Жертва тюбика или монолог простого маляра

Эпиграф:
Все ссоры склоки позабыты,
рисунков куча – душе поётся.
А в ванной тюбик лежит открытый –
на всякий случай, а вдруг вернется?

«Нет повести печальнее на свете» -
сказал Шекспир и все поверили кумиру.
Не верьте люди древним сказкам этим –
у нас похлещи страсти в среднем на квартиру.

Простой маляр, я дни с кистями проводил.
По жизни шёл без страха – я ведь в каске,
Как Пикассо неплохо разводил
Водою спирт, олифой – краски.

Как у людей ведь у меня всё было:
Машина, дача, вставная челюсть,
Но вдруг соседка мне брешь пробила –
Попала в сердце, почти не целясь.

И начал я тогда ходить с опаской,
Но не ругался матом, чтоб не обидеть.
Она мне с лаской, а я лишь каску
На лоб пониже – ну, чтоб не видеть.

Но ловко сети она бросала:
Щипнет за бок, мурлычет киской,
То бутерброд подсунет с салом.
И понял я - женитьба близко.

А тут сосед рванул в командировку,
Она ко мне: «Художник, мол, не пара».
Ну что поделать - проявил сноровку,
Не удержался, когда задаром.

Художник был не прост, как оказалось –
Сказал: «Приеду, жди как раз к обеду».
Ну и конечно, ошибся малость –
Хотел в субботу, приехал в среду…

Но я не знал их глубину разлада,
Что это повод лишь - ну чтоб расстаться.
Он ей «Прощай» - сказал –«и слов не надо».
Пришлось жениться – куда деваться.

Сначала всё у нас как в сказке было.
И на руках она меня качала.
Все кисти мыла, постель стелила
Да банки с краской закрывать не забывала.

Всё умилялась: «Какая прелесть -
Ты стены мажешь наподобие Гогена,
Ну, а твоя, мой друг, вставная челюсть,
Как из реклам гематогена».

И всё хвалилась, как «справлялася» с соседом:
«Мольберт закрою - марш в постель и баста.
Все спрячу кисти, закрою краски,
Сил не хватало только на тюбик с пастой».

Тогда я начал как-то сомневаться –
В своем уме она ведь вроде.
Взял - пригляделся и понял братцы -
То есть не корысть, то «женский хобби».

Потом пошли беспочвенные ссоры,
Тут поневоле классика я вспомнил.
«Любовь прошла – завяли помидоры» -
Ну, как сказал, а кто не помню.

И понял я: сосед меня подставил.
Сжигать мосты, похоже, остаётся.
Мораль проста – раз мину, кто поставил,
То все равно она когда-нибудь взорвётся.

Пытаясь как-то обезвредить эту мину,
Я стал грубить, но всё было напрасно –
За мною ходит, сопит мне в спину
И с бранью громко закрывает краски.

Потом ревёт как лев перед обедом,
Что если крышки закрывать не буду,
Ковер в охапку и рванет в деревню к деду,
Поставив точку, разобьёт посуду.

Что жизнь со мною, мол, не была «весною»,
Что вспомнить нечего и годы лучшие напрасно.
Мол, кто с «кистями», лишь под сосною
Всегда настырны, всегда опасны.

И стало ясно – судьба даёт мне знаки,
Что, мол, ошибся, с кем не бывает.
Женился б вон на Тине Канделаки –
Хоть много говорит, но не ругает.

Что ж пораскинул я своим «умишком»:
«Да, как маляр я ей совсем не нужен.
Ей главное - закрыть покрепче крышки,
Ну, как с художником, ну этим прежним мужем».

И понял вдруг «Судьба дает мне «шанец» –
Раз крышек нет, так буду я свободный!».
Со стулом в радостях исполнил «белый танец»,
Крупу рассыпал – пусть думает: «Голодный».

«Быть иль не быть» – решу проблему сразу.
В Саратов, в глушь иль в Магадан уеду.
Все… крышек нет, включая крышки с унитазу…,
Открыт лишь тюбик от «Блэндамеду».