Мне приснился сон

Давно не могла я заставить себя написать что-нибудь в своём прежнем неформальном духе,
который в былые времена напоминал прилив свежего ветра. Негативно сказались на мне,
творческой бедолаге, два десятилетия в районной журналистике. И тоска возникла нестерпимая
по творчеству, которое не зависит ни от чего абсолютно, имеет право быть странным, не всем
понятным – вот такое у него, у раздолбайского творчества, чудесное право.
Одним из моих увлечений в прошлом было описание снов. Кого там только не бывало в этих снах:
и остроносая Вера Павловна в жёлтом плаще, наверное, явившаяся ко мне из своих снов в романе
«Кто виноват?»; и смешной студент, наводящий порядок в моём барахле и восклицавший: «Вот
зачем тебе такая большая банка, если в ней лежит ВСЕГО ОДНО ЗЕРНО???» Был даже Майкл
Джексон, устами которого надумала говорить со мной сама Вселенная, и ведь нашла же она,
Вселенная, такой универсальный англо-русский язык, чтобы лет 16 назад хоть ненадолго до меня
достучаться! Был даже Главный по снам, который объяснял мне, что стандартный формат сна - 45
минут, но когда короткий эфир – до 5 утра – сны идут в сокращённом формате. Тем более, если
зритель всё время соскакивает с кровати, куда-то бегает и снова ложится…
Прежде, чем приступить к описанию своего нового сна, необходимо, всё же, объяснить, при чём
тут Мальчик Бананан, которому сам БГ дал кличку Африка. Собственно говоря, и ни при чём, хотя
именно он, ценитель своих снов, однажды сказал: «Жизнь – всего лишь окно, в которое я иногда
заглядываю». Но из сна слов не выкинешь, а слова там были и о нём, в том числе. В общем, этот
странный разносторонний чел - мой брат, хочу я этого или нет. Просто однажды в 16 лет я увидела
его по телеку и сказала подругам:
- Это мой брат.
Они, конечно, развеселились: мол, не могла выбрать брата покультовей? Выбирай, пока не
поздно, все твои, не стесняйся. Но я ж баран по гороскопу, поэтому заупрямилась:
- Нет, этот.
Ну, и заключили мы неформальный договор, что теперь при любом мелькании или упоминании
Африки я должна буду говорить каждому человеку:
- Это мой брат.
И так всю жизнь.
Всю свою жизнь я с удовольствием выполняла условие договора, втайне радуясь, что не выбрала
себе в братья кого-нибудь более мейнстримного. А то ведь недолго всерьёз принять за ку-ку вот
таких фантазёрок.
А сон видимо был вызван тем, что совсем недавно произошло со мной нечто неожиданное: Душа
моя, которую я всё время убаюкать пытаюсь, мол, «спи, душенька, спи, главное, не боли!» вдруг
начала потихоньку открывать глазки. И плакать ей понравилось, и смеяться, и боится она даже
говорить об этом вслух. Но робко-робко так просыпается. Ведь вдруг её снова того…в нокаут. А
потом вдруг заново не убаюкаешь…
Так вот вам сон. В нём живёт чудесная девочка без возраста, с виду ей всегда лет двадцать, и она
невесома, как пушинка. Живёт через пару улиц от меня, почти у самого леса. Она сочиняет
удивительную музыку, направление которой трудно к чему-то отнести, и даже инструменты,
которые звучат, какие-то неизвестные. Даже не знаю, с чем сравнить эти композиции! Ни с
ручьём, ни с воздухом… не знаю…Вроде рокерские, а лёгкие-лёгкие.. . И главная целевая
аудитория у неё дети-инвалиды, потому что она этой музыкой их лечит. А ещё она умеет летать:
спускается с горы на роликах или там ещё на чём-то – и летит на небольшом расстоянии от земли.
Просто летит. И главное, что мне нравится: о ней необязательно писать статью. И вообще, всё
необязательно: неважно, кто эти люди, идущие навстречу, и почему такие большие машины на
дорогах месят грязь. А важно то, что я получаю кайф: каждый раз обгоняю девчонку и также
свободно лечу с этой горы, только впереди и немного повыше. В общем, вспомнила, что тоже так
умею. И вот однажды большегрузы загнали в грязную канаву её ролики и мой велик. Залезли мы
туда, спокойно так достаём. И вдруг она такими ясными глазами смотрит на меня и спрашивает:
- Ты тоже?
И я понимаю, что «тоже» - это гораздо масштабней, чем вот этот трюк – летать. Это вообще очень
и очень много! И признаюсь, что да,
тоже, поэтому она вопреки моим сопротивлениям
,прижимает мою щеку к своей. А потом спрашивает:
- Африку помнишь?
Ну, и я, конечно, смеюсь, потому что понимаю, что она имеет в виду вовсе не континент:
- Африку? Говорят, давно философ и буддист. Так это он тебя научил, что ли?
- Я понимаю, что вы на разных волнах. Но я слышала, он твой брат.
- Это правда. Думаешь, откуда я так умею? Природу не обманешь.
- А он об этом знает?
- Я думаю, он это чувствует.
- Так мы полетим? Или у тебя дела?
- У меня дела. Но иногда летать мы будем.
И мы полетели. А потом я проснулась и написала этот стих.

Весенний дождь, приветливо шурша,
Захватит мир, собой его наполнив,
И встретится с тобой твоя душа,
И не осудит, о себе напомнив.
И состоится новый диалог
Твоей второй крылатой вечной сути
С тобой, когда-то дерзкий мотылёк,
Запутавшийся ныне в серой мути:
- Не тронь меня, ведь я теперь дурной!
Совсем другой! Боюсь тебя испачкать.
Прошу, не разговаривай со мной,
Я боль твою не стал целить иначе.
- Ты усыплял меня, и я спала,
А значит, это было неизбежно.
И, каюсь, я тебя не берегла -
Ты только вспомни, как была мятежна!
- Выходит, наш полёт – не для небес?
- Он всё равно немного над землёю…
- Ты здесь, со мной - и я почти воскрес…
- И я глаза отныне не закрою!
И коль среди людей ты одинок,
Душой письмо составлено когда-то,
И простота давно знакомых строк
Подобрана как раз для адресата:
«Когда сойдёт пустых страстей накал
То ты внутри людей, таких же грешных,
Увидишь свет, откуда и не ждал,
А он давно готов тебя утешить»
март 2024
Наталья Зубкова