Отчаянная пуночка

Мороз под сорок, экстремальный,
Выдержать его и людям, впрямь, невмоготу,
А пуночка, размером с воробья, отчаянная,
Живёт и размножается, в арктическом аду.

У пуночки есть два брутальных названия,
«Снежный подорожник» и «Арктический воробей»,
Которые описывают её натуру, с уважением,
Она как морж, есть в мире птиц, среди заснеженных полей.

Внешне, пуночка похожа на крупного воробья,
Который приобрёл, почему-то, белый окрас,
И стала птичка за Полярным кругом своя,
Обыденной, как воробей вездесущий, в России сейчас.

Песня пуночки: «ври-вре-ври-тре-трю»,
При беспокойстве звуки: «тррии-пирири»,
Арктический воробей, звонко трель выводит свою,
Морозоустойчивое создание – северной параллели.

Пуночка прилетает с зимнего проживания,
С тайги Сибири и Забайкалья степей, продуваемых,
Для гнездования в тундре, и потомства своего создания,
В условиях нелёгких, но возможных для выживания.

Когда на зимовке мороз трескучий доставал,
Ни охнуть, ни вздохнуть, даже людям не давая,
Пуночку сугроб снежный, неминуемо спасал,
В который она зарывалась, себя от гибели спасая.

Ну а если мороз, за полярным кругом, стал слабее,
Есть у пуночек решение, на это, без затей,
В гнезде прижимаются, плотно телом, друг друга грея,
Особей до десяти, чтоб было им, хоть чуточку, теплей.

При перелёте в тундру, на гнездование, весной,
Пуночка, планктонными рачками питается,
На дрейфующие льды, выброшенных волной,
И выживать за их счёт, сносно ей в пути, получается.

Кормится пуночка на зимовке семенами растений,
Снег, закрывая всю землю, вариантов не дал,
А на Чукотке, кроме насекомых, оживших в день весенний,
Пернатый и семена карликовой берёзки, с охотою клевал.

На первый взгляд растительность Чукотки бедна,
Брусника с голубикой, мхи и лишайники,
И карликовая берёзка, что ниже подберёзовика она,
И выглядит на фоне гриба, очень маленькой.

Родной дом пуночки у морского побережья,
Земли чукотской, с растительностью редкой,
Строит гнездо она здесь, на месте рождения прежнем,
Стараясь, чтоб было оно, для врагов незаметным.

Короткое лето тундры, кишит буквально,
Мошкой, комарами, личинками жуков,
Изобилие прокорма, для пуночки нормально,
На время кормления, своих прожорливых птенцов.

В тундре деревья не растут и пуночке приходится,
Среди камней или мышиных нор, гнездо сооружать,
Уделяя особое внимание в нём, утеплению отводится,
Дно и стены, перьями и шерстью выстилать.

Только температура, в тундре, под ноль поднимается,
Пуночка торопится, яйца вынести и собой их прикрыть,
5-6 яиц, с интервалом, в гнезде появляются,
И самочка, начинает в гнезде безвылазно жить.
 
Две недели, пуночка высиживает своё потомство,
А её партнёр приносит калорийный, из насекомых корм,
А затем две недели, своих птенцов, с упорством,
Родители терпеливо кормят, пока они не станут на крыло.

Пуночка находится в конце пищевой цепочки,
Врагов, у бойкой птички через край,
 Нет в тундре хищной и бродящей кошки,
Зато лиса с песцом есть, сова и сыч, а их хоть отбавляй.

Пуночка, популярный персонаж, сказаний у народа,
В фольклоре северных аборигенов – и чукчей и коряк,
В тундре пуночка играет роль вестника - весны прихода,
И в России, скворец, весною, тоже  дарит нам добрый знак.

Пернатой теме, сохраняя верность,
Скажу с симпатией, о птичке, что милей:
«Пуночка символизирует трудолюбие и преданность» -
По мненью северян, скупых на лесть людей.

Ещё снега лежат, почти не тают,
Хотя сосульки, с каждым днём длинней,
А пуночки уже в родную тундру прилетают,
Как вестники весны и первых тёплых дней.

P.S.
У известного чукотского писателя, Юрия Сергеевича Рытхэу, (08.1930. –14.05.2008.), в автобиографическом романе: «Время таяния снегов», написано о марте месяце, на Чукотке, в городе Анадырь, такие строки:
«Кое-где на крышах повисли первые сосульки,
на мусорных кучах щебетали первые пуночки…»