуту ни о ком -
в ладонях лета вряд ли нас отыщут.
Позволить чувствам обрести слова -
в изломах строк проснувшимся цунами,
пока плетёт иллюзий кружева,
рассвета луч, сияющий над нами.
Никто не знает, что там за чертой,
где дождь прошёл, цветы любви не вянут.
Реальный мир, где нет мечты, пустой.
Иди ко мне, ныряй в мою нирвану!