Тень великой войны

Встаёт рассвет над мирной равниной,
Шумит трава, и солнце светит вновь.
А в памяти — не тишина, а мины,
Осколки, крик, окоп и кровь.

В июне, в сорок первом, мирно жили —
Смеялись дети, шёл посев.
Но чёрным утром в небе пронеслись
Свинцом и гарью — сто штурмшев.
Немецкий сапог топтал границу,
Гремел «Вермахт» по всей стране.
И пал Брест, и взяли Минск синицей,
И чёрный флаг лег на окне.

Москва дрожала, знал враг цену,
Шагал к Кремлю, хрустел январь…
Но встала Родина — и стену
С собой закрыл солдат-удар.
Под Можайском, в снежной дали,
Шли в бой курсанты, весь народ.
И каждый знал — за нами жили,
За нами хлеб, за нами род.

В разгаре битвы — Сталинград суровый,
Зима, разруха, дом без стен.
Но снайпер ждёт, как хищник кровный,
И Паулюс ждёт капкан-замен.
Дон встал, как кость у вражьей глотки,
И в кольце сдался генерал.
Так не сдавались и в блокадной лодке —
Ленинград — весь год стоял.

Четыре года — кровь и пепел,
Курган и братская могила.
Шагали в бой под свист метели,
А за спиной — родная сила.
Курская дуга — сталь на рассвете,
Огня плотина, гул земли.
И "Тигры" глохли в танкомете,
И шли солдаты, как могли.

Прошли Варшаву, Будапешт,
Пролили кровь за каждый дом.
Весна сорок пятого — как плеть,
Что хлещет душу за окном.
Берлин пылал, и в пламени солдаты
Ломали ночь. На флаг — штыки.
И над Рейхстагом, в утро 9 мая,
Вознёсся наш — из крови — крик.

Не ради славы — ради жизни,
Они ушли — а мы живём.
И каждый шаг наш — их молитва,
И каждый май — их светлый дом.
И пусть затихнут громы века,
И сменит автомат — плуг.
Но в сердце каждого — та река,
Где шёл на бой погибший друг.