Ночная Стража -между делом-

В это же утро, еще затемно, произошло и еще событие, которое, буде благочестивый сержант ночной стражи Баумгартнер, по прозвищу Садовник, не придал бы ему преувеличенного внимания, забылось бы совсем.

Развод караула был всегда любимым его ритуалом. Для него было очень важно кого, куда и как поставить. Бывало, и рост являлся серьезным критерием, что уж говорить про иные душевные и физические свойства. Жаль, что материал для его творчества обычно был такого себе качества - деревенщины, но уж тут ничего не попишешь - не всякий художник волен в выборе материала. Вот, допустим - писатель не изобретал слова, при помощи которых будет понят, а если начнет сочинять, то удел его - нищета, одиночество и прозябание. Тому в истории мы тьму примеров слышим…

Садовник на то и был, что возделывал природой вверенное его попечению. Например, большеносого Мишеля он поставил в караул близ городской помойки, долговязого Жана на городскую стену и только миловидного Поля берег для караула городской кордегардии. Человек слаб. А сильный человек прямо пропорционально своей силе слаб.

И вот, когда обход застенья уже близился к концу, это случилось. Не пойми из какой канавы появился оборванец. Размахивая руками и бормоча нечто невнятное на варварском наречии, он кинулся почти на факел Баумгартнера, обдавая грязью и вонью караул. Стража вскинула алебарды навстречу кощуннику, и только он остался неколебимым. Разглядывая опытным взглядом раны на теле нищего, он точно определил - беглец или фанатик.

Оба запястья и тело в районе печени были окровавлены. Баумгартнер слышал о секте стигматотерпцев, некогда промышлявших доверчивостью честных мирян в их герцогстве. И даже в свете факела, видя чумазое лицо, он не мог не отметить завершенную красоту черт и проникновенность глаз. Вывод его был четок и спокоен: взять.

Так казематы города приобрели еще одного жильца. А Баумгартнер, с чувством исполненного долга, исполнял роль  наивной деревенской кухарки в руках брутального стража кордегардии остаток ночи.

Гость же, вдоволь настучавшись в массивную дубовую дверь, уснул, забытый всеми до полудня...