Дороги земные Часть 8. 8

Сказавши про Веру «А», надо бы сказать и все остальные буквы кириллицы … Но более расширено.
Сейчас же, думаю, будет уместно начать всё дальнейшее с такого совершенно неожиданного возникшего для меня факта.

В ходе церемонии за наш столик стали собираться умасленные банкетными яствами сотрудники из Департамента и иные из гостей. Ясно, что их привлекала внешность нашего главбуха … Не более того.
Пошли шутки и «подкатывания» к Вере. Атмосфера из-за проявленного соперничества возжелавших благосклонности сердца главбуха, стала накаляться. Я немного напрягся. Она почувствовала эту мою напряжённость. С целью удержать меня от непредсказуемого, Вера под столом взяла мою руку … И потом не отпускала её до конца всей церемонии!

Знак благосклонности был дан мне ... И, похоже, что неспроста.
Напомню, что я в то время проживал уже у мамы в Архангельском.
Это неспроста в полной мере проявится потом, но не сейчас.

Шли череда дней новогоднего праздника. Провести их с пользой для себя это целое дело и не каждый такое сможет.
Мы же своей компанией смогли. И вот даже как.

Созвонившись с поздравлениями с Юрием Дешевым (напомню один из нашей компании, но переселившийся жить к жене в Химки), в ходе разговора, неожиданно для обеих сторон, возникло желание поехать в деревню на зимнюю рыбалку на Шоше… Да и так … Дом поглядеть и его самому себя показать.
Из Архангельского кроме меня к такой поездке были готовы Игорь Пилюк и Алексей Тимофеев (Лёньке). Тем более, что у Лёньке есть автомобиль и его любимой модели – «Волга».
Наметили ехать в Тургиново 3 января!

А температуры в тот постновогодний период выдались крутые и знатные. Обещали морозы до - 30 град. по C. Своё обещание Гидрометеоцентр сдержал.
Мы тоже решили сдержать договорённость о намеченной рыбалке.

Встреча с химкинскими жителями была намечена на Новорижской трассе. Правда, надо заметить, что «Старорижской» как не было, так и нет до сих пор.
Мы выехали из посёлка около 8.00.
Первый оборот колеса, был совершён под здравицы – самому колесу и св. Георгию, покровителю путешественникам, воинам и мужчинам!
Мы под покровительство святого подходили по всем трём категориям.

Всё было хорошо до самой встречи со второй частью нашего коллектива.
Соединённые его части по-новогоднему обнялись на трассе и тронулись в совместный путь.

После неё (встречи) с «Волгой», уже пробежавшей некое расстояние, начались чудеса и приключения. Напомню, что нам надо было проехать до дома в Тургиново около 190 км.
Алексей за рулём стал волноваться. Причина оказалась очень простая. Мотор в «Волге» работал на газу и бензине. По случаю морозов переключение на газ не происходило, а бензина в баке было ровно столько, чтобы завестись и проехать около 10 км.
Вот тебе и «первый» раз

Но Бог милостив и дал нам возможность переключиться двигателю на газ. После того у нас произошёл раз «второй». Из-под капота стали вырываться клубы пара. Только этого нам не хватало.
Караван встал. Открытие капота показало нам совсем не радостную ситуацию. Радиатор был словно сито-грохот. Пар клубами валил, откуда мог и не мог.
Остудив его на морозе, консилиум решил всё-таки ехать вперёд. Возвращаться назад уже было равносильно тому, как ехать вперёд.

Мы останавливались почти каждые 10 километров (или примерно так).
В ходе остановок нам каждый раз была дана возможность лишний раз пошутковать над дырявым радиатором, над экипажами машин, будущей рыбалкой. Естественно, что шутки сдабривались кое чем … От этого они каждый раз становились всё более насыщенными народным юмором.
Смех продолжался до 16.00 к приезду в Тургиново.

В промёрзшем доме всем нашлось работы. Кто во двор по дрова, кто в общественный колодец по воду. Кто никуда, тот стал сервировать стол с «приездом»!

Камин дал мгновенное тепло. Напротив него и стали столоваться. Теперь уже всем коллективом.
От печи нагрев дома был впереди.

Стараниями дом внутри нагрелся до того, что разделись до термобелья. Также индивидуальными застольными стараниями, наши тела под термобельём нагрелись не хуже, чем, окутывающий их воздух.
После акклиматизации проявились новые проблемы.

Первая и непреодолимая проблема была такая.
Напомню, что температура стояла – 30 град C. Туалета не было вовсе. Одним словом – на улицу. А с физиологией не поспоришь.
Выходившие смельчаки обрадовали таким метеорологическим явлением – на улице в тишине стояло шуршание от лежащего снега. Он рос!
Мало того тёмное небо была всё усыпано звездами, находящимися так низко, что казалось, протяни руку и наберёшь их сколько хочешь.

Со второй можно было справиться.
Из спальных мест было всего два. Двухместная железная кровать с никелированными шишками и панцирной сеткой. Общим консенсусом она была отдана мне и зятю Юрки – Володе Калашникову.

Когда мы счастливчики попробовали будущее наше совместное спаньё то, сетка кровати тут же под нами прогнулась да так, что чуть ли не до полу.
Ещё стояла раскладная металлическая кровать неизвестной нам конструкции. Всё бы ничего, но её длинна была рассчитана на юношу. В таковом качестве определили Лёньке.
Два оставшихся смельчака – Игорь и Юрка решили спать просто так, на лавочках, стоящих вдоль стен и окон.

После того, как определились со сном, делать стало нечего.
Наступило время тихих игр. Кроме игральных карт для этого, у нас иного не было.

Сели играть в преф. Кворум в размере четырёх игроков был. Лёньке не играл, но умел смотреть и слушать и … Кому же, как не ему, подавать игрокам того и для того, чтобы отметить всё случившееся в игре.

Играли так, как могли. Картами зря по столу попусту не шлёпали. Достаточно было одного взгляда на карточный расклад, и Лёньке наливал за «взятие» или «безвзятие».
Быстрая наша оценка ситуации с карточными раскладами его очень удивляла, а нас порой радовала.

Ночь прошла с грехом пополам. Но только для троих … Меня и Калашникова Бог миловал.
Оказалось такое. Одному кровать была мала в длину, а тем, кто почивал на лавках, было хуже – из оконных рам сквозило. Они были как сито. Оно (сито) преследовало нас.

Ещё обнаружилось, что из щелей крышки, закрывавшей вход в подпол, сильно «сифонило» холодом. Благодаря всем этим дырам к утру жар из избы высвистало. Слава Богу, что не до конца.

С целью сохранения тепла в доме, накрыли целлофановой плёнкой место, ведущее в подпол. Она тут же надулась пузырём. Края её пришлось прижать поленьями.
Это снизило тепловые потери. С окнами сделать мы ничего не смогли. Но, как цель для будущего ремонта, они были определены.

Рыбалка оказалась удачной. Ловили много окуней, ершей. Только качество было в основном с мизинец. Юрка и я радовались тому – главное клюёт. А этого рыбьего внимания было в избытке.
Чтобы не повторяться, скажу, что такая картина зимней новогодней рыбалки была все дни проживания в Тургиново.

Возвращались по «Питерской» трассе. Химкинцам такой путь был удобней. Нам же – Архангелам, было удобней тем, что вдоль шоссе есть много населённых пунктов. Значит и дырявому радиатору легче!

Чтобы там ни было, но эта поездка заложила на будущее многолетнюю традицию – «Новогодняя рыбалка в Тургиново!». Её проведение потом планировали со 2-го или с 3-го января. А каким коллективом? Какой сложиться!

Вернёмся в МДС.
В 2007 году очень хорошо продвинулся проект по производству ватных дисков и ватных палочек.
Подольская птицефабрика предоставила в аренду участок земли для строительства такого предприятия. Стараниями удалось договориться с одним из солидных банков на кредитование им проекта под бизнес план (напомню, что он был разработан Текстильным институтом).

Несмотря «на палки в колёса», вставляемые со стороны некоторых замов из Департамента, нам удалось договориться о выделении финансов из Программы поддержки соотечественников на приобретение кондиционера. Он был сердцем всего ватного производства и самое дорогое в технологической линии.
Чтобы понять какой должен быть хлопок в конечной продукции, скажу так – ватный диск должен утонуть в стакане с водой не более чем за четыре секунды. То есть – диск должен быть практически сухой. А это достигалось высоким термостатированием всего производства и с малыми допусками на отклонения от заданной температуры. Это позволял сделать тот самый кондиционер.

На определённом этапе реализации проекта была устроена рабочая поездка в Подольск руководства Департамента для практического ознакомления со строительством. Реализация проекта впечатлила!

В феврале месяце мне пришлось вернуться в Новокосино. Этому предшествовали некие события, которые вызвали во мне такие мысли – «Надо обязательно помочь!».
Дело было вот в чём.

Дарья, дочь Татьяны, после того, как я уехал от них, вышла замуж. Мужу было около или за 40. Жене исполнилось 18 – 19. «Счастливчиком» оказался творческий человек, работавший на телевидении.
Когда-то он создал передачу «До 16 и старше», писал к ней сценарии, снимал их. Одним словом – создавал готовый репортаж от задумки до его выпуска в эфир.
Кроме того, он работал по подготовке многочисленных сериалов, заполнивших в то время телеэфир (например «Офис»). Писал для тамошних редакций музыкальные рецензии.

У молодых родился сын Тимофей. Но, к сожалению, с какой-то жуткой патологией сердца и без иммунитета. Ему сделали операцию в Научном центре сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева.
Жил он на лекарствах, даваемых ему строго по часам и ровно в назначенное время. Кормили бедолагу особыми дорогими смесями и тоже строго по времени.
Узнав об этом печальном событии, я решил оказать помощь бывшей моей семье, хотя с Татьяной мы ещё были в официальных отношениях.
Разводиться она не хотела.

Как вытягивали Тимофея к жизни, особенно говорить не буду. Но всё внимание, естественно, было уделено поддержание в нём жизни. Вдобавок ко всему, ему была противопоказана любая инфекция, простуда. За ним периодически наблюдала дочь известного кардиохирурга Л.А. Бокерия.
Но, как все, ни старались, Тимофей ушёл в царство небесное в уже известном ему Научном центре сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева.

Так как у Татьяны не было никого из родственников, ушедших в Москве, мне пришлось включить административный ресурс для того, чтобы похоронить внука. С помощью этого ресурса Тане выделили неплохое (по меркам живых) место на Николо-Архангельском кладбище. И отношение администрации к печальному процессу тоже было в соответствии с тем ресурсом.

После того, как всё завершилось, делать мне в Новокосино стало нечего. Ускорило реализацию моего решения «о нечего» один факт.
Зять с работы на телевидении возвращался всегда ночью. По времени это было точно неопределённо, как привезёт служебный транспорт.
Его почему-то сидя на кухне всегда ждала и встречала Татьяна, а не жена.
В один из таких ночных возвратов, между встречающей и встречаемым состоялся разговор на повышенных тонах. И это был разговор не тёщи с зятем.

За печальным событиями, случившимися в Новокосино, через некоторое время наступило, а затем и целиком захватило меня лично радостное житие. А именно – взаимоотношения с Верой!
Всё случилось не сказать, что неожидаемо или негаданно. Но произошло это, как всегда нежданно в скором времени и спонтанно.

Всем МДСом, согласно обязательной программы, отмечали 8-е марта. Потом весь коллектив перешёл к произвольной программе – по отделам. Конечно, главбух будет продолжать торжество с теми, кто ей ближе.
Напомню о том, что у меня в отделе (с лёгкой руки Веры) работали её давние коллеги и подружки.

Застолье было рядовое. Они ничем особенным, по сравнению с другими, не выделялось. Выделилось окончание его. Я поехал провожать Веру.
В дороге она сказала, что у неё есть секретная квартира. Секретная в том, что никто из коллег из прошлой работы и из этой, не в курсе о ней.

Квартира была куплена ею совсем недавно и в новом доме. Кроме новизны более в ней почти ничего не было. Был – один надувной матрас, правда, не новый … Несмотря на все эти факты в неудобстве «рай в шалаше» состоялся.
Забегая вперёд, скажу, что этот самый рай продолжался всё время там, где он и состоялся.

Со временем Вера решила обустроить рай. Появилась кухня, потом мы выбрали отличную мягкую мебель (диван и два кресла). Жить в раю стало можно не на раз.

Отношения захлестнули нас на тысячу процентов. В течение рабочего дня был постоянный созвон по мобильникам. И это несмотря на то, что на территории нашего отдела мы вместе периодически присутствовали на кофе-чае-паузах.
Если кто-то из нас двоих ехал по служебным делам, то в дороге разговор по мобильнику был словно обязанность.
Даже придумали такую фразу-пароль. На вопрос – «Ты где?». Следовал ответ – «На станции любовь!».
Однажды Вера ехала на электричке, которая сделала плановую остановку. Во время неё она произнесла заветный пароль – «На станции любовь!». Напротив неё сидела женщина. Услышав такое, она поинтересовалась у Веры – «А когда же эту платформу переименовали?».

Помимо пребывания в квартирном раю, мы посещали Верину дачу в каком-то СНТ, что находится возле Авсюнино Её она когда-то купила.
Первый раз мы поехали весной в то время, когда ещё не включили водопровод. Нас это нисколько не смутило.
Но было иное, что смутило меня.

В соседях у Веры была её сестра с мужем. По их-то наводке была куплена эта дача. Вечером я посмотрел со второго этажа дачи на дом Вериных родственников. В окошках того дома горели новогодние гирлянды. Я поинтересовался о наличии в доме кого-то из родни. Ответ был отрицательный.
Причина горения гирлянд оказалась простая. Рядом находилось огромное антенное поле (в советское время оно было одной из «глушилок»). Когда поле работало, то лампочки горели из-за наведённого в них электричества от той работы.

Ещё смутило наличие на участке ползающих гадов. Их оказалось здесь немалое количество. Они уползали в свои схроны видя нас. Но сам факт вызвал некую дрожь в душе.

Я посетил дачу ещё пару раз. На ней тогда находились мама Веры, а потом и дочка с внучкой. Познакомился также с родней с соседней дачи. При этом надо заметить, что все мои посещения были кратковременными, по сравнению с первым выездом сюда.

Такая активная жизнь, будучи в отношениях, продолжалась до тех пор, пока я не ушёл из МДС на другую работу.
Но об этом впереди.

В этом году самым существенным событием в первом полугодии в жизни МДС было проведение заседания Президиума Международного совета российских соотечественников (или Координационного совета … сейчас уже точно не помню, как называлось то мероприятие). Напомню, что во главе того органа находился Петр Петрович Шереметев (Франция).
Проходило то заседание на ВДНХ в зале заседаний павильона №70 «Москва» (ещё известном, как «Монреальский»).

Собственно не хочу описывать то, что происходило. Но мне запомнился один момент из той работы. В перерыв между заседаниями помимо кофе-чая можно было походить по залам. В них организовали выставку произведений от трудов и стараний соотечественников.
Я, идя по одному из павильонных пространств, встретился с двумя представителями Франции. Об одном Вы, наверное, догадались. А второй – Габриэль Юон-Эргин. Один – вживую. Другой – через выставку своих картин.
Для меня выставка Габриэльчика и именно здесь, была полной неожиданностью, но очень трогательной и душевно приятной.
И опять я поговорил с Петром Петровичем. Он напомнил, что он, и его семья, с семьей Габриэля Эргина очень дружны. И то, что он сам чуть ли не каждый день бывает у них.

Было ещё одно удивление, но совершенно другого рода. Окончание работы того органа соотечественников завершилось банкетом. Мне выпала честь сидеть за общим столом напротив председателя Русской общины Казахстана Юрия Захаровича Бунакова и князя Никиты Дмитриевича Лобанова-Ростовского.

Учитывая то, что мы дислоцировались от главы стола далековато, то и вели мы себя более вольно. Это, например, выражалось в свободном разговоре, а также в вольности, чтобы выйти покурить.
Как-то так вышло, что Никита Дмитриевич и я вышли покурить вдвоём. Князь достал из кармана какую-то тряпочку, а из неё окурок сигары. Покурив немного, он загасил сигарный окурок, и завернул его в туже тряпицу.
Это к чему, а к тому, что он был из плеяды богатейших соотечественников, являлся банкиром, коллекционером, экспертом во многих банках и фирмах особенно по алмазам.

Нельзя не упомянуть о том, что в избе в Тургиново мы (я с друзьями) в свободное от работы время творили косметический ремонт. Ездили в деревню в основном на машине. По дороге я покупал «вагонку». Ею мы обшили всё внутреннее пространство избы, вплоть и на потолке.
Памятуя о том, что оконные рамы зимой проявили себя так, словно это было сито, я нашел в Тургиново мастерового специалиста-столяра. На заказ он дал добро. В него входило изготовление рам для семи окон – три распашные и четыре глухие.
Сам пол в избе был из хорошей плахи. Но чтобы не красить поверхность и для латания некоего количества дыр, на него были положены свежие доски.

Стараниями друзей в избу привезли кухонную мебель, спальный диван, кресла-кровати.
Забегая в будущее, скажу, что спальная мебель обновлялась постоянно по мере ремонтов, проводимых друзьями. В результате сложился некий спальный ансамбль, в котором можно было уложить на сон семерых ... Но только на сон.
Иногда в компании был восьмой. При этом на пол ложился я, уступив спальное место гостю!

Жить теперь в избе стало нужно и даже гораздо веселей. При нахождении в ней в выходные дни, мы ездили за карасями на большое озеро, что раскинулось возле деревни Новинки (находиться недалеко от Тургиново).
Какой же птичьей живности на нём не проживает. По-простому – не счесть.
А караси ловились длинной не менее ладони в длину, а в толщину – пальцы не сходятся при обхвате.
Мы ловили добычу в отличие от местных коллег на «болтушку» из манки с добавлением чеснока, от аромата которого, карась сходит с ума. Правда, для сведения с ума всё того же карася, керосин, палёный коровий рог мы не практиковали. Хватало чеснока.

Шоша радовала лещём, неплохой уклейкой. Без рыбы наша компания никогда не оставалась. Её коптили, жарили. Уха не сходила с нашего стола.
И так было всегда!

Настал день «че». Если быть точнее – официальная продажа (мне)-покупка (мной) дома. БТИ в соответствии с договором осуществило подготовку всех документов для этого священнодействия. Документы в полном объёме были переданы в Тверскую регистрационную палату.

Продавец – Игорь  Александрович Пилюк, в сей торжественный момент был одет в официальный костюм и с галстуком. Я же – покупатель, не отстал от продавца и был одет тоже.
Так как деньги за моё приобретение были мной отданы ранее, то Игорю и мне, надо было всего лишь поставить подписи, и … Владей и здравствуй.
Сами понимаете, что без застолья, накрытого с моей стороны, не обошлось. Оно было скромное – и не до потери пульса. При не скромном, и во время потери такового, происходило бы нащупывание его – а с ним следовало продолжение.

При всех позитивных моментах этого периода жизни, меня стало очень сильно напрягать рабочая атмосфера. О произволе в отношении финансовых нарушениях я уже писал.
Кроме того, руководство и то, и наше, решили провести независимый финансовый аудит. Конечно, он проходил на территории нашего отдела (где же ему ещё быть).

С дамами из аудиторской конторы мы наладили свои взаимоотношения. Они нам сообщали наиболее криминальные моменты. Это сподвигло меня и Веру на кардинальное решение – из этой конторы надо катапультироваться и как можно …

Я последовал словам из известного всем произведения (или почти всем) Ярослава Смелякова «Если я заболею, к врачам обращаться не стану».
Короче – я обратился к друзьям.

Первый из предложенных мне вариантов содержал переход почти в такую же контору, как МДС. Считай, что никуда от того руководства из Мэрии. Надо было искать что-то посущественней.
Второй вариант был посильнее – уйти в Службу занятости города Москвы. Но пока решались вопросы моего трудоустройства, в этот момент сняли Мэра Москвы Ю.М. Лужкова.
Что будет по его уходу, никто ничего не мог спрогнозировать. Остановился с этим вариантом ухода и я.

Совершенно неожиданно для меня, мне позвонили из Роструда и пригласили прийти к ним на встречу с замом руководителя  для собеседования.
Это был, на мой взгляд, тот самый нужный вариант! И он состоялся.
Вперёд!

Продолжение следует.