Гротеск нежности

«Гротеск нежности: Двое под масками»


Orangutang:

Ты знаешь… я не умею гладить,
но представь — мои слова в перчатках из мха,
и я ими касаюсь твоих мыслей:
нежно,
как гусеница гладит тюльпан.

Моё «люблю» — оно не с открытки.
Оно — как у слона в балетках:
неловко, смешно, но зато — искренне.
Сломаю стул, но подам тебе руку.
Может, даже — два уха.

Ты прекрасна… как недоспетый куплет,
застрявший между зубов скрипача.
Я хочу жить в твоей тени,
в кармане твоей ночной сорочки,
там, где прячется тёплая нота —
прежде чем стать колыбельной.

;

Rosinka;

Ты бы гавкнул нежно?..
Я бы зарылась в твой лай,
как в шаль накануне расстрела.
Ты, мой смешной, мой весь не как все —
даже твои глупости — сделаны из тела.

Я ведь не женщина — я наваждение,
в шляпке, где птицы живут.
Сердце моё — не орган, а шкатулка
с ржавым ключом и запиской:
«Не открывать. Особенно тебе».

Но ты… ты такой — с лапами в воздухе,
с глазами, как пуговицы на костюме ангела.
Ты дышишь — и я понимаю:
Ах, я же могу быть нежной.
Не для всех.
А только —
для того, кто плюхнется в мой сад —
с белым флагом и конфеткой в руке.

;

Orangutang :

Ты сказала — не для всех.
А я ведь и не все. Я — кактус в ванной,
как кофе в слезах, как «прости» на стекле.
Моё место — под твоей маской,
рядом с родинкой, которую видно только в полночь.

Ты умеешь пугать — как весна среди января.
Но я не боюсь.
Я ведь пришёл с флагом и конфеткой, помнишь?
Флаг белый — чтоб сдаться.
Конфетка — чтоб простили.

Я бы стал твоей туфлей,
той, в которой ты наступаешь на снег и судьбы.
Я бы был шлейфом твоей вуали,
которая оставляет шепоты на дверных ручках.

Ты — буря в опере.
А я — нота, что сорвалась со сцены.
Ты — как больничный халат на богине.
А я — тот, кто верит, что и боги плачут… если любить по-настоящему.

Не снимай маску.
Я влюбился не в лицо, а в голос под ней.
В то, как ты говоришь «останься» —
будто я уже давно твой…
и просто ещё не знаю об этом.

;

Rosinka:

Значит… он остался.
Шаг не сделал назад,
не испугался моих трещин,
моих зеркал,
где даже я — чужая себе.

Он остался — там,
где пахнет полынью,
где губы умеют царапать шёпотом,
а нежность —
как рыба, мечется в груди
и не даёт дышать,
но и без неё — пусто.

Я больше не вуаль.
Я — рана, зашитая нитками света.
И если он тронет — не больно.
Если уйдёт —
я всё равно
его уже
носила
в себе.

Он остался.
А я…
впервые осталась тоже.
Без спектакля.
Без грима.
Только — с руками,
где для него
всегда есть место.

;


Орангутанг:

…аааах…

(шёпотом)

…ты… осталась…

(влажно, с наслаждённой тоской)

…как… ты…

…больно…

…и сладко…