Помню

Не слагается жизнь из добра,
рассыпается словно песок.
Утончённая ложь права
и в отмеренный ею срок
одинокую душу слеза
привела на родимый порог.
И опять на экране моём
всех живей в этой жизни плотской
мы всегда одиноки вдвоём,
я и мой утешитель Бродский.
И отбросив величия тень,
от камней и заливов финских
друг единственный в судный день
с ним явился Баратынский.
И в судилище тихо входя,
он надеялся на доброту,
где тщеславные старцы сидят
на слащаво кадящем ветру.
И сейчас обо всём говоря,
в равнодушии том ядовитом
вспоминаю об этом не зря.
Мне запомнился-помните Битов?
принимавший на душу грех,
представитель поместных литов,
переживший «огромный успех».
Время замерло. Вечность молчит,
баспристрастно прослушав вздор.
Лишь редактор устало ворчит,
комментируя жизни позор.

После недавнего показа телефильма «Иосиф Бродский. Возвращение» пришла интересная мысль, что самоуверенное время знает тайну вечности. Ту тайну, которую само же время и выстраивает на осколках нашей жизни.