Канцона

"Я тебя ранила? Господи, как мне больно!" —
Скажет она и пойдёт на рассвете в бар.
Залит мундир мой давно не вином, а кровью
/я улыбнусь, открывая пино-нуар/.
Тёмная готика, нежный укус пантеры —
Где тебе знать, кто ты в танце чужих миров?
Вздрогнут слова, словно сбитые с ног фужеры —
Но устоят оттого, что сюжет не нов.

Этой канцоне вовек не конца, ни края —
Просят любви сумасшедшие, лишь они. 
Белой голубке простого земного рая
Я предпочёл  преисподней твоей огни.
Плачет Овидий /и есть от чего заплакать!/
Бредит Россетти — воскресла Элизабет.
/красным сухим окропить Петербурга слякоть
и освятить им твой легкий скользящий след/.

После — вдохнуть /или выдохнуть/, множить рифмы...
Множить созвездья на карте ушедших дат.
Бросить Луну о стальные, как бритва, рифы —
В море рассыпать  изящный французский мат.

"Этой канцоне вовек ничего не страшно" —
Скажет она и  пойдёт на закате спать.
Тает июнь под уставшей звездой бумажной,
Тает  вино,  но зачем ей об этом знать?

Бредит Россетти...