А сколько будущего горя

А сколько будущего горя,
И сколько будущих калек?
Как собирался быть героем,
Со длинным языком побед.

                Откуда слов неразбериха.
                От иностранного словца,
                Бабуле чуткой, сердобольной
                В отчаянье шароми кричал.

Как шаромыжник для потехи,
С протянутой рукой cтоял.
Осунувший предстал, голодный,
И в перевязанных лаптях,

                В мундире рваном-недостойный,
                Честь офицера заморав.

И как народ непокорённый,
С нелёгкой тяжбой и ярмом,
Не сломленный  и вновь рождённый,
Солдат в сияние смотрел,

               Где в сумрак ночи предвкушённый,
               И в вечность солнечный исход.
               Где шрамы воина на теле,
               Волнует божий ясный свет.

Где запад вольный, дикий запад.
За каждую, за сотней лет.
Вину  забудет исключая,
Из праха бывших сантимент.

               А мы ковали лошадям подковы.
               Пока ещё не смолкли громы,
               Предвидя во пророчествах трофей.
               Слеталось вороньё на бранном поле.

Где гасли зори в мёртвом лоне,
Земля вся уходила из по ног.
Баталия, творила ракурс  кровью,
Пейзаж расcказывал своё.

               Как пёс  с пораненной ногою,
               С атаки дерзкой после боя,
               Малышку целовал в лицо.

Она час от часу не понимая,
Что происходит среди нас,
Слёзу в пробоину роняя.
Ручонкой гладит ему мех.


               Где не просветный дым клубился мглою,
               Где эхо звука пустота,
               Свинцовой гроздью на пригорье,
               Закончил пулемётный град.

Где мин чередою оставил покоить,
Не званный, как будто земляк.
Иль шлях не утопший,
Во дебре болот не подохший?
-Сусанину друг или брат?

               Гремит за оконцем,
               Где всплески на солнце,
               Где чёрные дыры,
               Улыбкой  беззубого рта.

Время не стонет,
От подлых историй,
Оно разберётся, оно на подходе.
Кого и зачем, здесь вина.