Диалог

Он:

— Ты — налёт нержавеющей вилки,
Бой курантов из древней мобилки,
Ты — песок на дисплее лэптопа,
О котором грустит Азиопа,

Мелкий камешек в строгом ботинке,
Пчёлка, спящая в детской простынке,
Глюк внезапно зависшей программы,
Что цветов корректирует гаммы.

Ты — жужжанье сверла бормашины,
Милый гвоздик в проколотой шине,
Чих на фугах бессмертного Баха
И влетевшая в форточку птаха!

До раскинутых в Матрице граблиц
Позовёт Дёнерветтер-Kebablitz
Где страдают от ядерных колик
С Белым Кроликом Лёлек и Болек.


Она:

— Du bist knarrende, alte, durchhаengende Tuer. 
Sand von der Wuest’ auf der Mac-Tastatur 
Ein Schleier aus Fett auf der verbogenen Gabel 
Handy-Alarm, der klingt miserabel. 

Ein Bug im Programm, das die Farben verdreht, 
Wertvolle Zeit, die vom Winde verweht 
Moskitos Quintett zwischen Kueche und Bett, 
Ein Kiesel im Schuh, das verstopfte Klosett. 

Die Wurzelbehandlung und die Bohrmaschine, 
Ein Nagel im Reifen, verrostete Klinge, 
Ein fuer immer und ewig verlorener Stab’, 
Durchs offene Fenster geflogener Rab’, 
Das ploetzliche Niesen bei klassischer Oper!
Der ewige Taeter. Das ewige Opfer.

2025 (1999)


Рецензии
Доброго утра.
Вот и встретились два одиночества?
которые ненавидят друг друга.
А? может милые бранятся только тешатся?
P/S Внезапный чих в классической опере! Beeindruckt!

Кузнецов Дмитрий Викторович   15.06.2025 07:21     Заявить о нарушении
Он — с виду рассеянный, постоянно взъерошенный, с вечными мелкими пятнышками чая на дне чашки. Но внутри у него — стремление к гармонии, к тишине, к созвучию.
ОНА: "Но... пятно? ПЯТНО!!!" И Это Не Какое-то "Пятно", а угроза уничтожения всего, что держит её личность от развала. Поэтому: Чай строго по метке в чашке, движения по размеченной линии. И моргай как можно тише!
А её внутри — бунт: Летов, Битлз, Кинг Кримсон, Доорз.
Пылающий утюг под рёбрами.
Он спасался собственным сарказмом, словесным бум-барабаном, чтобы не сойти с ума.
Она же строила свою внешнюю жизнь, как классическую оперу: точно по нотам, выверено, с паузами и репризами.
Всё было на своих местах — кроме тех страшных моментов, когда он в своей рассеянной естественности имел неосторожность при этом чихнуть.
И всё же… Их спасали долгие лесные дороги.
И сопереживание момента, когда хочется обнять всю невероятную красоту этого мира.
Но возвращались быт и повседневность. Каждое её «Ein» — был знаком боли, тревоги, попытка поймать ускользающее.
И в последней строчке:
"Der ewige Täter. Das ewige Opfer", не ставила диагноз ему - "Несущему Хаос".
Она всего лишь окончательно закрывала дело.

Сергей Зигле   15.06.2025 13:51   Заявить о нарушении
Спасибо.Отдельная история в стихах,отдельная в прозе.
Жизненно изобразили.

Кузнецов Дмитрий Викторович   15.06.2025 14:53   Заявить о нарушении