Похождения Мончика. Глава 4. Незванные гости

Глава 4.

НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Автомобиль “УАЗ”, или как его ласково называли в народе “Козлик”, 5-местный двухмостовый внедорожник  с высокой проходимостью. Предназначен для преодоления плохих российских дорог. Незаменим на Чукотке, в сибирских и карельских лесах, у китайской и фмнской границы,  где вместо дорог  ухабы, ямы, разлившиеся болота и снежные заносы. В “УАЗике”, может, и не так так комфортно, как, скажем, в “Джипе”  или в “Тойоте”, зато он  из болота,  из сугроба выберется  без посторонней помощи.  “ УАЗ” коричневого цвета, проехал по скользкой автомагистрали 70 километров, свернул с нее на проселочную дорогу. Преодолел пару километров снежных заносов на плохо очищенной  дороге и подкатил к котельной.
    Пассажирка внедорожника и водитель, выйдя из машины, осмотрелись кругом. Ни одной живой души. Черные от гари и угля сугробы напоминали промышленную зону. Дым из высокой стальной круглой трубы коричневого цвета, которая торчала как башня посреди бараков, шел вверх и растворялся среди серых облаков. Снег скрипел под ногами. Ничто не напоминало, кроме звука насоса внутри котельной, что здесь существует жизнь.
   Путешественники из “УАЗика”  уже посетили поселковый Совет или местную власть. Председатель или женщина лет сорока, очень удивилась. Гости здесь бывают не часто. Она прям расплылась в улыбке. Местная власть располагалась  в центре поселка в деревянном одноэтажном домике синего цвета. Работников было два: председатель поселкового совета и пожилая женщина бухгалтер-кассир.  Гостей быстро угостили горячим чаем с дороги и даже предложили сто грамм для сугреву. Они отказались.  В поселковом совете удивились цели приезда гостей из райцентра в такую даль. Женщины подсказали дорогу к нужной котельной. В поселке проживало несколько сот человек и заблудится было сложно. Дома стояли вдоль двух дорог, одна из которых вела на рудник, другая- в разведку. Так называли часть поселка, где проживали геологи и работники буровых вышек.
   Остановив машину у кучи со шлаком, водитель и пассажир по узкой тропинке пошли к кочегарке. Ширины тропы хватало на то, чтобы идти друг за другом гуськом. Водитель “УАЗика” открыл наружную дверь, и дама осторожно вышла наружу. Она боялась испачкать одежду о грязные сугробы, двери и стены здания.
. На минуту они застыли в нерешительности. Очнувшись, озираясь по сторонам, подошли к дверям кочегарки.  Дама старалась не задеть норковой шубкой грязные от сажи сугробы и стены  котельной. Водитель толкнул ногой дверь. Она со скрипом открылась. Внутри громко работал насос, качающий воду. Грохот стоял такой, что дама невольно прикрыла ладонями уши, спрятанные под песцовой модной шапкой. Водитель крикнул:
Есть здесь кто?
   В подсобном помещения открылась дверь и на пороге показался Мон. Он был в перепачканной углем робе, резиновых сапогах и поношенной шапке-ушанке, сшитой, похоже, до революции. Из овечьей шерсти. Тогда еще умели выделывать овчину. Лицо его было перепачкано углем. Он не ожидал гостей. Поэтому выглядел таким, как есть. Незнакомцы появлялись в кочегарке так же редко, как на летнем небе сияет северное сияние. Поэтому Мон, смущенный от явления пришельцев, забыл, что надо бы умыть лицо. У него на щеках и лбу виднелись черные угольные пятна. 
  - Здравствуйте! -
поздоровался с гостями Мон. Надо же было что-то говорить. Он решил, что это какая-то комиссия из районного отдела образования, проверяющая школу и работу ее отапливающей котельной. Уж больно напыщенно и нелепо  выглядели среди шлака и угля гости в своих дорогих нарядах, не рассчитанных на тонны пыли и грязи.
  - Здравствуйте! - Почти
прокричала дамочка, чтобы заглушить грохот насоса. - Вы- Мон?
   - Так точно! Походите внутрь в вахтерку, там потише и почище, - пригласил Мон. А про себя подумал: “Принесла нелегкая!  Что им надо? Из районного отдела образования. Побыстрее надо их выпроводить! “.
  - Хотите чая горяченького? У меня есть и сахар, сухари, печенье. Вы с проверкой?
   - Саша! - Обратилась дама к
 своему водителю, когда они сели  на узкую лавочку возле небольшого стола. - Может, и правда, чаю попьем?
   - А, что? Давай. Три часа сюда добирались из райцентра. С удовольствием. Наливай!
       Мон поставил кипятиться чайник. Он пребывал в полном неведении и любопытство поддерживало в нем решимость говорить и действовать. Его распирало: что за нелегкая их принесла?! Он выложил из тумбочки все запасы: сухари, пряники и печенье.  Внимательно окинув пришельцев взглядом, Мон невольно подумал: “Что-то не похожи они на проверяющих… Те бы не стали чаи распивать в грязной котельной. Их бы накормили и напоили в чистой школьной столовой! Кто-то другие”... Мон был не совсем дурак. Или совсем не дурак. Он подмечал некоторые детали, на которые простой кочегар не обратил бы внимание. Он не разбирался в моделях одежды, обуви или бижутерии. Нет. В этом он был полный профан. Лишь обращал внимание на поведение людей, их манеры и ужимки. Мон всегда пристально смотрел прямо в глаза и по мимике лица, по взгляду, по губам и по жестам определял, кто пред ним стоит. Для того, чтобы сделать первый вывод о человеке, ему хватало несколько секунд. Обычно он делал правильные выводы. Не вслух, конечно, а про себя. Вот и в этот раз, оценив взглядом пришельцев, он подумал: “ Прокуратура? Полиция? Мэрия?”
   - Мон! Мы к Вам! Не
догадались, откуда мы и с какой целью? - внимательно рассматривая Мончика, спросила дама.
   - Честно говоря, нет… Вы-  из милиции?
   - Да, нет! Разве мы похожи на оперов и следователей? Отнюдь. Похожи мы?
   - Нет. Вы скорее похожи на
инопланетян, чем на полицию. Прокуратура?!
    - Мы из редакции
“Заполярье”. Приехали из райцентра. Познакомится с Вами и взять/у вас интервью. Меня зовут Венера. Водитель - Александр.
   - Очень приятно! - Искренне
удивился Мон. Этого он точно не ожидал. В этот раз ошибся в людях, относя их к представителям власти. -
  -  Позвонили бы в школу заранее, предупредили, я бы хоть приготовился, одежду приличную одел. А то в кочегарке… похож на кочегара! -  Попытался сострить Мон.
   - Ну, что ж, мы котельных не
 видели?  Не переживайте! Не сообщили заранее, потому что буквально вчера на планерке поручили нам эту поездку. Телефона дома у Вас наверняка нет. Да и в котельной тоже не видно. И нам пришлось застать Вас врасплох.  Вы испугались?
   - Неожиданно, правда! Нет.
 Не испугался.Вы же не
 кусаетесь?! Давайте лучше чай пить? Напугать меня может только ядерная бомба. Вы ее привезли?! - от удивления Мон на секунду растерялся, но тут же взял себя в руки и попытался разговор перевести в шутку. В незнакомой обстановке и с незнакомыми людьми он старался сыпать каламбурами. Они дают время подумать и подготовиться к важному разговору.
   - С удовольствием! У нас и
гостинцы с собой. Пирожные купили. У вас в поселке, небось, и нет свежей выпечки?
   - У нас в магазине вообще
 ничего нет. Матушка у меня пряники и печенье достает где-то, а варенье у нее свое. Это самое вкусное в мире варенье!
     Разговор за кружкой чая плавно перетек в интервью. Венера, как последовательный и дотошный журналист, интересовалась всем. От детства, до интернатской жизни в школе и службе в армии. Венере важно было нарисовать в своем воображении портрет интервьюируемого. Из всего собранного потока информации  она умудрялась выуживать главное! В итоге либо одобряла человека, либо- нет. Точнее, она обязана была одобрить, такая уж работа! Свое личное мнение Венера высказывала между строк. Но это нужно уметь читать! ! Обо всем этом Мон узнает позже. Сейчас же он был в ударе. Первый раз в жизни давал интервью. Значит, заметили! Венера все записывала в блокнот. Мон охотно отвечал на вопросы. Лишь про интернат старался не говорить.
    Через два часа журналисты и кочегар расстались почти как друзья. Все остались довольны. Венера, что для статьи был собран обширный материал. Водитель, что наконец-то смываются домой. Мон же вообще был горд: про него будет написана статья в районной газете! Его самолюбие торжествовало! С нетерпением он ждал появления очередного номера “Заполярье”. Через неделю в районной газете в субботнем номере была напечатана статья “  Творческая мастерская в школьной котельной”. Корреспондент Венера красочно и кратко описала биографию, рабочий быт и планы на будущее машиниста котельной. Получилось интересно и, пожалуй, даже эмоционально. После этой статьи местные жители ещё более внимательно и с уважением стали относится к новичку, который внес хоть какое-то разнообразие в их скучную  и постылую шахтерскую жизнь. “Писака! “- такую кличку дали местные Мону. За глаза, конечно. Некоторые восхищались, но некоторые и недолюбливали появившегося вдруг пропагандиста. Хоть он и не лез в их дела, например, по продаже алкоголя или государственной собственности, но потенциально от него такая угроза исходила. Что он в следующем номере газеты опубликует?
    Уже на следующий год Мона пригласили в ту самую школу, которую он отапливал, на должность учителя. К тому времени он закончил третий курс университета и получил право преподавать в школе. Но более учебного года он в школе не задержался. Весной его пригласили в ту же самую районную газету на должность корреспондента отдела экономики. Однажды, когда он звонил из школы по телефону в редакцию, чтобы предложить очередную тему для статьи, трубку взял редактор газеты.
- Здравствуйте! У меня к Вам
 деловое предложение. Не желаете поменять работу и перейти к нам на должность корреспондента? У нас есть в отделе экономики вакансия.
   - Спасибо большое за столь
 лестное предложение. Это так неожиданно. Конечно, хочу! Работать в газете- это моя мечта! Но есть одно “но”... У меня нет жилья в райцентре. Где я буду жить? У меня даже нет знакомых там…
   - На этот счёт оставьте заботы
 мне. Если Вы готовы, мне нужно получить Ваше согласие. И откладывать в долгий ящик не будем. Учебный год заканчивается, корреспонденты уходят в летние отпуска, и нам срочно нужен активный и ответственный репортер на лето. Газеты в отпуска не ходят! Писать Вы умеете, язык у вас острый, перо отточенное. Добро пожаловать к нам! Я завтра же пойду в районную администрацию. Жилье они, надеюсь, помогут найти. Может быть не самое новое и даже не благоустроенное. Посмотрим, что они предложат.
  - Спасибо, Николай Павлович!
Мне не привыкать. У нас в поселке нет благоустроенного жилья. Поэтому я соглашусь, наверное, на любое.
   - Ну, и замечательно.
Договорились. Как только я найду квартиру, сразу перезвоню. До  скорого свидания!
     Уже на следующий день редактор позвонил и пригласил приехать в райцентр, чтобы посмотреть квартиру, и на месте определиться, что там необходимо сделать.
     Мон примчался в райцентр. Кстати, он там родился. Но почему-то этого события не запомнил. Странно! Как это, не помнить процесс появления на свет? После этого забытого события, никогда в райцентре Мончик больше не был. И теперь, как на крыльях, он летел туда, где и было место его рождения. Хотя, собственно, он появился на свет в товарном поезде между станциями Заполярный Круг и Сампо. Посреди зимы, матери приспичило рожать в шахтерском поселке. Отец побежал и вызвал фельдшера. Разбудили начальника рудника и шофера грузовика. Наспех собравшись, взяв с собой одеяло и простыни, они в тесной кабине поехали за 12 км на ближайшую железнодорожную станцию. Там к дежурной по станции. Она передала по телефону информацию на узловую станцию и те машинистам тепловозов. Тогда железная дорога еще не была электрифицирована. Остановили первый же грузовой состав, потому что пассажирский прибудет лишь через три часа. До райцентра путь по железной дороге полтора часа. В локомотиве разместили роженицу на матрасе в проходе между двигателями. Там, под звук моторов и стук колес, с помощью фельдшера и помощника машиниста, на свет и появился Мончик между станциями Боярская и Керчь. В райцентре на станции ждала скорая помощь, которая и отвезла мать с младенцев в родильный дом. Мон узнал об этом позже, из рассказов матери. Поэтому он с детства мечтал стать не летчиком, не космонавтом и не моряком, а машинистом электровоза. Но не сбылось. Судьба выкинула его из вагона проходящего поезда на железнодорожную станцию, где когда-то его уже ждала скорая помощь.
  Из кочегарки после ночной смены он дошел 6 километров пешком по лесной дороге  до ближайшей железнодорожной станции Заполярный Круг, где его маму давным давно грузили в локомотив товарняка. Он сел в электричку и через полтора часа оказался в поселке городского типа, в котором проживало в те годы  6,5 тысяч человек. Редакция и типография находились в самом центре, в километре от железнодорожного вокзала. Тут же в соседних зданиях располагались районные органы власти, пожарное управление, райотдел милиции, суд и отделение КГБ. Сама редакция ютилась в нескольких кабинетах двухэтажного здания, где также были отделы, бухгалтерия, народный контроль, ревизор, земельный комитет и другие органы районной администрации. Вся районная власть располагалась в нескольких рядом стоящих двухэтажных зданиях. За углом  в деревянной одноэтажке районная пожарная охрана.
   На том же редакционном “УАЗике” Мона довезли до двухэтажного дома на краю поселка, где ему предложили двухкомнатную квартиру. От редакции до этого  дома примерно 2, 5 километра. Жилье оказалось на первом этаже с печным отоплением. На кухне и в комнате располагались две дровяные печи: на кухне с металлической плитой сверху, на которой готовить еду, пока горит топка, и в комнате для отопления квартиры. В квартире, похоже, давно никто не жил. На кухне в двух окнах были выбиты стекла. Общий деревянный туалет-скворечник, как в деревнях, был на улице. Про него лучше умолчать… Ибо, когда восемь семей из двухэтажного дома пользуются одним уличным деревянным туалетом, разделенным на две части “М” и “Ж”, с двумя дырками в полу на всех, это становится” общей уборной”.  Если бы не нужда, туда бы в жизни никто не зашел…
    Воду в будние дни подвозили к дому на машине-водовозке. С утра жильцы выставляли на деревянный стол между двумя двухэтажными домами ведра и баки под воду. Вечером, после работы, воду в ведрах и баках заносили домой. Зимой, в лютые морозы, она успевала замерзать. Уже в квартире, в тепле, бывало, пару суток происходило, пока лед растает. На выходные для стирки и уборки набирали больше емкостей. Колодца рядом с домами не было. Как, впрочем, и других удобств, кроме электричества. Обычная деревенская жизнь. Цивилизация в этом городке была только в центре, где располагалась редакция газеты “Заполярье”.  Городов, в этом Богом забытом и властью районе, вообще не было никогда.

    Мон был рад и такому жилью. У него появилась возможность переехать в райцентр из глухомани. Зарплата журналиста в полтора раза выше ставки учителя и в два раза выше кочегара. И самое главное, интересная и творческая работа. Командировки каждую неделю и возможность побывать в самых удаленных уголках района. Новые знакомства с простыми людьми разного возраста и социального положения. Участие на самых важных мероприятиях. Возможность рассказывать об увиденном и услышанном всему району. Это более двадцати тысяч жителей. Но, для начала надо было хотя бы обустроить какое-никакое жилье и вставить стекла в окна. Где их взять? Он позвонил в родной поселок родителям. Они сказали, что в заброшенных домах есть застекленные окна и нужно только снять размер рам. Что он и сделал. Сел на вечернюю электричку и через 2,5 часа был у родителей. Из них 1,5 часа по железной дороги до заброшенной станции, где давно никто не живет, а электричка останавливается, чтобы высадить или забрать путейцев. От станции в шахтерский поселок ведёт полу заросшая и полузаброшенная дорога длинной около 5 км, по которой летом можно проехать на мотоцикле, а зимой пройти на лыжах. Мон с легкостью прошагал по лесу эти 5 километров, ибо был привыкший накручивать и поболее. В 5 классе ему иногда приходилось одному топать на выходные из школы зимой 19 километров. Когда не было вахтовой машины ГАЗ-66, развозящей геологов до буровых вышек. Машина с будкой, в которой не всегда работал обогреватель зимой, 20 км до соседнего поселка, где в школе учился Мончик, преодолевала расстояние примерно за 40-50 минут. Пешком идти без сугробов 4-5 часов. Обычно он уезжал из дома в школу в воскресенье вечером с рабочими и возвращался в субботу или в пятницу вечером на выходные. Случалось, что вахтовая машина не отвозила смену буровиков, и приходилось топать пешком одному по лесу. Иногда везло, и его подхватывала по пути одинокая машина. Но не всегда.
   От шахтерского поселка до действующей железнодорожной станции было около 12 км. Туда и направились Мон с отцом на мотоцикле “Урал” со стеклами в количестве шести штук, которые они сняли в заброшенном двухэтажном доме как раз напротив жилища родителей. Перестройка бушевала и в маленьком шахтерском поселке закрылась последняя шахта и люди разъехались, кто куда подальше от этого колхоза. В деревне осталось жить не более 20 семей.
   - Ты садись за руль и едь
осторожно, не лихач. Я  в коляску и буду держать стекла, - предложил отец. Ему больше нравилось быть пассажиром и смотреть по сторонам, чем объезжать камни до лужи. Сам он рулил лишь при необходимости, например, сьездить на рыбалку или в лес за ягодами и грибами. Они завели мотоцикл и поехали на железнодорожную станцию Заполярный Круг. Ту, что подальше, чем карельский полустанок  в лесу. Там хоть, в Заполярном Круге, есть не высокая платформа, с которой до перил и ступенек вагона дотянутся можно. А в лесу, где тормозит электричка, женщинам нелегко подтянется на руках и встать на ступеньки вагона, которые им, с земли, как раз по груди и будут. . И электричка на действующей станции  стоит целую минуту и даже останавливаются пассажирские поезда. В лесу на полустанке помощник машиниста выглядывает в окно локомотива и смотрит, все ли дотянулись до ступенек вагона и можно ли отправляться.
   Прибыв на станцию, молодой и старый, оставили “Урал” у железнодорожного вокзала. Это небольшое деревянное здание с кассой для продажи билетов. Зимой отапливается двумя круглыми металлическими печами. В холодное время года на вокзале греются редкие пассажиры в ожидании поезда или электрички. На улице был июнь и относительно тепло, хотя и приходилось носить весенние куртки с подкладкой и теплые штаны. Для севера нормально. Тепло будет лишь в июле.
   Без всякой задней мысли отец и сын перенесли стекла на платформу и стали ждать прибытия электрички. Она, как назло, опаздывала.
  - Товорняк идет! - сказал Мон,услышав грохот приближающегося поезда. Груженый железнодорожный состав из 50 товарных вагонов было слышно за пару километров от станции. Электричка из 4 вагонов всегда приближалась тихо и без сильного грохота железных колес на стыках рельсов. Она появлялась из-за леса тихо и только последние полкилометра от станции становилось слышно стук колес четырех вагонов. Шум грузового состава становился все громче и громче.
   - Да, товарняк идет. После
него будет электричка. - Со знанием дела подтвердил отец. Они стояли на платформе и смотрели на приближающийся поезд. Шум становился таким громким , что перекричать поезд уже не представлялось возможным.” Интересно, - думал Мончик, - если оказаться между железнодорожными путями, идущих в разном направлении поездов. Сдует человека под колеса? Выживет он? Если лечь на гранитную насыпь между несущимися составами? Будет страшно, но не смертельно. Потерпеть пару минут, накрыв голову руками и заткнув уши, и поезда унесутся прочь… “  Батя в это время облокотился локтем о край стекол, поддерживая их в вертикальном положении. Нижний кран окон стоял на бетонной платформе. Мимо пронесся локомотив из двух вагонов, буквально, в двух метрах от стоящих на платформе людей. Мон уже начал считать вагоны. Если четное число- путь будет легким и безопасным. Если нечетное- жди сюрпризов. Кто придумал эту примету? Не известно. Это как в лесу услышать кукушку и спросить ее вслух: “ Кукушка-кукушка, сколько мне жить? “. Сколько раз она прокричит “ку-ку”, столько, считай, лет и осталось. И вдруг, бешеным порывом ветра от проносящихся вагонов, стекла вырвало из под руки отца и часть из них полетела и врезалась в железные колеса вагона, а часть просто ударила на платформу и рассыпалась на мелкие кусочки…. Ошарашенные таким непредвиденным финалом, два мужчины смотрели вдаль уходящему поезду. Первым очнулся Мон:
   - Батя! Ты че? Ты почему окна не положил на землю? Их же сдуло!
  - Да, рассыпались, -
согласился отец, осматривая осколки.- Ветер сильный. Не удержал.
   - Да, каких тут удержишь?
Самому бы устоять и не улететь вслед за окнами. Что теперь делать?
   - А шо делать? Мамке не
 говори. В доме напротив полно целых окон. Я посредине недели их сниму, приготовлю. На следующие выходные приедешь и так же отвезем их на станцию.
Уже электричка идёт. Ладно,
 я поехал. Да, в следующий раз умнее будем. Ладно, не замерзну, не зима на дворе.
     Так они и сделали. Отец снял стекла с окон, перенес их в дровяник и на следующие выходные они также осторожно довезли из на мотоцикле до железнодорожной станции. Правда, не пришлось даже их класть горизонтально на перон. Потому что первый, подошедший на станцию поезд, оказался электричкой. В этот раз стекла благополучно добрались до места назначения и закрыли окна от зимней стужи и осенней сырости.
    Следующая интересная история с Моном произошла зимой, когда он с железнодорожного полустанка шел пять километров по лыжне в кромешной тьме. Это был настоящий, а не экранный фильм ужасов. Тогда он пережил может быть одни из самых опасных и пугающих моментов своей жизни. Дело было в темноте. И в безмолвной тишине.
    Мон уже работал в редакции районной газеты корреспондентом и жил в том самом двухэтажном доме на краю посёлка за железной дорогой, где когда-то не было окон. На выходные он почти каждую неделю ездил на электричке к родителям, где из пустующих домов пропадали стекла. Его предки содержали скот и имели подсобное хозяйство. У них был большой огород, теплица, кусты малины, грядки клубники, щавеля, лука, редиса, свеклы, репы.  Там все росло летом, что выживает в условиях Полярного Круга. Только картошки урожай осенью они собирали более двухсот десятилитровых ведер. Все это шло на корм скоту. В хлеву жилы козы, овцы, поросята, куры. Всегда в достатке свои мясо, яйца, молоко, творог, сметана. В разгар перестройки, когда в магазинах было шаром покати и на прилавках одни спички, конфеты карамель да курочкины попки по талонам, в холодном подвале у трудолюбивых хозяев хранились: 30-40 полу литровых стеклянных банок тушенки. 10 трехлитровых банок соленого сала, по 30 литров черничного, морошкового и малинового варенья. Деревянная пятидесяти-литровая бочка соленых волнушек и груздей, заготовленных с осени, в достаточном количестве до следующего грибного сезона. Ящики в подвале с песком, в котором хранились свежая морковь, свекла( на севере она росла мелкая и не так много), репа, репчатый лук в небольшом количестве. Также стояла деревянная бочка квашенной капусты. Она в этих широтах не росла на грядках, поэтому ее закупали мешками в магазине, когда осенью привозили несколько раз в деревенский магазин. Само собой разумеется, подвал был забит картофелем. В шкафу на кухне хранились в тряпичных мешках сушеные красноголовики, маслята, подберезовики, моховики, укроп, петрушка и черника. Не было только своего хлеба, соли, сахара, чая, печенья, пряников и муки. Это все надо было покупать в магазине. В период рагуда перестройки, когда в городах с пяти утра занимали очередь в магазин, чтобы купить куриные крылышки, молоко и масло, в маленьком шахтерском поселке, где многие еще со времен советской власти содержали подсобное хозяйство, голода никакого не испытывали. Другое дело, что в связи с инфляцией стало все дорожать, тот же самый комбикорм для свиней, тем не менее, по старой привычке, здесь выращивали сами овощи и фрукты, содержали скот. Справлялись с дефицитом товаров вполне успешно. Хорошим пособием в хозяйство также была рыба из местных озер, которую ловили почти круглый год. Летом на удочку и спиннинг с берега окуней, плотву и щук. Зимой на сети подо льдом сига, налима и рипуса.
   Природа в карельской глубинке дикая и первозданная. Только лесные дороги да отвалы шахт местами портят пейзаж. Высокий сосновый, еловый лес вперемежку с березами, осинами, рябинами и ивами у кромки многочисленных ручьев. В лесу много поваленных деревьев, которые местами создают непроходимый бурелом из-за вырванных из почвы мощных корней и размашистых ветвей. Под некоторыми особенно большими корнями или под скалами можно прятаться от дождя в непогоду. Особенно много поваленных деревьев на пригорках и скалах, расположенных на изрезанной низинами и сопками неровной поверхности земли. Высоко торчащие над лесом сосны и ели осенью принимают на себя удары стихии и порывы шквального ветра буквально вырывают их из почвы, которая тонким слоем покрывает скалы и камни. У деревьев корни растут не вглубь земли, чему мешают скалы, а вширь по неглубокой поверхности почвы. Поэтому ветки корней и разрастаются на десятки метров. Сто лет и даже больше сосна и ель могут простоять на камнях. Их стволы становятся толщиной в два человеческих обхвата. Высота деревьев достигает 30 и более метров. Корням и ветвям на становится тесно. С годами они начинают терять свою силу и устойчивость. И в один из ветреных дней с грохотом и скрипом дерево-великан падает на землю. Огромный корень вырывает из почвы. Он вместе со стволом дерева еще десятилетия  будет надежным пристанищем для грызунов, лис, волчьих семей или одиноких путников, застрявших в лесу на ночь, и решивших переночевать под корнем дерева.
    Скалы и лесные массивы  чередуются с болотистой ровной местностью. По краям болот, где нет трясины, деревья значительно ниже, чем на сопках. Много небольших по площади заболоченных низин, посредине которых  как башни из земли торчат серые высохшие стволы деревьев, без зеленых иголок или листьев. Влаги в карельских лесах с избытком, дожди идут часто, на топкой местности всегда влажная почва. Но почему-то именно там, достигнув определенной высоты, может с двухэтажный дом, стволы деревьев засыхают, превращаясь в торчащие из земли мачты. Высохшие на корню сосны самый долговечный строительный материал. Потому что в твердом как камень высохшем стволе не заводятся паразиты и дерево не гниет. Существует такая легенда: когда на острове Кижи на Онежском озере плотник Нестор в 18 веке построил с помощью топора две церкви без единого гвоздя, он выбросил топор в озеро и сказал: “ Не было такого на Земле и больше не будет! “.  Строительным материалом послужили высохшие на болоте сосновые деревья. Поэтому и стоят Кижи 250 лет. Местами болота превращаются в небольшие ламбина размером от нескольких сот метров в окружности до нескольких километров. Удивительно, но в каждом таком озере есть рыба: окунь, щука, плотва.. В лесах много больших озер, некоторые по несколько десятков километров длинной. Количество ручьев, речек, родников, водоемов не поддается подсчету. И везде есть жизнь. Летом на озерах и ламбинах плавают утки и лебеди, на болотах живут цапли. По ночам ухают совы, в поисках мышей и мелкой дичи. Днем слышен стук клювом по дереву дятла. Кукушки напоминают путнику, сколько осталось ему жить. Ласточки, воробьи, вороны, сороки, чайки уживаются рядом с людьми в небольших поселках посреди леса. В лесном бору обитают глухари, рябчики, тетерева, куропатки. Ласки, куницы, норки и песцы иногда проникают в огороды и в хлева с целью чем-нибудь поживится. Зайца, лису или лося можно случайно встретить в лесной посреди чащи. Даже можно наткнутся на медведя. И такое случалось со многими. Единственные хищники, которые очень осторожны и обходят человека стороной, это волки, рыси и россамахи. Их никто в лесу не видит. Весной и летом комары и мошкара гонят людей из леса и от водоема домой, где можно укрыться ночью от кровопийцев за счет марли, натянутой на форточки. В июле на болотах созревает морошка, в лесу - черника. Грибов столько, что их можно собирать недалеко от дома, на ближайших пригорках и в буреломах. В августе зреет брусника, ежевика, малина. В сентябре клюква. В общем, весной, летом и осенью жизнь бьет ключом. Лес буквально дышит, шумит переливами листвы, благоухает, ароматами леса и цветов. Жизнь впитывает в себя тепло и радость солнечного  света. Это-лето!
. Зимою же все замирает.  Темно. Холодно. Тишина. Слышно даже свое дыхание. Более ничего, кроме заунывного стона вьюги во время метели. В морозную ночь, кроме света звезд на небе, все вокруг будто вымерло. Лишь иногда северное сияние в морозную ночь делает безмолвный салют на небе. Но это только в морозную ночь. В пасмурную погоду, да, собственно, и в ясную, зима в карельском лесу- это как склеп  среди заснеженного и холодного леса.   

Продолжение следует.