Главное - научить!

    Почему так? Стоит начать читать интересную книгу, как тебе сразу же мешают.
Книга была такая интересная, что аж дух захватывало. Я читал, как ураган занёс беглецов на таинственный остров, и не было огня, а инженер – я бы тоже хотел быть таким умным! – сделал из очков зажигательное стекло и разжёг настоящий костёр.
    И вот на таком завлекательном месте, когда хочется читать ещё и ещё, подошла Аришка и стала канючить:
    – Серёжа, поиграй со мной!
    – Сама поиграй! – отмахнулся я.
    – Я с тобой хочу, давай – в магазин,– тянула меня за рукав сестрёнка.
    Аришка обожала торговать. Она подсовывала мне всякую всячину: обломки игрушек, кусочки тканей – а я расплачивался клочками бумажек, на которых было написано: 1 рубль, 2 рубля, 5 рублей.
    Играть в магазин мне не хотелось. Я всё тянулся, тянулся к книге, но тут мне в голову пришла блестящая мысль. Я вспомнил свой последний ответ у доски. Учительница сказала, что я путаюсь в таблице умножения и что мне нужно её подучить.
    – Будем играть в репетитора, – строго сказал я.
    И мы стали играть в репетитора и ученицу. Аришка послушно повторяла за мной:
    – Пятью пять – двадцать пять, шестью шесть – тридцать шесть!
    За правильный ответ я давал ей бумажку «5 рублей», получалось, как будто мы снова играем в магазин.
    – Семью семь – сорок девять, – продиктовал я.
    – Семью семь – сорок семь! – отчеканила Аришка.
    – Сорок – правильно, семь – неправильно, – сказал я и дал Аришке бумажку «1 рубль».
    Потом повторил: «Семью семь – сорок девять».
    – Семью семь – сорок семь! – пропела Аришка.
    – Семью семь – сорок девять, – настаивал я.
    – Семью семь – сорок семь! – упрямилась Аришка.
    Я прямо рассердился. Меня книжка необыкновенно интересная ждёт, а она не слушается и как будто дразнится.
    –  Почему сорок семь? Правильно: сорок девять!
    – Н-е-е, – протянула Аришка. – Сорок семь – это складно, а сорок девять – совсем нескладно.
    Мы стали так сильно кричать в два голоса, что даже Марсик подскочил и тявкнул. Может, ему показалось, что возникла опасность. Он глядел на нас и думал, кого ему защищать. А мы продолжали вопить. Наверно, на улице было слышно:
    – Сорок девять! Сорок семь! Сорок девять! Сорок семь!
    Тут я не выдержал, у меня рука сама собой развернулась и шмяк-шмяк сестрёнку тетрадкой по косичкам. Совсем даже не больно. А чего она вредничает?!
    Аришка захныкала и побежала жаловаться.
    Меня отругали и посадили за учебники. Я быстро-быстро делал уроки, чтобы поскорее снова приняться за книжку.
    А Аришка успокоилась и стала напевать:
    – Пятью пять – двадцать пять,
    Семью семь – сорок де-е-вять…
    Всё-таки я её научил!