к 1 июня

    завтра, то бишь 1 июня,
    Международный день
    защиты детей.
    а вы точно выросли?)


***
Щебечет фонтан, словно птичка о чём-то,
Собрав вкруг себя ребятишек румяных.
И русы, и чёрны, и рыжи их чёлки.
И держат за пухлые ручки  их  мамы.

И мамы целуют их в щёчки, ванилью
что пахнут — не могут они удержаться!
И ручки ребят превращаются в крылья.
И мамам приходится лишь удивляться.


***
Две девчушки, с косичками,
Играли на горке.
Одна была ласточкой,  другая лисичкой —
Рыжею  Патрикеевной-тараторкой.
Одна всё махала руками-крыльями,
Говорила: «Я  небесная,  я  порхаю  над  травками».
Другая: «Я  не  умею летать,  но я  очень  хитрая
И  посмотри,  какая  я  яркая!».


***
Два мальчика
Бродили в одуванчиках —
Срывали, потрошили и смеялись,
С большим азартом в том соревновались,
а семена по свету разлетались,
и… было в этом, что-то из третичного.


***
У Артурчика  мерс с пультом управления.
У Сюзанны кукла, живая почти что.
У Анжелы детская бижутерия.
Капитолина в платье красивом вышла.

Куклин домик у Элочки и коляска.
Гаррик робота говорящего вынес.
У Фили в баллончиках плещется краска.
А Альберт знает всё, про какой-то синус.

У Лики есть где-то "мохнатая лапа".
У Маратика самый крутой пистолет.

Зато у меня есть и мама, и папа!
Они не сменяли меня на инет.
Они вечерами читают мне книжки.
И скоро подарят родного братишку!


***
Ах, это было, вот такое,  увлеченье —
захоронить в стеклянном саркофаге
шуршащий фантик, сидя на коленях,
чтоб показать его потом ватаге,
таких же, закопавших по секрету,
в ближайших палисадниках дворовых.
Смешная дань совдеповскому лету —
«С любовию… от выцветшеголовых».

Ах, это было просто развлеченье —
смотреть, как в речке носится рыбёшка,
и по прозрачному, и супротив теченья,
как в костерке кукожится картошка,
становится и чёрной, и горячей,
чтоб жечь и пачкать губы и ладони.

И катится обуглившийся мячик,
того что мы всю жизнь из детства помним.


***
А со спинки дивана олени
Упирали в твои колени
Гобеленовые бока.

А подсолнухи на занавесках
Были солнечными подвесками
И покачивались слегка.

Мама с папой напротив спали —
Сетка панцирная в металле
И перинные облака.

Пропищишь, что приснилось страшное
И в пижаме хлопчатобумажной
Просочишься меж ними.  Сон

Наступает мгновенно слаще.
Надевает волшебный плащик —
Ты невидим и защищён.

Ты несёшься, плывёшь, взлетаешь —
Земноводен, млекопитающ.
Ты уверен в себе, во всём,

Улыбаешься.  "Спит  бояка", —
Мамин голос, что верный якорь.
В кошмагорию не снесёт —

До утра будет сниться счастье.
Селезнёва, Баранкин, здрасте!
Дух Швамбрании без границ.


Руки папы — надёжная лодка...
Укрывают до подбородка.
А подсолнухам, и оленям — указующим пальцем: Цыц!


***
Где-то на неведомых дорожках
Или на хрусталевых порожках,
Или на кострище, в трубах медных
Заблудилось детство, заповедно.

Где-то затерялись, впали в спячку
И жуют во сне, клубнично,  жвачку —
Нежности премилые телячьи.
Радостные визги поросячьи
Раздаются где-то, по соседству,
Там где поселилось наше детство.

***
Когда мы вырастаем из штанишек,
Темп жизни ускоряет метроном.
Мы превращаемся в героев детских книжек,
Что мама нам читала перед сном.

Бывает так. Бывает по-другому —
Одежда нам всегда великовата,
Тогда мы вырастаем, тупиково,
В воюющего, за новьё, солдата.

Мы вырастаем из обид и драмы
Семей неполных, плача до икоты.
Просиживанья у оконной рамы
С молитвой, в ожиданьи хоть кого-то.

Из страхов вырастаем, из болезней,
Из искренности, ясности мышленья.
Из классики и из дворовой песни.
По щучьему и не совсем веленью.

Мы ростом делаемся выше, стопудово,
На полюсах и просто по соседству.
Дрожащим веком и застрявшим комом,
Отходит детскость наша нам в наследство.


***
Вспомни, ты летал когда-нибудь во сне?
Вспомни осенью то было, по весне?
Может ты по облакам ходил?
Вспомни, ты не где не наследил?!

Вспомнил! Вспомнил! Я летал во сне
Летом, осенью, зимой и по весне.
Вспомнил — птицей гордо в небо рвусь
В детстве. А теперь упасть боюсь.


***
Если бы только мороз, так  ещё и ветер.
Если бы только в нос, так  ещё и под дых.

Вроде и повзрослели малые дети,
Только по-прежнему кружатся в хороводах.
И зависают в  изюмисто-сдобном пространстве,
Где марципан сыплет сказку  на  пряничный  домик,
Не зачерствевший  ещё и... купают в  блаженстве
Губы, врачующие  горячечный детский лобик.

Вновь  три орешка к  яблоку жмутся боками;
Мандарин к шоколадной Алёнке и парочке  Мишек.
Деда Мороза  стихами, как будто снежками,
Атакует и стайка снежинок,  и шайка зайчишек.

И возвращаться не хочется.  Здесь на плечи
Падает снег — рачителен   и  печален.
Стали предметы намного бледнее и мельче,
А вот мечты ни сколько не измельчали.


***
И лето люблю,  и  зиму, и межсезонье любо.
Зачем отдавать предпочтенье, к чему городить сей вздор.
Я здесь родилась, где  зиму коптят  дымовые трубы,
а в полдень заносит лето над городом зной-топор.

Я здесь родилась, где страхи растут как ковыль кудлатый,
а ночью поют волчицы в невидимый  микрофон,
быть счастливы умудрялись родители на зарплату,
в детсадике «люли-люли!» попискивал ксилофон.

Где косточками от вишен пуляла братва хрущёвок
и галстук пылал,  и в небо взлетали искры костров.
И в каждом дворе по Найде, и в каждом сердце осколок,
доставшийся нам в наследство,  от воевавших дедов.


***
Нас в прошлом ждут, конечно же,
Родители,  собака, речка,
из манной крупки бланманже,
два нарисованных сердечка,
и лица,  лица как фарфор,
и пальцы тонки,  длинны,  гладки,
на фоне бабушкиных штор
безумство маминой укладки.

***
Не уснуть. Не проснуться.
Оторвана лапа у мишки.
Из сервиза разбито последнее синее блюдце.
А глаза, у жившего по соседству мальчишки,
Такого же цвета.

Не уснуть. Не проснуться.
Догадки толпятся. Кайся,
В том, чего никогда-никогда уже не случится.
И сквозь слёзы за мутные-мутные Луны цепляйся
До рассвета.



____
вот ещё с другой моей странички в тему...

Проспект Мира
Ден Кораблев
#посланиевбутылке

Вертер, друг, мы знакомы с тобой давно,
ещё по кино.
Оба
из СССР родом.
Столкнулись на ЦТ,
в марте.
Я как заворожённый пялился на Алису,
завидовал Коле.
В фантазиях, не раз, Весельчака У и Крыса
брал на абордаж
и на задворки галактики, аж,
футболил!

Вертер, друг, не прошло и... Паутинный
май в пудровом, кремовом, лососёвом,
а слёзы по ватерлинию.
Бьются бивнями
нарвалы.
Пробоин — валом.
Провалы
в агрессию.
в месиво.

Вертер, друг, всё хреново.
Ни пудрово, ни кремово, ни лососёво.
Понимаешь, нам всем очень нужно
вернуться назад,
на проспект Мирадружбы
любвивселенской.
В тот самый год, день, миг, когда отошёл контакт.
Запаяем и вопрос будет снят
с повестки.


© Copyright: Ден Кораблев, 2022