Баллада о генерале Деникине

В безбрежье царской русской саги,
Где звёзды падали в туман,
Служил солдат в шинели стальной —
Антон Иванович Деникин-сам.

Он был не граф и не боярин,
Из крестьян в путь военный шёл,
В окопах мужество ковали,
И в сердце — честь, как тяжкий мол.

На фронтах дальних, в гром канона,
В снегах Восточной стороны,
Он верил — Родина не сломана,
Пока есть совесть и штыки.

Россия — мать. Враги — повсюду.
И брат идёт на брата вновь.
В дыму и пламени забвенья
Теряет смысл сама любовь.

И грянул век двадцатый черный,
Империя скользнула вниз.
Враги царя, иные флаги,
Над Кремлем алый кривой стяг вис.

Он не принял Октябрь красный,
И с болью — знамя Белых взял.
В душе уставший, но не праздный,
Он верил: злом не взять идеал.

На юг ушёл, в Донскую волю,
Где строил армию свою.
Солдатам — хлеб, врагам — неволю,
Но — без террора, без вранья.

Он знал: жестокость — не спасенье,
И в чистоте держал завет:
"Не ради мести наше рвенье,
А чтоб вернуть отеческий свет."

Судьба жестока, злая дама —
Сначала мед, потом — полынь.
Разбиты части под Таманом,
И флот уходит в дальний пыл.

В изгнании он жил — не жалуясь,
В Париже серый, скромный дом.
Он книги читал, письма писал,
Мечтая о Родине тайком.

Он мог бы мстить, он мог бы крикнуть,
Он мог бы предать — не предал.
Он мог бы с фашистом пойти за правду,
Но честь — важнее всех начал.

Когда к нему пришли с вопросом:
"В Россию вас зовёт Берлин?" —
Он отказал. И с тихим вздохом
Сказал: "С врагом мне путь не мил."

Он умер там, в чужом предместье,
Без славы, злата и венца.
Но до последнего дыханья
Хранил он образ храбреца.

И прах его в земле французской
Лежал, покуда не пришла
Та ночь, когда родная Русь
Вернула к сердцу сыновья.

Сегодня — спорят о нём в книгах:
"Он прав ли был? Герой? Враг дня?"
Но только вечность знает цену
Солдатской правды и огня.

Он жил — как пламя: одиноко,
И честно — как меча металл.
И в памяти у сыновей
Он — не тиран, а генерал.