Рыцарь-эльф

По мотивам шотландских народных сказок и преданий


В Шотландии мало кто помнит про это.
Два замка ветшают, лишь ветром воспеты,
И высятся горы, как прежде, тая
Глухой уголок без дорог и жилья:
Торфяник, поросшую вереском пустошь.
Вы скажете: там же тоскливо и пусто!
А я возражу: про такие места
Слагают легенды совсем неспроста.

Ведь именно там и рождается чудо,
А феи и брауни — родом оттуда.
Торфяник их дом, он пустынен и тих.
Но эта легенда гласит не о них.
Легенда о рыцаре-эльфе, который
В далёкое время на эти просторы,
Казалось, всегда пребывая во сне,
Являлся, как признак, на чёрном коне.

Его все боялись, от стара до мала,
Завидев — скрывались в домах. И бывало,
Пойдёт на торфяник за торфом бедняк,
И сгинет бесследно. А было и так,
Что люди, собравшись все вместе, с собакой
Искали следы тех пропавших, однако,
Всё было напрасно. Попробуй, осиль
Поросшее вереском множество миль.

А после про богом забытые мили
И люди забыли. Да, слухи ходили,
И эльфом всё так же пугали детей.
Но больше дурных не случалось вестей.
На пустошь тропа заросла, и полвека
Туда не ступала нога человека.
Но всё до поры... На исходе тех лет
Два ветряных друга презрели запрет.

У каждого — земли, прислуга и замок,
Где детство прошло без запретов и рамок.
В свои «чуть за двадцать» дерзки и вольны,
Им был по душе острый вкус новизны.
Охота, свист ветра, горячие кони,
Простор и пьянящее чувство погони,
Дымок над костром и рассвет в шалаше,
Как раз приходились друзьям по душе.

Граф Грегори, статный, красивый и смелый,
С горячностью брался не только за дело.
Он дам и добычу сражал наповал,
Мог резко вспылить, и легко остывал.
Второй, тоже граф, назывался Сент-Клером.
Чуть более сдержан, он знал чувство меры.
«Водой не разлить» — так оценивал свет
Их верную дружбу с младенческих лет.

Хотя между ними кипели и страсти.
Весна, лошадь Грегори палевой масти
Была совершенством. Резва и сильна,
На скачках всегда побеждала она.
Но зависти между друзей не бывало,
Сент-Клер не завидовал другу нимало.
Он был не спесив и доволен вполне,
Что с луком в стрельбе был всегда «на коне».

И вот как-то раз души их благородий
Устали от собственных стен и угодий,
Им сделалось скучно, куда не взгляни.
Тогда и припомнили пустошь они.
Граф Грегори первый озвучил идею,
Что верить преданиям — выбор плебея.
Сент-Клер согласился, что старый запрет
Стал детской страшилкой за давностью лет.

Но в пустоши, чувствуя лёгкую смуту,
Он спешился с лошади лишь на минуту
(Там, где разнотравье обильно цвело),
Сорвал лепесток, и вернулся в седло.
А после поведал: «В народе судачат,
Что клевер в дороге приносит удачу,
И лучшей защиты от нежити нет».
Но Грегори лишь рассмеялся в ответ.

«Парнишка наслушался сказок, потеха!
На грудь прилепи, будет вместо доспеха.
А я не желаю. Защитой от зла
Мне верно послужат клинок и стрела!»
Ответ был излишне колюч, против правил.
Но друг, не смутившись, трилистник расправил,
Прижал тонким шарфом к запястью руки,
И двое умчались, как ветер, легки.


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ