Как Ходжа Насреддин искал понимания

Как говаривал Ходжа Насреддин, ищущий понимающего среди толпы подобен тому, кто ищет осла на горной вершине. Мало того, что ослы редко забираются так высоко, так еще и каждый встречный норовит доказать тебе, что ты ищешь не осла, а тень от пролетающего орла.
И вот однажды, чтобы доказать правоту этих слов, Ходжа устроил небольшое представление.
Дело было в базарный день, когда на главной площади Бухары было не протолкнуться. Люди кричали, торговались, смеялись, ругались — словом, жизнь била ключом, и ключ этот был размером с хороший фонтан. В самый разгар этого шума на площадь вышел Ходжа Насреддин. В одной руке он держал пустой птичий садок, а в другой — горсть проса.
Он встал посреди площади и начал громко, на весь базар, созывать:
— Ищу! Ищу! Кто видел мою душу? Улетела, легкокрылая, и не вернулась!
Торговцы на миг оторвались от своих весов, покупатели перестали разглядывать ковры. Первым к Ходже подошел важный купец, торговец шелками, чье пузо говорило о его достатке больше, чем все его товары.
— Ходжа, ты в своем уме? — пробасил он. — Что значит «улетела душа»? Душа — не птица, чтобы улететь. Может, ты ищешь свой разум, который покинул твою седую голову?
— Нет-нет, — с серьезным видом отвечал Насреддин, — разум, хвала Всевышнему, на месте. А вот душа упорхнула. Она была легкая, светлая, почти как пение соловья. Я предлагаю горсть отборного проса тому, кто поможет мне ее найти!
Тут же вокруг него собралась толпа. Каждый хотел дать совет, и каждый считал свой совет самым мудрым.
— Ходжа, — сказал старый сапожник, — душу надо искать не на базаре, а в мечети! Пойди, помолись, и она вернется в твое бренное тело.
— Глупости! — вмешался стражник, поигрывая рукоятью сабли. — Если что-то пропало, надо объявить в розыск! Опиши приметы своей души, и мы найдем ее, будь она хоть на дне арыка!
— Приметы? — задумчиво почесал подбородок Ходжа. — Она была добрая, не завидовала чужому богатству, не держала зла и всегда радовалась простым вещам.
Толпа загудела. Торговец шелками фыркнул: «Таких душ не бывает! Особенно на базаре!» Жена ростовщика, увешанная золотом, поджала губы: «Не завидовала? Какая скучная душа!»
Ходжа обошел с десяток людей, заглядывая им в глаза и спрашивая:
— Может, ты видел мою душу? Может, она присела отдохнуть на твое плечо?
Люди отшатывались, крутили пальцем у виска, смеялись. Кто-то предлагал ему выпить холодной воды, кто-то советовал пойти домой и хорошенько выспаться. Никто не спросил, почему он ищет душу, что он чувствует и чем ему помочь, кроме как раздавать бесполезные советы. Все пытались подогнать его странную печаль под свои простые и понятные мерки.
Наконец, устав от шума, Ходжа поднял руку, призывая к тишине.
— Благодарю вас, о мудрейшие сограждане! — сказал он. — Вы все дали мне столько советов, что если бы я собрал их в мешок, он был бы тяжелее, чем мой пропавший осел.
Тут из толпы вышел сам эмир, который инкогнито прогуливался по базару. Он с любопытством наблюдал за сценой.
— Так ты не душу ищешь, Насреддин? Ты снова морочишь людям голову?
Ходжа поклонился и с лукавой улыбкой ответил:
— О великий правитель! Я действительно искал. Но не душу. Я искал хотя бы одного человека в этой огромной толпе, который не посчитал бы меня сумасшедшим, а просто сел бы рядом и сказал: «Ходжа, я не знаю, где твоя душа, но давай я посижу с тобой, пока ты ее ищешь». Я искал понимания.
Он высыпал просо на землю, где его тут же начали клевать голуби.
— Но, как я и думал, найти понимание в толпе — все равно что искать осла на вершине горы. Все видят только скалы своего ума и облака своих забот. А осла — то есть простую истину — никто и не замечает.
Толпа на мгновение затихла, а потом, как это часто бывало после слов Ходжи, кто-то один неуверенно хмыкнул, за ним второй, и вот уже вся площадь покатывалась со смеху, поняв простую мудрость его затеи.
А Ходжа Насреддин, поклонившись эмиру, пошел своей дорогой, оставив людей размышлять о том, как легко дать совет и как трудно — подарить понимание.