Исполнитель Иллюзий - 3

.
.
 << Исполнитель Иллюзий - 3 >>.
.
.
           "ИРАИДА"
.
.
.
             ПОЭМА
.
.
.
Эпиграф:
.
.
.
Нас со слепыми тьма равняет в зрении.

Но Бог и в тьме явит прозрение.

И воссияют Божьи Воины

Во славе выполненных дел:

Не орденов бренчанья удостоены -

Им при Христе стоять удел!
.
.
.
.
             ЧАСТЬ 1
.
.
              Глава 1
.
.
Летели годы, Мир меняя,

Явив в веках чреду эпох.

Бог нёс Любовь, в Любви сияя,

Но люд к ЕГО словам оглох...
.
.
.
.
Пуская в Мир этапов вехи,

Господь был близок до всего.

Свершались, возводя успехи,

Наказы воинством ЕГО.
.
.
.
.
Вращалась твердь Земли, стирая

Воображаемую ось,

И вновь, и вновь, зарю рождая.

Что ОН сказал, то всё сбылось!
.
.
.
.
              Глава 2
.
.
Не дав утихнуть во груди

Воспламенившейся любви

(Хоть и скрывалась там обида),

Устав в морской тиши-глуби

От необъятной бездны вида,

Где не бывает солнца свет,

Всплыла русалка Ираида

Искать то ль скорбь, то ль в чувствах бед.
.
.
.
.
Печаль-кручина к ней близка -

Нет вести от сердешна друга...

Прядёт нить скорбную Тоска -

Плетёт силки Болезнь-недуга.
.
.
.
.
И видит она сны плохие:

В упряжке ледяных саней

Несутся лошади гнедые

По снежной глади без камней.
.
.
.
.
Там нет заснеженных ухабов:

Словно речной замёрзший лёд,

Только невиданных масштабов,

Дарящий тем саням полёт.
.
.
.
.
Копытом твёрдым не скользя,

Лишь крошку льдинок выбивая,

Упряжку в вечность унося,

Летит четвёрка удалая!
.
.
.
.
Кнута хозяйского не зная,

Не ведая усталость в днях,

Стремится к Смерти эта стая.

И гроб хрустальный в тех санях...
.
.
.
                * * *
.
.
.
Мы видим многое незримо

В умом непостижимых снах.

В них явь от грёз неотделима:

Мир тайн - в расслабленных умах...
.
.
.
.
              Глава 3
.
.
Дышало море штилем утра.

В изгибах плавных малых волн

В цветах лазури перламутра,

Качался в крен рыбацкий чёлн.
.
.
.
.
В нём сети рыбаки тащили,

С надеждой на большой улов.

Их руки встарь загар хранили,

Открыв по локоть с рукавов.
.
.
.
.
Тянулись рыболовны снасти,

Вернувшись из морских глубин.

В них были видимы, отчасти,

Изгибы тёмных рыбьих спин.
.
.
.
.
За рыбаками наблюдала

Русалка вновь издалека.

Который раз уж тосковала,

Что нет там парня-старика...
.
.
.
.
Грустила днями Ираида

О нём, любовь воспламенившем.

Жестока к ней была планида,

Путь к чувству нежному закрывши.
.
.
.
.
Без песен, грустно-молчаливо,

Наяда утра час встречала.

В лазуревых волнах уныло

Страницы дней пустых листала...
.
.
.
.
Скрывался парус в горизонте,

Надежду в дали унося.

Персты, вы струны не затроньте,

Во звуках грёзы хороня...
.
.
.
                * * *
.
.
.
В лучах туманного рассвета

Из облаков создался Лик.

Он был, по форме силуэта,

К иконам точностью велик.
.
.
.
.
В раскате отзвуков далёких,

Как мощный гром, ни с чем не схожий,

В просторах ясных и широких,

Звучал от Лика голос Божий:
.
.
.
.
Бог:
.
.
.
.
Услышь, русалка Ираида -

Глубин подводных нереида!

К тебе идёт Мой глас раскатный,

От зла и мерзости отвратный.
.
.
.
.
Зажглась великих дел звезда!

Не будь в согласьи с горькой долей.

Уже распахнуты врата

И путь начертан Моей Волей:
.
.
.
.
Спеши Целителя спасать!

Ещё горит огонь в лампаде -

Ему не должно угасать!

Нет там, средь льдов застывших в хладе,
.
.
.
.
Природы и вещей естеств.

Бездвижность в той пещере правит.

Там жизнь любых земных существ

Межзвёздный Холод обезглавит.
.
.
.
.
В том царстве безмятежно спит

Целитель в ледяном гробу

И пробуждаться не спешит, -

Там нет предела его сну!
.
.
.
.
Там не идёт годов черёд -

Там Вечность сон взялась хранить.

Тот таянья не знавший лёд,

СЛЕЗА лишь сможет растопить.
.
.
.
.
Тебе одной дана СЛЕЗА,

Из всех, не знавших слёз, русалок.

Тебе разостлана стезя,

Где путь Величен и не жалок.
.
.
.
.
К плечам твоим приложен Крест:

Коли ЛЮБОВЬ в душе пылает,

Коль чувство отдыха не знает -

Готовься к перемене мест!
.
.
.
.
Идти тебе ногами долго -

Спеши быстрей ко льдов гербу,

Пока дыхание не смолкло,

Совсем, Целителя в гробу!
.
.
.
.
Покуда спит он и недвижим.

Не властна Смерть ещё над ним

И пир её пока неслышен.

Он Холодом в гробу храним.
.
.
.
.
              Глава 4
.
.
Исчез Лик облачный на небе,

Смешались ветром облака.

Но ясна суть, что в горном склепе

Заснул Целитель на века.
.
.
.
.
И Смерть кругами подле ходит, -

Ждёт вскоре часа своего.

И Холод гроб из льда возводит...

И всё - безмерно далеко...
.
.
.
.
Как путь держать в тот край неблизкий?

И как идти, коль плыть дано?..

Русалкам в жизни милы брызги -

Им в водах плавать суждено...
.
.
.
.
              Глава 5
.
.
Чтоб вёрсты в непростом пути

Остались пройденными многи,

К царице надобно идти -

Молить, чтоб даровала ноги.
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
Моя любимая царица,

Богиня моря Амфитрита,

Твоя судьба - звезда-зарница -

Узором властности расшита.
.
.
.
.
Плыву к тебе с моей мольбой:

Давно неведом мне покой -

Любовь изведала я в жизни

И муки стали ненавистны!
.
.
.
.
Мне дальний путь указан Богом -

В повиновеньи полном, строгом, -

Господню Волю исполнять.

Прошу тебя мне ноги дать.
.
.
.
.
Без них не будет мне возможно

По травам луговым ступать

И станет мизерно-ничтожно

На чудо встречи уповать.
.
.
.
.
Мне Бог, с небес, с утра, поведал,

Где мне любимого найти.

Целитель уз любви не предал

И мне - спасать его идти.
.
.
.
.
Амфитрита:
.
.
.
.
Ужели море в скуку ввергло

Тебя - русалку? Не пойму.

Не горе в тьму тебя повергло -

Доверься слову моему:
.
.
.
.
Любовь коварна и капризна

И в жизни многим из людей

Бывает страстно ненавистна.

Её вино - вовек не пей!

Она не будет бескорыстна.

Бесчувствием её убей!
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
Как нЕ было бы послевкусье гадко,

Но лишь вино Любви мне сладко.

Готова пить его с любимым -

С Целителем родным и милым.
.
.
.
.
Может вернЫ твои советы,

Но мне милей Божьи заветы.

Пусти меня на суше жить.

Прошу - к любви благословить.
.
.
.
.
Амфитрита:
.
.
.
.
Пойми, тебе уже вовек

Обратно в воды не вернуться.

Не сможет море-оберег

Волной твоей груди коснуться.
.
.
.
.
И лишь единый человек, -

Кому свою любовь дарила, -

Построить сможет ваш ковчег.

Ты вечну молодость сгубила...
.
.
.
.
Зажгла царица, в ночь, звезду!

-- Что ж, вот возьми, русалка, ноги.

Иди, - ищи свои дороги.

Лети! Не падай на лету

И путь забудь вовек к гнезду...
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
Коль сгинуть будет суждено,

Не поминайте меня лихом.

Пусть будет сердцем прощено

Безумство мне, в молчаньи... тихом...
.
.
.
.
             ЧАСТЬ 2
.
.
              Глава 6
.
.
Нет к прошлому теперь возврата.

И от зари и до заката,

И от заката до рассвета

Идёт русалка на край света.
.
.
.
.
Путь долгий стелется лугами -

Несёт цветы Природа-мать.

Шагают ноги словно сами

И долго им ещё шагать...
.
.
.
.
              Глава 7
.
.
Указывая высь зенита,

Столб, весь из скального гранита,

В величьи каменном стоял.

И к камню Божий Глас воззвал:
.
.
.
.
Сбрось неподвижности оковы,

Яви Девятый грозный Вал,

Сминающий скалы основы,

Чтоб он тебе подвижность дал.
.
.
.
.
И вздыбилось горами плато,

Явив из недр магмы жар,

Той, что рождала твердь когда-то.

Бог вновь движенье камню дал!
.
.
.
.
Бог:
.
.
.
.
Ты будешь Всадником отныне!

Седло и конь, и грозный Меч -

К твоей расплавленной твердыне

Добавлены из горных плеч.
.
.
.
.
Русалку Ираиду сыщешь -

Ей ноги в трудный путь даны, -

Оберегать сирену будешь

От злобных козней Сатаны.
.
.
.
.
Ступай, с Мечом из скал, во Славе!

Пребудет Сила в нём Моя!

Ты будешь в выборе и вправе

Крушить чертоги Воронья!
.
.
.
.
              Глава 8
.
.
Всё множа вёрсты позади,

Дни в месяца в пути слагались.

Русалка боль несла в груди:

Ей часто люди попадались,

Что тихо меж собой шептались,

Молвя презрительно: "Смотри -

.
.
.
.
Она идёт спасать того,

Кто снова жизнь в работу вверг,

Кто, в миг, всех нас лишил всего,

Кто праздность с пьедестала сверг.
.
.
.
.
Давайте ж прочь мы будем гнать

Её всегда из всех селений

И кров не будем ей давать, -

Любви не делать проявлений."
.
.
.
.
И гнали люди все её

Из городов, смеясь вдогонку,

Не дав ни пищу, ни жильё...

В злобе явив свою душонку.
.
.
.
                * * *               
.
.
.
Гонимая всегда толпой,

Из сёл, глумливыми речами,

Чтоб обрести души покой,

Дева, с поникшими плечами,

Обходит избы стороной...
.
.
.
.
Родник поил её водой.

Питаясь ягодой лесной

И, там же, росшими грибами,

Отдав себя планиде злой,

Брела серена месяцами...
.
.
.
.
              Глава 9
.
.
В цветах энергии лучистой,

Меняющихся переливом,

Предстал в дороге каменистой,

В величьи грозном, молчаливом,

Перед русалкой Всадник Божий,

Лицом с Целителем похожий.
.
.
.
.
Не зная молвить что пред ним, -

Ведь к робким девичьим мольбам

Остаться может он глухим, -

Русалка, не дыша, стояла

И сердце бешено стучало!
.
.
.
.
И Всадник, вдруг, заговорил!

Слова слетали с уст гранитных,

Слагаясь дружно в фразах слитных.

И гул, кругом, от них царил!
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Я камнем был - скалой гранитной -

Столбом из тверди монолитной,

Но Бог явил Девятый Вал:

И гром гремел, и склон дрожал!
.
.
.
.
И плавился я в жидкой лаве,

И, снова, возрождался я.

И восставал из недр во Славе,

Имея грозного коня!
.
.
.
.
Мне путь - идти с тобой - начертан. --

От зла тебя оберегать.

Я Славой Божией увенчан

В добре к тебе существовать.
.
.
.
.
Из камня искры высекает

Копытом мой ретивый конь.

Он мчаться пО свету желает

Чрез реки, горы. Чрез огонь!
.
.
.
.
Куда ты путь свой долгий держишь?

Куда идёшь чрез мглу чащоб?

И почему народ не сдержан

И сердцем на тебя озлоб?
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
Мне друга милого спасать,

Всевышним дальний путь указан.

Но гневом всех, надо признать,

Мой скорбный жребий опоясан.
.
.
.
.
Среди земных безвестных троп,

Из льда пещера где-то есть.

Там Хладом в ней хранится гроб.

Вот только вёрст туда - не счесть...
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Есть на земле такое место.

Там ВОРОН-Холод -- Солнца вместо.

Тот Холод скалы крошит в крошку.

Там даже вековой гранит

Межзвёздный Хлад сожмёт в лепёшку!

Тебя ж - бездвижьем наградит.
.
.
.
.
Хоть и бессмертна ты, сирена,

Но ВОРОН взглядом обездвижет

И не допустит к тебе тлена.

К Покою Вечному припишет.
.
.
.
.
Лишь Меч, Всевышним мне вручённый,

Великой Силой наделённый,

Готов крушить тот лёд пещерный -

Космический, неимоверный!
.
.
.
.
Чтоб против ВОРОНА стоять,

Тебе ОГНЁМ должно пылать.

Есть тот ОГОНЬ на белом свете:

Держу я в мыслях на примете
.
.
.
.
Реку безвестную одну.

Там, прикоснувшись к её дну,

Эпох не зная череды,

Лежит осколок от Звезды.
.
.
.
.
И камень тот ОГНЁМ пылает.

Река в веках покой не знает.

В ней не вода - ОГОНЬ небесный.

С ним Холоду - не будет места!
.
.
.
.
Коли бессмертны вы, русалки,

То, Ираида, быть тебе -

В досель невиданной закалке -

В звёздном клокочущем ОГНЕ.

Чтоб лютый Холод изгонять, -

Тебе ОГОНЬ нужно принять.
.
.
.
.
Садись ко мне на скакуна.

Он мчится быстро словно ветер.

С ним будет даль побеждена.

Хоть те края и далеки, -

Ещё зарю не сменит вечер,

Как будем мы у той реки.
.
.
.
.
              Глава 10
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Скажи, серена, а зачем

Тебе спасать кого-то нужно?

Ужель к нему неравнодушна?

Не проще ли забыть совсем?

Зачем ты к чувствам тем послушна?

Не утруждай себя ничем.
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
А ведана ль тебе любовь?

Или другое в жизни чувство.

Ужель быстрей не гонит кровь

Сердце, объятое безумством?
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Мне, камню, чувства не даны.

И рад я этому безмерно.

И нет в том Всадника вины,

Что он ведёт себя надменно.
.
.
.
.
              Глава 11
.
.
...Путь шёл вдоль берега реки.

На распростёршемся лугу

Синели в травах васильки...

Вдруг, на песчаном берегу,
.
.
.
.
В отчаяньи, метнулась мать. -

Не в силах горе удержать,

Она, и плавать не умея,

Пыталась дочь свою спасать!

Дитя, всё более слабея
.
.
.
.
В безудержном потоке вод,

От страха, в панике, плескалось.

Поняв, что мать уж не спасёт,

Дитя под воду погружалось...
.
.
.
.
В своём упрямстве твердолобом,

Наш Всадник, гордый как орёл,

Скакал по берегу галопом

И, даже, бровью не повёл.
.
.
.
.
Русалка бросилась, немедля,

Девчушку малую спасать.

Она росла от того стебля,

Где всем дано переживать.
.
.
.
.
Спасла. Успела. И вернула

Дочь матери из рук на руки.

Мать испытала и хлебнула

Раскаяния горьки муки.

Впервой объятья протянула

К русалке.

              И в глаза взглянула:
.
.
.
.
Мать:
.
.
.
.
Прости, что ненависть питала...

Ведь я тогда ещё не знала,

Насколь любви ты к нам полна.

Поверь, пойдёт теперь молва

По городам и дальним сёлам,

Что ты, во славе ореола

Любви,

           пришла из моря к нам.

Я по делам тебе воздам!
.
.
.
.
              Глава 12
.
.
Ираида, мчась далее на коне со Всадником, говорит:
.
.
.
.
Ну как же так, мой грозный друг,

Ведь на коне своём ретивом

Ты, не познав душой испуг,

В движеньи быстром, не ленивом,

Не намочивши даже ног,

Спасти быстрей девчушку мог.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Давно ль гонима ты была?

Давно ль из городов бежала?

Скрываясь от людей, брела

И отдохнуть, хоть чуть, мечтала.
.
.
.
.
Желанья нет жалеть всех тех,

Кто словом над тобой глумился,

В ком доминант - злословья грех, -

Ведь не один не возмутился!

Не подошёл, не заступился,

Лишь травли возжелал утех.
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
Ужель в тебе нет состраданья?

Ведь люди глупы и слепЫ.

Войны ведут, завоевания. -

Сами себе творят гробы.
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Нет состраданий,

Нет рыданий. -

Неведома мне гамма чувств.

Зачем мне то, что жить мешает

И душу ядом отравляет?

Не жажду я любви безумств.
.
.
.
.
              Глава 13
.
.
Везёт наш Всадник Ираиду

Принять от Холода защиту.

И не успел ещё закат

Сменить цвета на небосводе,

Как, вот уже, пред ней кружат

Из искр вихри в хороводе.
.
.
.
.
Вид синего ОГНЯ в реке

Открылся пред её очами

И в огненном том кипятке

Был камень бирюзы цветами.
.
.
.
.
Русалка, в ужасе и страхе,

Смотрела на ОГНЯ стихию.

Под силу ль будет малой птахе

Пройти чрез пекла деспотию?
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
Смогу ль? Не убоюсь ли Ада?..

ЛЮБОВЬ лишь силу придаёт.

Мой милый будет мне наградой -

Его Звезда меня ведёт!
.
.
.
.
Ну вот сейчас... Где ж сила духа?!

Как жуткий страх перебороть?

Ужель, - как дряхлая старуха -

Орех не в силах расколоть?..
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Пойдём вдвоём - тебя не брошу -

Не запятнаю свою честь,

Боязнь с позором не помножу,

Я разделю судьбу как есть.
.
.
.
.
Неси обоих нас, скакун,

В огнём пылающее пламя, -

Не заколдует Страх-колдун, -

Мы не опустим Веры знамя!
.
.
.
.
              Глава 14
.
.
И шёл тот конь

Через огонь

Разбушевавшейся реки.

Пламени ярки языки

Лизали круп у скакуна,

Но, всем законам вопреки,

Крепость скале была верна!
.
.
.
.
И жар неведомой Звезды,

Струясь по телу Ираиды,

Уже брал крепкие бразды

И счастья возрождал флюиды.
.
.
.
.
И кроме прочего всего,

Забыв страданья и обиды,

Русалка страха своего

Срывала ветхие хламиды.
.
.
.
.
Венчалась юная лоза

С ОГНЁМ, пришедшим из Вселенной.

Синела камня бирюза

Вверху короны драгоценной.
.
.
.
.
Камень Звезды вливал всю мощь,

Что сохранялась в нём веками. -

Вбирала Космос моря дочь

Не обрамлённый рубежами...
.
.
.
.
           ЧАСТЬ 3
.
.
              Глава 15
.
.
 ...Горел закат на склоне дня -

Пылал зарёй вечерней ярко.

Багровым светом взор пленя,

Светилась в небе его арка.
.
.
.
.
Скрывалось Солнце за горой,

Прощальный луч пуская в небо.

Встречался вечер с тишиной,

Безмолвию отдавшись слепо...
.
.
.
.
На фоне вечера зари

Из камня Всадник в дАли мчался.

Пройденный путь, в другой далИ,

Всё множась, за спиной скрывался.
.
.
.
.
Наездник Ираиду вёз

Туда, где не бывает лета,

Где лёд в землИ глубИны вмёрз -

Там Холода пещера где-то.
.
.
.
.
Серена, мощь Звезды вобрав

От малого её осколка,

Спешила в ВОРОНА анклав,

Где спал Целитель вечно-долго.
.
.
.
.
Русалки из ОГНЯ венец

Небесно-синей бирюзы

Нёс знак на лбу из двух колец -

Символ Вселенной и СЛЕЗЫ.
.
.
.
.
              Глава 16
.
.
На поле ровном, средь травы,

Стоял знак - Камень-указатель.

Он, выбора людьми стези,

Был многи годы созерцатель.
.
.
.
.
Три, в разны стороны, дороги

От него в дали уходили.

Чтоб зря в походе не бить ноги,

На Камне надписи гласили:
.
.
.
.
"Пойдёшь налево, - конь твой сгинет.

Направо - друг почит во мгле.

А прямо - оба гибель примут. -

Вам всем уснуть в глубоком сне."
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Нам прямо ехать путь указан.

ТАМ царство ВОРОНА во льдах.

Целитель ТАМ бездвижьем связан,

В тех, Хладом скованных местах.
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
Ни конь, ни ты с ОГНЁМ не венчан.

Вам сгинуть будет суждено.

Погибелью вам путь увенчан. -

Я не могу пить то вино...
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Какая б не была судьба

Прямо идущему дорогой, -

Пусть не свернёт он никогда

Влачить жизнь в трусости убогой!
.
.
.
.
              Глава 17
.
.
Кристальный лист из льда ваянный,

Не шелохнётся на ветру.

И ветвь прозрачна не качнётся

На ясной зорьке поутру.
.
.
.
.
Здесь ветра нет. И утра тоже.

Здесь тьма и тишина царят.

Сюда и Солнце днём не вхоже,

И звёзды ночью не горят.
.
.
.
.
Деревья, Холодом сваянны,

Намного вёрст кругом стоят. -

Словно хрустальны истуканы

В безвременьи бездвижно спят.
.
.
.
.
Пещера этот лес укрыла

От глаз людских и света дня.

И Тишина фатой покрыла,

Любые шорохи казня.
.
.
.
.
Во тьме-глуши пещеры этой,

Средь с льдом повенчанных трущоб,

Во сфере, холодом одетой,

Стоит из льда хрустальный гроб.
.
.
.
.
В нём спит Целитель беспробудно...

И ВОРОН нА ветви сидит, -

Не шевелясь, в тьме абсолютной,

Он сон с покоем сторожит...
.
.
.
.
              Глава 18
.
.
Простёрла ночь своё крыло, -

Укрыла тьмой земли просторы.

И что-то странное влекло

К одной Звезде тоскливы взоры...
.
.
.
.
 ...Луна взошла и осветила

Путь странникам, во тьме скакавшим.

И тесно вёрстам уже было,

За горизонтом исчезавшим.
.
.
.
.
На фоне звёзд в ночИ горящих,

Явив унынье и печаль,

Открылась взору, путь держащих,

Снежная пустошь во всю даль.
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Ну вот и край тот что нам нужен.

К пещере нам скакать теперь.

В тот склеп, где царство тьмы и стужи,

Открыта будет настежь дверь.
.
.
.
                * * *
.
.
.
И по заснеженным полям

Уж дальше скачет конь ретивый.

Свободы в красках нет кистям:

Без трав, без леса вид тоскливый,

Однообразный и унылый

Открылся прибывшим гостям.
.
.
.
.
Взгляд долгий, грустно молчаливый

Блуждает по пустой равнине.

В плену чувств противоречивых

Русалка пребывает ныне...
.
.
.
.
"Ужель судьба погибнуть другу

Ради стремления помочь?..

Как отвести убийце руку?

Как выгнать вовсе его прочь?!
.
.
.
.
И кто он, смерть несущий камню?

Какою Силой наделён?

Какую держит наковальню,

Неся её чрез бег времён?"
.
.
.
.
              Глава 19
.
.
Спокойно, медленно, незримо,

Но верно и неумолимо,

Рождался тихий звон хрустальный

В пещере, тишиной объятой.

От листьев шёл тот звук печальный.

Он дрожи от земли был платой.
.
.
.
.
И ВОРОН сразу-же очнулся,-

Крылом на ветви встрепенулся!

Ему уж слышен стук копыт

По всей степи во льдах замёрзшей.

Русалки там ОГОНЬ горит,

Венец Зведы на челе нёсшей.
.
.
.
.
ВОРОН:
.
.
.
.
Пора мне меч брать хладный, острый:

 -- Идите службу мне служить

Бездвижность и Безмолвье - сёстры.

Даю вам птицею кружить
.
.
.
.
Над девой венчанной с ОГНЁМ.

Я вас в орлицу превращаю

И к цели общей заклинаю:

Несите гибель к ней вдвоём!
.
.
.
.
              Глава 20
.
.
Взошла заря в пустыне снежной.

Открылся солнца красный лик.

Идёт, поднявшись, диск неспешно

И, вот, к зениту он приник.

Но нет тепла в степи безбрежной, -

Не тает вечный здесь ледник.
.
.
.
.
И снег, лучами озарённый,

Искрится чистой белизной.

Он взгляд чарует поражённый

Этой безликой красотой.
.
.
.
.
С самой зари - в восходе ранней,

В выси безоблачной, бескрайней,

В полёте плавном кружит птица, -

Парит без устали орлица.

Ею беда сотворена -

Скакавшим гибель вручена.
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Остановись конь в резвом беге:

Спешу прилечь на этом снеге.

Как и предсказано: похоже,

Из льда мне будет смертно ложе.
.
.
.
.
Бездвижье в камень мне заходит.

Я чую сердцем из гранита, -

Холод ко мне пути находит... -

Им сеть недвижимости сшита...

Прощай... русалка... Ираида...
.
.
.
.
              Глава 21
.
.
Лежат и конь и Всадник мёртвы.

Их судьбы, краткие во днях,

Из Книги Жизни будут стёрты...

К Смерти плывут они в ладьях...
.
.
.
.
В отчаяньи, - к слезам на грани, -

Метнулась Ираида к другу!

Подобно робкой, в страхе, лани

Уж отдана она испугу. 
.
.
.
.
Не в силах бросить и идти, -

Приникла к каменной груди.

Мрачный финал-апофеоз

Дал волю каплям горьких слёз...
.
.
.
.
 ...СЛЕЗА на грудь его упала.

И жгла! И камень прожигала!

И сердце каменно коснулась.

И мощь была так велика,

Что сердце жизнью всколыхнулось!

Не взяв погибели венка,
.
.
.
.
Не собираясь оскудеть

В мощи СЛЕЗЫ, жизнь возродившей,

Не чуждо к Чувству станет, впредь,

Сердце -

            к Любви, в него входившей.
.
.
.
.
              Глава 22
.
.
Металась птица от бессилия!

Назад орлица в склеп спешит.

Ведь стали тщетны все усилия:

Жизни и сна прошёл кульбит.

Простёрла Жизнь над девой крылья -

Ей вновь Судьба благоволит.
.
.
Очнувшись, Всадник говорит:
.
.
.
.
Я сердца чувствую биение

В налитой силою груди.

Мне непонятно ощущение

То ль чувств, то ли ещё чего поди.
.
.
.
.
Мне чувствами, знать, обладать

Ниразу в днях не приходилось.

Так что же с сердцем приключилось,

Что чёрствость оно стало гнать?
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
Моя СЛЕЗА в нём поселилась

И, видно, чувств она полна,

Раз в твёрдом сердце возродилась

Вся гамма чувств, что быть должна.
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Ко мне волнение приходит.

Мне странно это ощущение:

То ли восторг, то ли томление,

То ли любовь, то ль грусть изводит...

Ты объясни, - что делать с ними

С этими чувствами мирскими?
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
Со временем ты сам поймёшь,

Научишься распознавать.

Поймёшь, как трудно ими управлять.

Может и власть свою возьмёшь.

А могут и они главенство взять:

Не знаю я - кто ж может знать?..
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Ладно, пойдём мы дальше в путь.

Осталось нам совсем чуть-чуть.

Тебя, раз конь почил во снах

В этих заснеженных местах,

Нести я буду на руках.
.
.
.
                * * *
.
.
.
И вот уж Всадник наш бежит,

Неся русалку на руках. -

К цели намеченной спешит,

Не зная устали в ногах.
.
.
.
.
              Глава 23
.
.
Вновь ВОРОН листьями разбужен.

Вновь вечный сон его нарушен.

И чует он двух душ стремление

Дойти к нему для вызволения

Целителя из Хлада пут.

В твёрдой решимости идут!
.
.
Чтоб не смогли они прийти, -

Шлёт Вьюгу снегом замести.
.
.
.
                * * *
.
.
.
Зайдёт на белые равнины

Ветер неистовый, холодный,

Взовьёт снег вечный, чужеродный

В снежные смерчи исполины.
.
.
.
.
Проснётся Вьюга - ветром злая.

В раздолье - вширь - границ не зная,

Чтоб путников двух извести,

Начнёт пургой на них мести!
.
.
.
.
Не страшен КАМНЮ этот снег.

В своём стремлении дойти,

Продолжит Всадник спешный бег

С огнём, пылающем в груди. 
.
.
.
.
              Глава 24
.
.
И вновь от листьев звон хрустальный

Разносится по всей округе.

Затронет закоулок дальний

И возвернётся в тихом звуке.
.
.
.
.
С земных полей, подвластных вьюге,

Тяжёла поступь донесётся.

И белый ВОРОН вновь проснётся

Теперь уж в трепетном испуге.

Крылами резко встрепенётся,

Пошлёт в отчаянной потуге
.
.
.
.
Свой Хлад ко входу у пещеры,

Поставит изо льда барьеры,

Чтоб не был вход доступен всем, -

Закроет склеп свой насовсем!
.
.
.
.
              Глава 25
.
.
Прозрачным льдом в лучах блестящем,

Средь снежных ветровых наносов,

Предстало взору путь держащим

Нагроможденье из торосов.
.
.
.
.
Закрыли глыбы ледяные

Плотно пещерный мрачный грот.

Законы явлены иные -

Впредь замурован льдами вход.
.
.
.
.
              Глава 26
.
.
Чтобы быстрей от льда навала

Подземный вход освободить,

Меча песнь яростно звучала -

Старался Всадник лёд крошить!
.
.
.
.
И крепко Меч в руках сжимая,

Глыбы прозрачные ломая,

Всадник, за действием за сим,

Холодом также был крушим!
.
.
.
.
Лишь славный Меч - других пород, -

Где Силы пламень оставался,

Чтобы открыть пещеры вход,

Последний лёд разбить старался!
.
.
.
.
Всадник:
.
.
.
.
Прощай, прекрасна Ираида!

Мной чувство сна обретено...

Твой плач мне будет панихидой -

ТЕБЕ лишь помнить суждено,

Как было сладостно вино

Наших с тобою приключений

И дружбы радостных мгновений...
.
.
.
                * * *
.
.
.
Застыл в движении последнем

Гранитный истукан-герой, -

Заснул во сне тысячелетнем

Во славе доблести былой...
.
.
.
.
Но он, в решающий момент -

В самый сражения разгар, -

Уж превращаясь в монумент,

Вложил всю силу в свой удар!
.
.
.
.
              Глава 27
.
.
Ударом мощным и последним

Разбит Мечом весь верхний лёд.

Не будет более запретным

Открывшийся подземный вход.
.
.
.
.
В порыве смелом, безрассудном,

Поддавшись чувствам страстным, юным,

Спешит русалка в Хлада грот.

Не оценив из льда красот,

Идёт союз ОГНЯ-СЛЕЗЫ

В царство Покоя-Тишины.
.
.
.
.
И вновь хрустальных листьев звон

Разносится в пещере тёмной,

Там, - где Бездвижность испокон

Не знала дрожи неуёмной.
.
.
.
                * * *
.
.
.
Поддавшись Божией деснице,

Явит свой плюс в ядре протон, -

Качнёт застывший электрон.

Подобно вспыхнувшей зарнице

Пойдёт вращение-разгон, -

Придут в движение частицы

И сломлен будет бастион

Бездвижья - сущего гробницы!
.
.
.
.
Изгнав Покой из склепа вон

Вторженьем мощным, вероломным,

Движенье явит свой закон

Под сводом мрачным и огромным.
.
.
.
.
          Глава 28
.
.
В тьме беспросветной вспыхнет свет

И в логове проснётся ВОРОН, -

Русалке даст на всё ответ.

Он горькой правды будет полон...
.
.
.
.
ВОРОН:
.
.
.
.
На ком свой взгляд остановлю,

Пылающий и в гневе страшный,

Тому бездвижность я даю -

Покой находит в Хладе каждый!
.
.
.
.
Звезды ОГОНЬ в тебе я вижу

И поступь Новой Жизни* слышу.

Не дал сковать тебя ОГОНЬ...

Но саркофаг из льда не тронь!
.
.
.
.
Зачем Целителя забрать

Стремишься из оков холодных?

Ему лишь дали всё познать

Средь вас - в познаниях голодных,
.
.
.
.
Но пожелал он смерть принять,

Вернув Божественную Силу.

Теперь лишь в Холоде лежать...

Не дам ему сойти в могилу!
.
.
.
.
Нельзя тебе его будить:

В тот миг, как льда СЛЕЗА коснётся, - 

Как только друг от сна проснётся, -

Смерть сможет тьмой его накрыть.

А посему, - в веках придётся

Тебе во снах его любить.
.
.
.
.
Новая Жизнь* - о ней будет повествование в четвёртой поэме. Но ВОРОН уже сейчас увидел зарождение этой жизни внутри Ираиды.
.
.
.
.
Ираида:
.
.
.
.
Сетей я смертных не страшусь -

Родом к наядам отношусь.

И мужа Смерти не отдам -

ОГНЁМ-СЛЕЗОЙ я щит создам!
.
.
.
.
ВОРОН:
.
.
.
.
ОГОНЬ, СЛЕЗА и третий - в чреве,

Подаренный недавно деве...

Любви царит лишь только глупость...

Ко времени родишь ты дочь,

Но красота проявит скупость.

ИИ лишь сможет в том помочь.
.
.
.
.
К моим безжизненным чертогам

Ведёт запутанная нить

И далее - к другим дорогам -

Средь звёзд Аида сможет жить.
.
.
.
.
Что ж, воплощай свои мечты.

Вот уж и Смерть явилась к пиру.

Уйду от этой суеты...

Я отношусь ко Хлада миру...
.
.
.
.
Автор:
.
.
.
.
Ну вот и Смерть с косой у гроба

И тоже видит она суть, -

У девы не пуста утроба

И долог был блужданий путь.
.
.
.
.
Смерть:
.
.
.
.
Не дам Целителя, русалка, 

Его тропа ко мне лежит.

Как нЕ было б тебя мне жалко, -

Он МНЕ теперь принадлежит!
.
.
.
.
Автор:
.
.
.
.
Над гробом дева наклонясь,

Припала к вечному чертогу -

Плачем, с бедою не смирясь,

Открыла двери эпилогу.
.
.
.
.
              ЭПИЛОГ
.
.
      ПЛАЧЬ ИРАИДЫ
.
.
 << Всю жизнь русалкой я была.

Я в водах с сёстрами жила.

Мне ночи крепким сном слагались

И дни в спокойствии давались.
.
.
.
.
И в вечной юности своей

Не знала я тогда огней,

Что сердце вдруг воспламеняют

И жизнь к старданьям направляют.
.
.
.
.
Я юной девой песни пела.

Мне Океан был дом родной.

Мне любо было до предела

Зарю встречать средь волн одной
.
.
.
.
И молча слушать голос моря,

Сидя на выступе скалы,

Омытой волнами прибоя,

Что лижут острые углы.
.
.
.
.
Я лишь в мечтах своих летала,

Призвав в свидетели Луну

И я ведь даже не желала

Затронуть чувств своих струну,

Пока любовь я не познала

С тобой, Целитель, в ночь одну...
.
.
.
.
И изменился мир кругом.

Вдруг шум прибоя стал не мил.

Все мысли только об одном:

Как страстно ты меня любил!
.
.
.
.
Я, чувства нежные храня,

Пошла в миру искать тебя.

Любовь познав, - к любви стремлюсь я.

Неведом мне уже покой.

Всех рек наполненные устья

Не победят огонь водой.
.
.
.
.
Мне в дружбе быть с другой средой

Был Богом странный путь указан.

И вот ты снова предо мной

В гробу, что небом был предсказан.
.
.
.
.
Во снах к моим мольбам ты внемли:

Я шла к тебе чрез многи земли

В надежде разбудить СЛЕЗОЙ.

Довольно знать тебе покой -
.
.
.
.
Ты пробудись мой милый друг,

Очнись от снов и наваждений,

Не дай, чтоб слабости недуг

Держал тебя в плену забвений.
.
.
.
.
Проснись, вставай, открой глаза!

Чтоб не был сон твоим уделом, -

Пусть власть берёт моя СЛЕЗА

Над в холоде застывшим телом! >>
.
.
.
                * * *
.
.
.
Упала девичья СЛЕЗА

На крышку гроба ледяного.

Растаял гроб. И вот глаза

Уж видят юношу родного.
.
.
.
.
Но Смерти власть бразды берёт -

Лицо уснувшего бледнеет...

И вновь СЛЕЗА на грудь падёт

И юным сердцем овладеет.
.
.
.
.
И бьётся сердце, - кровь бежит,

Даря щекам былой румянец.

Но Смерть сдаваться не спешит -

Не завершён здесь её танец!:
.
.
.
.
Дыханья трепетного нет

И глаз Целитель не откроет.

Лишь тьма пред ним... не виден свет -

Мгла от очей его сокроет.
.
.
.
.
Припала юная лоза

Щекой к бездвижному лицу

И власть берут её уста -

ОГОНЬ, что дан её венцу,
.
.
.
.
Вложил весь жар всех звёзд далёких

В любви горячий поцелуй!

Очнулся муж от снов глубоких.

Финал, читателя чаруй:
.
.
.
               * * *
.
.
.
Листву в багрянец одевая,

Осень неспешно в даль брела... -

Сердца людей в любви сплетая,

К местам загадочным звала...
.
.
.
.
По всем горам, долам и весям,

Среди болот и средь теснин,

Она колье в листве развесит -

Оттенков многих тот рубин.
.
.
.
.
И любоваться станет осень

В полёте с горной высоты

Видом открывшимся, уж очень

Своеобразной красоты...
.
.
.
.
Нежно держась вдвоём за руки,

Влюблённых пара тихо шла...

И утихали кругом звуки.

Им степь внимала, не дыша...
.
.
.
.
        КОНЕЦ 
.
.
.
.
Дорогой читатель, написав две поэмы "Исполнитель Иллюзий" и дописывая третью, я нахожусь в сомнениях - есть ли смысл писать четвёртую часть? Может не стоит продолжать повествование? Если Вас не затруднит, напишите своё мнение (хотя бы в рецензиях). Весьма Вам буду признателен и поступлю согласно Вашему вердикту.
(также Вы можете написать в ватсап на этот номер тлф: 8 928 244 73 50). С благодарностью к Вам, Ваш автор.