Филин к добру не ухает

Нам на Москве таких не надо.
Всё это шлахта натащила.
Была бы воля - их под зад бы!
Молись-звони, Господня сила.
Вишь ходит шельма меж домами
Как птах нечистый, ненасытный,
И то сказать, живут тут с нами:
Враги людского мира. Хитро
Понаучилися искусствам
Каким-то дивным ухищрениям.
Часы он ладит... (душегубец -
На лбу написано знаменье).
- Мы и без них всех обошлися б.
Когда б не надобны нам были.
Но как часы искусны вышли.
(да сгинет тот еврей в могиле).
Теперь нехитрая игрушка -
К ней никакого нет ухода.
Залилось маслице в мензурку -
И наше вашему почтенье:
Как на ладони время видно -
Горит в ночи как светлячок.
Хоть сделал их еврей бесстыдный -
Но поп полил святой водой - всё впрок
Потом окуривал их ладан
Потом молитву им прочли.
Теперь горят часы приятно.
Еврей не смог в дом порчу навести.

Вчера, казалось, у еврея купили добрые часы -
Сегодня ж камнем метят в шею.
Чтоб побольней. Как у осы
Взыграет где-то внутри жало -
Тогда ты им не часовщик,
А злая сила. Эх, бывало!
Сдались нам чертовы часы.
И без часов прекрасно жили.
Вся эта мода не к добру.
У Филина и имя подзабыли...

А звали Яков... не совру.


Легенда посвящена времени сразу после правления Первого Самозванца, когда на Москве появился мастеровой люд из Неметчины.

Среди прочих был такой часовщик, которого москвичи прозвали "Филином", поскольку почитали - водившимся с нечистым,  птицы же которые были запрещены к питанию включали в себя птицу Филин, кроме того еврей Яков носил круглые окуляры ввиду близорукости, а у москвичей было отменное здоровье - им было очевидно, очки - это определённый плохой знак на человеке, вроде уродства по Божьей милости, дабы часовщик не мог никого ввести в заблуждение своим искусством.

Поскольку никто не умел так обращаться со стеклом, чтобы изготавливать стеклянные колбы с градуировкой от I до XII для часов, москвичам волей-неволей приходилось мирить с существованием рядом с ними нехристя.  Ибо модно стало "знать который час".