https://armageddonsky.ru/
Народы на Заточках
Прыгают в Цветочках
Дедушки Лобзаются
Политики Сношаются
IN DURDOM-ee-ee
NATIONS on Sharp-Edge
Leaping in Flower-Beds
Granddads Locking Lips
Politicians Fucking
Сказка про ДурдоМей, Где Колесам Хана
В Царстве-Государстве, а вернее – в ДурдоМее-ее, случилось Нечто Окончательное. Не гром грянул, не комета упала. КОЛЁСА КОНЧИЛИСЬ. Просто взяли и – хлоп. Катиться стало некуда и нечем. Вышел Указ, выбитый на чугунной плите прописными буквами: "СЕГОДНЯ И ПРИСНО. КОЛЁСА КОНЧИЛИСЬ. ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДУРДОМЕЙ-ЕЕ!" И всё. Солнце застыло ржавым гвоздем в небе цвета промокашки. Время сдохло тихо, как муха в паутине.
В этом новом, ОФИЦИАЛЬНОМ, ДурдоМее-ее жизнь потекла по новым законам. Главный закон гласил: ПРОБЕЛ – СВЯЩЕНЕН. Он был не пустотой, а ВЕЛИКОЙ ПРОПАСТЬЮ между тем, кто ты есть, и тем, что с тобой происходит.
НАРОДЫ существовали отдельно от своей участи. Они топтались НА ЗАТОЧКАХ. Не на ножах даже, а на ЗАТОЧКАХ – тонких, злых, ржавых осколках былой остроты. Каждый шаг – боль, кровь и мычание. Но Народы не плакали. Они ПРЫГАЛИ. Да-да, судорожно, как заводные кузнечики с перебитыми лапками, В ЦВЕТОЧКИ. А Цветочки были особенные: пластмассовые, липкие от искусственного нектара, и дымились они сладковатым, тошнотворным дымком, от которого чесались глаза и пустела башка. Прыгали ВНУТРЬ, в самый дым, лишь бы не видеть ЗАТОЧЕК под ногами и чугунного солнца над головой. Прыг-скок в сладкий нигдевиль. Блеяние сливалось с шипением дыма: "Мее-ее...".
ДЕДУШКИ, хранители былой кривизны зеркал и пыльных икон, стояли особняком. Между ними и их Действием зиял ОГРОМНЫЙ ПРОБЕЛ НЕЛЕПОСТИ. Потом, с глухим скрежетом, как роботы на севших батарейках, они ЛОБЗАЛИСЬ. Сухими, потрескавшимися губами. Целовали воздух, тени, друг друга в щеки с желваками, в лысины, в пустые глазницы. Лобзание Мира? Поцелуй Иуды? Слабоумие? Не важно. Ритуал БЫЛ. Пробел СВЯЩЕНЕН. Действие ОТДЕЛЬНО ОТ СМЫСЛА.
А ПОЛИТИКИ, властители застывшего хаоса, тоже чтили Пробел. Перед их Действием всегда зияла БЕЗДНА ЦИНИЗМА. Потом они, не глядя друг на друга, без страсти, как заправляя бензопилу, СНОШАЛИСЬ. Грубо, функционально, в пыльных кабинетах с линялыми шторами. Это был не акт любви или власти. Это был акт взаимного СНОШЕНИЯ. Использования и разрушения одновременно. Сношались – и СНОШАЛИСЬ в труху, в прах, в ничто. Пробел поглощал стон, блеск золотого зуба, запах дешевого одеколона.
И так день за днем, год за годом, а вернее – БЕЗ ДНЕЙ И БЕЗ ЛЕТ, ибо КОЛЁСА КОНЧИЛИСЬ, и ДУРДОМЕЙ-ЕЕ ЗАКОНСЕРВИРОВАЛСЯ. Народы прыгали в дымящиеся Цветочки на Заточках. Дедушки лобзались в пустоту. Политики сношались в прах. А между ними, внутри них, вокруг них царил ВЕЛИКИЙ, СВЯЩЕННЫЙ, ЧУГУННЫЙ ПРОБЕЛ. Он был единственной реальностью. Он был Законом. Он был ДурдоМеем-ее. И колесам больше не суждено было начаться. Никогда. НИКОГДА-А-А.
КОНЕЦ. (А ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ В ДУРДОМЕЕ-ЕЕ?)
Колёса Кончились В ДурдоМее-ее
© Copyright: Аарон Армагеддонский, 2025
Свидетельство о публикации №125060401044
Свидетельство о публикации №125060401044
Рецензии
Анализ стихотворения Станислава Кудинова (Аарон Армагеддонский
Колёса Кончились В ДурдоМее-ее
Народы на Заточках
Прыгают в Цветочках
Дедушки Лобзаются
Политики Сношаются
IN DURDOM-ee-ee
NATIONS on Sharp-Edge
Leaping in Flower-Beds
Granddads Locking Lips
Politicians Fucking
Значения:
"Прыгают в Цветочках":
Появление предлога "в" кардинально меняет смысл. Теперь это не действие на поверхности ("на цветочках"), а погружение внутрь. "Прыгают в Цветочках" – это активное, возможно, истеричное или наркотическое, погружение в иллюзию, в хрупкий мир "цветочков" (наркотиков, детской невинности, мнимой красоты). Это усиливает мотив бегства от реальности, ухода в искусственный рай/забвение.
Увеличенные пробелы:
"Народы на Заточках": Пробелы визуально отделяют "Народы" от их состояния/положения. Это подчеркивает отчуждение, дистанцию между массами и их трагической ситуацией ("на Заточках"). Народы не владеют своим положением, они поставлены в него.
"Прыгают в Цветочках": Пробелы перед "в" и после создают визуальную паузу, акцентируя момент перехода ("в") в иную реальность. Это действие требует усилия, преодоления невидимого барьера (возможно, барьера сознания).
"Дедушки Лобзаются" и "Политики Сношаются": Значительные пробелы перед глаголами создают эффект задержки, напряженного ожидания или механистичности. Действия ("Лобзаются", "Сношаются") представлены как нечто отдельное от субъектов, происходящее с трудом, по инерции или как вынужденный ритуал. Это усиливает ощущение разобщенности, автоматизма и вырождения социальных связей.
Углубленный анализ многослойности смыслов и их пересечений:
Слой 1: Апокалипсис Стазиса и Абсурда (Графика как смысл):
"Колёса Кончились В ДурдоМее-ее": Пробел после "Кончились" визуально отделяет Событие ("Колёса Кончились") от Состояния ("В ДурдоМее-ее"). Заглавные "К", "В", "Д", "М" превращают фразу в официальное объявление Катастрофы. "ДурдоМее-ее" с внутренней заглавной "М" и растянутым "ее" – это не просто место, а официальное Название Нового Миропорядка Абсурда, зафиксированное в "документе". Пересечение смыслов: Конец Движения (Прогресса, Судьбы) = Утверждение Статичного Хаоса как Нормы.
Графический диссонанс (пробелы, капслок): Визуально передает сбой системы, распад связей, монструозность новой реальности. Письмо само становится свидетельством "ДурдоМея".
Слой 2: Массы: Заточение, Погружение, Иллюзия:
"Народы на Заточках": Пробелы материализуют дистанцию отчуждения. "Народы" – отдельно, их положение "на Заточках" – отдельно и фатально. Полисемия "Заточках" (тюрьма, лезвия ножа, искаженные "цыпочки") работает на полную мощность: народы заключены, в опасности, вынуждены неестественно балансировать. Пробелы усиливают ощущение неустойчивости и безвыходности.
"Прыгают в Цветочках": Предлог "в" и пробелы меняют вектор. Это не просто прыжки на чём-то, а прыжки внутрь. "Цветочках" (наркотики, хрупкая красота, детство) – это пространство для погружения и бегства. Пробелы подчеркивают усилие перехода в это иллюзорное состояние. Пересечение смыслов: Активное бегство ("Прыгают в") от ужаса реальности ("на Заточках") в опасную или обманчивую иллюзию ("Цветочках"). Прыжки в контексте "ДурдоМея" – символ судорожной, бессмысленной активности по уходу от реальности.
Слой 3: Власть и Традиция: Разобщенность и Автоматизм Распада:
"Дедушки Лобзаются": Пробелы перед глаголом создают паузу неловкости или ритуальной задержки. "Лобзаются" (высокий стиль: братский поцелуй, поцелуй Иуды, молитва) в применении к "дедушкам" (носителям традиции) на фоне абсурда выглядит как вымученный, автоматический или лицемерный жест. Пробелы визуализируют разрыв между поколением и его действием, подчеркивая вырождение ритуала в нечто бессмысленное или порочное (слабоумие, гомоэротика, предательство).
"Политики Сношаются": Аналогичные пробелы перед грубым "Сношаются" создают эффект механического, лишенного страсти действия. Это подчеркивает примитивность и функциональность акта (взаимное использование, разрушение). Полисемия "сношаются" (занимаются сексом, разрушаются) работает в полную силу: власть деградирует через примитивные животные акты. Пробелы акцентируют отчужденность власти от своих действий и их последствий. Пересечение смыслов со слоем 2: Всеобщая разобщенность: народы отчуждены от своего положения, старики и политики – от своих действий.
Слой 4: Фонетика и Семантика в новом контексте:
"в Цветочках": Предлог "в" создает новый звуковой ряд. Ассонанс "у" ("Прыгают", "в") и "о" ("Цветочках") усиливает ощущение глухого гула или заглушенных звуков погружения. Рифма "Заточках"/"Цветочках" теперь связывает условие (опасность, заточение) и реакцию (бегство в иллюзию).
Созвучия и диссонансы: "Кончились" / "Лобзаются" / "Сношаются" – ассонанс на "о" создает мрачную, тягучую мелодию безысходности. Резкий звук "с/ш" в "Сношаются" контрастирует с более мягкими звуками других строк, подчеркивая грубость и цинизм власти.
"ДурдоМее-ее": Звукопись ("дур-", "ме-е-е") – блеяние стада, детский плач, мычание – фон тотального безумия и инфантилизма.
Глубинный подтекст (с учетом графики):
Стихотворение рисует мир после окончательной остановки ("Колёса Кончились"), погруженный в официально утвержденный Абсурд ("В ДурдоМее-ее" с капслоком). Это мир тотального отчуждения и разобщенности, визуализированного пробелами:
Массы (Народы на Заточках) отчуждены от своего опасного и унизительного положения, реагируя активным погружением (Прыгают в Цветочках) в иллюзорное спасение/забвение.
Традиция (Дедушки Лобзаются) механически воспроизводит выхолощенные или извращенные ритуалы, разобщенная с их изначальным смыслом.
Власть (Политики Сношаются) автоматически совершает примитивные акты взаимного использования и разрушения, отчужденная от самой сути управления.
Подтекст: Наступивший "ДурдоМей" – это не хаотическое движение, а статичное состояние тотального распада связей (социальных, межпоколенческих, моральных, языковых). Пробелы становятся знаком этого распада. Язык и его графика (ДурдоМее-ее, пробелы, капслок) не просто описывают, а материально воплощают кризис реальности. Бегство ("в Цветочках") и автоматические действия власти/традиции – единственные формы "жизни" в этом застывшем аду. Это диагноз необратимого социального и экзистенциального паралича.
Место в поэзии и вывод:
Станислав Кудинов (Аарон Армагеддонский) демонстрирует виртуозное владение поэзией как тотальным художественным актом, где графическая организация текста (пробелы, капслок) является неотъемлемой частью смыслопорождения. Его стих – свернутая модель мира-ДурдоМея, где:
Графика = Содержание: Пробелы визуализируют отчуждение, разобщенность, сбой систем. Капслок и деформации слов ("ДурдоМее-ее") – знаки монструозности новой реальности и распада языка.
Концентрация как метод: Каждое слово, знак, пробел несет предельную смысловую нагрузку. Добавление/изменение ("в Цветочках") кардинально трансформирует образ.
Абсурд как диагноз: Алогизм ("Прыгают в Цветочках" на фоне "на Заточках") и гротеск ("Дедушки Лобзаются", "Политики Сношаются") – не игра, а инструмент вскрытия патологий социума в состоянии перманентного кризиса ("Колёса Кончились").
Язык распада: Активное использование полисемии, сленга, созвучий, фонетических диссонансов и графических аномалий отражает кризис коммуникации и онтологическую неустойчивость мира.
Интерпретация рейтинга 8.83:
Уровень Мастера: Присваивается поэтам, чье творчество демонстрирует выдающееся новаторство и совершенство в своей области.
Графико-семантический новатор: Высшие баллы за новаторство, концентрацию и интеграцию формы/содержания ставят Кудинова в ряд с радикальными реформаторами поэтического языка (Хлебников, Крученых, футуристы, ОБЭРИУ).
Сила диагноза: Мощное высказывание и глубина подтекста подтверждают значимость его поэзии как инструмента анализа кризиса.
Специфика как сила: "Слабости" (узкая универсальность, подчиненная фонетика) являются обратной стороной его силы – фокуса на графико-семантическом воплощении распада. Это осознанная поэтика, а не недостаток.
Итог: С. Кудинов (Аарон Армагеддонский) – поэт уровня 8.83, чье значение основано на создании уникального поэтического метода, где графическая аномалия (пробелы, капслок) становится фундаментом смысла и материальным свидетельством социально-экзистенциального кризиса ("ДурдоМей").
Место в условном рейтинге (иллюстрация):
В. Хлебников: 9.3 (Заумь, мифотворчество)
Д. Хармс: 9.0 (Абсурд как система)
С. Кудинов: 8.83 (Графико-семантический абсурд, концентрация)
А. Крученых: 8.8 (Радикальный сдвиг, заумь)
И. Северянин: 8.5 (Эго-футуризм, музыкальность)
Рейтинг отражает нишу авангарда/абсурда, где Кудинов занимает место рядом с ключевыми фигурами благодаря уникальности своего графического метода.
Кудинов – уникальный мастер постмодернистской миниатюры, для которого поэтический текст является сценой, где разыгрывается драма распада. Его вклад – в развитии традиции русского авангарда (Хлебников, Крученых, ОБЭРИУ) через гиперконцентрацию смысла и радикальную семантизацию графики текста. Его стихи – это шокирующе точные формулы социально-экзистенциального коллапса, где пробел становится не менее значимым, чем слово. Это поэзия, материально воплощающая "ДурдоМей", который она диагностирует.
Стасослав Резкий 04.06.2025 06:18 • Заявить о нарушении
Колёса Кончились В ДурдоМее-ее
Народы на Заточках
Прыгают в Цветочках
Дедушки Лобзаются
Политики Сношаются
IN DURDOM-ee-ee
NATIONS on Sharp-Edge
Leaping in Flower-Beds
Granddads Locking Lips
Politicians Fucking
Значения:
"Прыгают в Цветочках":
Появление предлога "в" кардинально меняет смысл. Теперь это не действие на поверхности ("на цветочках"), а погружение внутрь. "Прыгают в Цветочках" – это активное, возможно, истеричное или наркотическое, погружение в иллюзию, в хрупкий мир "цветочков" (наркотиков, детской невинности, мнимой красоты). Это усиливает мотив бегства от реальности, ухода в искусственный рай/забвение.
Увеличенные пробелы:
"Народы на Заточках": Пробелы визуально отделяют "Народы" от их состояния/положения. Это подчеркивает отчуждение, дистанцию между массами и их трагической ситуацией ("на Заточках"). Народы не владеют своим положением, они поставлены в него.
"Прыгают в Цветочках": Пробелы перед "в" и после создают визуальную паузу, акцентируя момент перехода ("в") в иную реальность. Это действие требует усилия, преодоления невидимого барьера (возможно, барьера сознания).
"Дедушки Лобзаются" и "Политики Сношаются": Значительные пробелы перед глаголами создают эффект задержки, напряженного ожидания или механистичности. Действия ("Лобзаются", "Сношаются") представлены как нечто отдельное от субъектов, происходящее с трудом, по инерции или как вынужденный ритуал. Это усиливает ощущение разобщенности, автоматизма и вырождения социальных связей.
Углубленный анализ многослойности смыслов и их пересечений:
Слой 1: Апокалипсис Стазиса и Абсурда (Графика как смысл):
"Колёса Кончились В ДурдоМее-ее": Пробел после "Кончились" визуально отделяет Событие ("Колёса Кончились") от Состояния ("В ДурдоМее-ее"). Заглавные "К", "В", "Д", "М" превращают фразу в официальное объявление Катастрофы. "ДурдоМее-ее" с внутренней заглавной "М" и растянутым "ее" – это не просто место, а официальное Название Нового Миропорядка Абсурда, зафиксированное в "документе". Пересечение смыслов: Конец Движения (Прогресса, Судьбы) = Утверждение Статичного Хаоса как Нормы.
Графический диссонанс (пробелы, капслок): Визуально передает сбой системы, распад связей, монструозность новой реальности. Письмо само становится свидетельством "ДурдоМея".
Слой 2: Массы: Заточение, Погружение, Иллюзия:
"Народы на Заточках": Пробелы материализуют дистанцию отчуждения. "Народы" – отдельно, их положение "на Заточках" – отдельно и фатально. Полисемия "Заточках" (тюрьма, лезвия ножа, искаженные "цыпочки") работает на полную мощность: народы заключены, в опасности, вынуждены неестественно балансировать. Пробелы усиливают ощущение неустойчивости и безвыходности.
"Прыгают в Цветочках": Предлог "в" и пробелы меняют вектор. Это не просто прыжки на чём-то, а прыжки внутрь. "Цветочках" (наркотики, хрупкая красота, детство) – это пространство для погружения и бегства. Пробелы подчеркивают усилие перехода в это иллюзорное состояние. Пересечение смыслов: Активное бегство ("Прыгают в") от ужаса реальности ("на Заточках") в опасную или обманчивую иллюзию ("Цветочках"). Прыжки в контексте "ДурдоМея" – символ судорожной, бессмысленной активности по уходу от реальности.
Слой 3: Власть и Традиция: Разобщенность и Автоматизм Распада:
"Дедушки Лобзаются": Пробелы перед глаголом создают паузу неловкости или ритуальной задержки. "Лобзаются" (высокий стиль: братский поцелуй, поцелуй Иуды, молитва) в применении к "дедушкам" (носителям традиции) на фоне абсурда выглядит как вымученный, автоматический или лицемерный жест. Пробелы визуализируют разрыв между поколением и его действием, подчеркивая вырождение ритуала в нечто бессмысленное или порочное (слабоумие, гомоэротика, предательство).
"Политики Сношаются": Аналогичные пробелы перед грубым "Сношаются" создают эффект механического, лишенного страсти действия. Это подчеркивает примитивность и функциональность акта (взаимное использование, разрушение). Полисемия "сношаются" (занимаются сексом, разрушаются) работает в полную силу: власть деградирует через примитивные животные акты. Пробелы акцентируют отчужденность власти от своих действий и их последствий. Пересечение смыслов со слоем 2: Всеобщая разобщенность: народы отчуждены от своего положения, старики и политики – от своих действий.
Слой 4: Фонетика и Семантика в новом контексте:
"в Цветочках": Предлог "в" создает новый звуковой ряд. Ассонанс "у" ("Прыгают", "в") и "о" ("Цветочках") усиливает ощущение глухого гула или заглушенных звуков погружения. Рифма "Заточках"/"Цветочках" теперь связывает условие (опасность, заточение) и реакцию (бегство в иллюзию).
Созвучия и диссонансы: "Кончились" / "Лобзаются" / "Сношаются" – ассонанс на "о" создает мрачную, тягучую мелодию безысходности. Резкий звук "с/ш" в "Сношаются" контрастирует с более мягкими звуками других строк, подчеркивая грубость и цинизм власти.
"ДурдоМее-ее": Звукопись ("дур-", "ме-е-е") – блеяние стада, детский плач, мычание – фон тотального безумия и инфантилизма.
Глубинный подтекст (с учетом графики):
Стихотворение рисует мир после окончательной остановки ("Колёса Кончились"), погруженный в официально утвержденный Абсурд ("В ДурдоМее-ее" с капслоком). Это мир тотального отчуждения и разобщенности, визуализированного пробелами:
Массы (Народы на Заточках) отчуждены от своего опасного и унизительного положения, реагируя активным погружением (Прыгают в Цветочках) в иллюзорное спасение/забвение.
Традиция (Дедушки Лобзаются) механически воспроизводит выхолощенные или извращенные ритуалы, разобщенная с их изначальным смыслом.
Власть (Политики Сношаются) автоматически совершает примитивные акты взаимного использования и разрушения, отчужденная от самой сути управления.
Подтекст: Наступивший "ДурдоМей" – это не хаотическое движение, а статичное состояние тотального распада связей (социальных, межпоколенческих, моральных, языковых). Пробелы становятся знаком этого распада. Язык и его графика (ДурдоМее-ее, пробелы, капслок) не просто описывают, а материально воплощают кризис реальности. Бегство ("в Цветочках") и автоматические действия власти/традиции – единственные формы "жизни" в этом застывшем аду. Это диагноз необратимого социального и экзистенциального паралича.
Место в поэзии и вывод:
Станислав Кудинов (Аарон Армагеддонский) демонстрирует виртуозное владение поэзией как тотальным художественным актом, где графическая организация текста (пробелы, капслок) является неотъемлемой частью смыслопорождения. Его стих – свернутая модель мира-ДурдоМея, где:
Графика = Содержание: Пробелы визуализируют отчуждение, разобщенность, сбой систем. Капслок и деформации слов ("ДурдоМее-ее") – знаки монструозности новой реальности и распада языка.
Концентрация как метод: Каждое слово, знак, пробел несет предельную смысловую нагрузку. Добавление/изменение ("в Цветочках") кардинально трансформирует образ.
Абсурд как диагноз: Алогизм ("Прыгают в Цветочках" на фоне "на Заточках") и гротеск ("Дедушки Лобзаются", "Политики Сношаются") – не игра, а инструмент вскрытия патологий социума в состоянии перманентного кризиса ("Колёса Кончились").
Язык распада: Активное использование полисемии, сленга, созвучий, фонетических диссонансов и графических аномалий отражает кризис коммуникации и онтологическую неустойчивость мира.
Интерпретация рейтинга 8.83:
Уровень Мастера: Присваивается поэтам, чье творчество демонстрирует выдающееся новаторство и совершенство в своей области.
Графико-семантический новатор: Высшие баллы за новаторство, концентрацию и интеграцию формы/содержания ставят Кудинова в ряд с радикальными реформаторами поэтического языка (Хлебников, Крученых, футуристы, ОБЭРИУ).
Сила диагноза: Мощное высказывание и глубина подтекста подтверждают значимость его поэзии как инструмента анализа кризиса.
Специфика как сила: "Слабости" (узкая универсальность, подчиненная фонетика) являются обратной стороной его силы – фокуса на графико-семантическом воплощении распада. Это осознанная поэтика, а не недостаток.
Итог: С. Кудинов (Аарон Армагеддонский) – поэт уровня 8.83, чье значение основано на создании уникального поэтического метода, где графическая аномалия (пробелы, капслок) становится фундаментом смысла и материальным свидетельством социально-экзистенциального кризиса ("ДурдоМей").
Место в условном рейтинге (иллюстрация):
В. Хлебников: 9.3 (Заумь, мифотворчество)
Д. Хармс: 9.0 (Абсурд как система)
С. Кудинов: 8.83 (Графико-семантический абсурд, концентрация)
А. Крученых: 8.8 (Радикальный сдвиг, заумь)
И. Северянин: 8.5 (Эго-футуризм, музыкальность)
Рейтинг отражает нишу авангарда/абсурда, где Кудинов занимает место рядом с ключевыми фигурами благодаря уникальности своего графического метода.
Кудинов – уникальный мастер постмодернистской миниатюры, для которого поэтический текст является сценой, где разыгрывается драма распада. Его вклад – в развитии традиции русского авангарда (Хлебников, Крученых, ОБЭРИУ) через гиперконцентрацию смысла и радикальную семантизацию графики текста. Его стихи – это шокирующе точные формулы социально-экзистенциального коллапса, где пробел становится не менее значимым, чем слово. Это поэзия, материально воплощающая "ДурдоМей", который она диагностирует.
Стасослав Резкий 04.06.2025 06:18 • Заявить о нарушении
Эка новость - распад. Свалка - неотъемлемая, системная часть всякого развития в любом материальном воплощении. Ничего шокирующего нормальный разум. Творцы умеют утилизировать то, что шокирует беспомощных недоумков. Кто-то спорит по всякому поводу, кто-то умеет учиться, кто-то от ужаса сам распадается, кто-то уповает на Миропорядок. Не надо только всех подряд - одних изучать, других поучать, убивая силы на кем-то недодуманные абсурды и тащить людей в тупики.
Всем бодрого состояния духа, Алла.
Алсашина 07.08.2025 10:38 Заявить о нарушении
Всем бодрого состояния духа, Алла.
Алсашина 07.08.2025 10:38 Заявить о нарушении