Терруар

ТЕРРУАР

Сергей Петрович Малышев перебрался из Рязани в Москву всего неделю назад. Новая работа в крупной компании, испытательный срок, незнакомые лица и столичные привычки, к которым он ещё не привык. Город казался нарочно деловым, а витрины магазинов — выставками жизни, до которой он пока не дорос.

Вот и сейчас он стоял перед сверкающим фасадом винного бутика «Гран Резерв», неловко поправляя галстук влажными от волнения пальцами.

Через пару часов — ужин с коллегами из отдела. Люди, для которых разговор о винах — такая же обыденность, как для него некогда была рыбалка на Оке. «Принеси что-нибудь приличное», — небрежно бросил начальник, Игорь Валерьевич. А что для москвичей «приличное»? Вдруг купит не то — и в первый же рабочий ужин попадёт впросак.

Он глубоко вдохнул и вошёл. Полки с бутылками тянулись к потолку. Этикетки — с золотым тиснением, заморскими названиями. За мраморной стойкой стоял молодой человек в бордовом жилете, с безупречной улыбкой профессионального сомелье. В помещении пахло холодом, деньгами и чем-то неуловимо высокомерным.

— Добро пожаловать! Что ищем?

— Вино… для ужина. С коллегами, — сглотнул Сергей Петрович.

— Прекрасно. Старый Свет или Новый?

«Какой ещё свет?..» — мелькнуло в голове. В памяти всплыли советские бутылки «Массандры» и что-то модное с яркими этикетками.

— Новый, — неуверенно сказал он. — Ну… светлый.

Продавец приподнял бровь, но остался вежлив:

— Светлый?

— Да… свежий такой. Новый же — значит, современный?

— Понял. Австралия, Чили, Аргентина. А танины важны?

Сергей Петрович напрягся. «Танины… это как танцы?»

— А это что?

— Дубильные вещества. Придают терпкость, как у крепкого чая.

— А-а! — просиял он. — Нет, тогда помягче. Я чай покрепче не люблю.

— Значит, ищем мягкое. А меню знаете?

— Э… нет. Это важно?

— Обычно к рыбе — белое, к мясу — красное. Если всё вперемешку — берут розе.

— Розе — это розовое?

— Да.

— Как розочка! — улыбнулся Сергей Петрович.

Продавец едва заметно усмехнулся.

— Бюджет?

Теперь стало совсем неуютно. Говорить правду — две тысячи? Или сделать вид, будто деньги — не вопрос?

— Средний, — наконец выговорил он.

— Тысяч пять?

Он вздрогнул. Четверть зарплаты.

— Может, попроще?.. У меня коллеги обычные, не олигархи.

— Три?

— А можно… чтобы выглядело солидно, но по деньгам не било?

Продавец посмотрел внимательнее и вдруг улыбнулся уже не по инструкции, а по-человечески.

— Понимаю. Таких клиентов не хватает. — Он достал из-за стойки красивую бутылку. — Чилийское каберне совиньон. Две тысячи. Хорошая минеральность, долгое послевкусие.

— Кабер… что?

— Ка-бер-не со-ви-ньон.

— А по-русски нельзя?

— Это сорт винограда. Как «изабелла», только благородный.

— Ага! — обрадовался он. — А оно кислое?

— Кислотность сбалансированная.

— Значит, всё равно морщиться буду, — вздохнул он. — А нет чего-нибудь… попроще?

Продавец задумался, потом взял другую бутылку:

— Знаете что? Вот — бордо. Франция. Классика жанра. Те же деньги. Всем нравится, никто не сомневается.

— А если спросят — что говорить?

— Скажите: «Классическое бордо. Хороший терруар».

— Террор?! — испугался Сергей Петрович.

— Терруар, — рассмеялся продавец. — Место, где виноград рос. Почва, климат… Всё вместе.

— Ага… — быстро записал тот в телефон. — А ещё?

— Минеральность упомяните.

— А это?

Продавец оглядел пустой зал и признался:

— Понятия не имею. Но все говорят — и кивают.

Сергей Петрович впервые за всё время по-настоящему улыбнулся. Вот это он понимал — честность среди показухи.

— Точно беру!


———

Ресторан «Панорама» на двадцатом этаже открывал вид на вечернюю Москву. За длинным столом у окна сидел весь отдел маркетинга.

Игорь Валерьевич церемонно открыл бутылку.

— Бордо, — оценил седовласый коллега. — Солидно, Сергей Петрович.

— Да, — важно кивнул он. — Терруар у него отличный.

— Терруар? — переспросил начальник.

— Место, где виноград рос. Почва, климат… Отличное место, — уверенно пояснил Сергей Петрович.

— Любопытно. А что ещё скажешь?

Он вдохнул, собрался:

— Минеральность — замечательная.

— А это что? — спросила бухгалтерша, играя локоном.

Он вспомнил продавца, усмехнулся:

— Понятия не имею. Но все так говорят.

За столом раздался смех.

— Браво! — хлопнул его по плечу начальник. — Честный человек. А то кругом — эксперты с серьёзными лицами…

— Да уж, — фыркнула бухгалтерша. — Мой бывший про вина затирал, а сам «Жигулёвское» пил из горлышка.

— А я вот пиво люблю, — признался Игорь Валерьевич. — Только в компании о вине говорить как-то приличней.

— Главное — чтобы вкусно было, — сказал кто-то. — И чтобы наутро не болело.

Сергей Петрович откинулся на спинку стула и улыбнулся. Оказалось, он среди своих — людей, играющих в столичную жизнь, но остающихся настоящими.

— А у нас в Рязани, — сказал он, разливая вино, — мы на рыбалку водочку брали. И никто не спрашивал про терруар.

Стол снова взорвался смехом.

И в этот момент Сергей Петрович понял: испытательный срок он пройдёт. Потому что в любом терруаре главное — человечность.