Мысли вслух от Валентины. Фимка

В мире так много зла..
От войны,  от людей, от тех, кому доверял до поры-до времени.
Видимо, от этого я люблю одиночество, оно не предаст, это главное. В детдоме хватало злобы от воспитателей с жёсткими сердцами, в юности-от тех, кто завидовал тому, что я всегда пела в свободное время, сейчас, на работе,человекоподобные ищут повод уколоть и похихикать. Что поделать!Все люди разные, в каждой избушке свои погремушки. Да и я уже не та,  что раньше. Реагирую не на всё. Ухмыльнусь там, где обреветься бы надо. Стараюсь не думать о работе, когда дождусь своих законных выходных. То ли душой черствею, то ли умней становлюсь.

В селе общаюсь мало, чтобы душу понапрасну не тревожить. Помощи никогда не прошу-напрасно её ждать. Вот и надеюсь только на себя, что бы ни случилось. Когда совсем тошно-пою тихонько, как в юности, раскачиваясь в такт ненавязчивой мелодии. Вот и сейчас  речка волнуется, подпевает мне, камыши тихонько, чтобы не мешать, шумят. И уходит прочь щемящая тоска от кажущейся безысходности. И остаются далеко позади мысли  о надоевшей войне, о сломанных войной судьбах. О  "ждунах ", которые, на каждом перекрёстке,вопят о том , что всё плохо, что я ещё буду расплачиваться за любовь к России.

И  смешно мне от их слюнявой ненависти  и от глаз, полных люти. Эх,глупые!Жизнь-то  по-новому пошла...Мосты новые в селе строят, автобусы по асфальту ездят, весело крутя колёсами. В  магазинах всё есть-только покупай, на что кошелька хватит!У стариков пенсия неплохая рублями, в больнице лечат бесплатно, не как раньше...И безнадёга  в их глазах исчезла напрочь. Каждый говорит на том языке, что  в голову придёт: то на русском, то на украинском. Дед Егор, живущий на околице, вообще на  болгарском песни вопит, ловко играя на баяне. Выучил, от нечего  делать,  чужой  язык,  хвалится теперь.

Село богато людьми интересными. Вон, по берегу Фимка идёт, баба  толстая, на полсела, любит перессорить всех, а потом довольно хохочет. Дошла до меня, послушала  мою тихую песню, вздохнула тяжело. Присела рядом ненадолго,в глазах вопрос какой-то. И, неожиданно,запела фальшиво, с надрывом, украинскую старинную песню, которую всё село на застольях, хорошо выпив, орёт, думая, что чем громче, тем красивее.

Она обняла меня толстенной рукой, придавив к земле,  и вдохновенно выкрикивала про Галю молодую, которую любимый, гад, обманул. Я подпевала тихонько, у меня голос тихий по  природе. А мои собаки, Бимка и Тузик,  взвыли, как на луну, глядя на Фимку.
Она икнула  от неожиданности,  потрясла головой  и захохотала,  повизгивая. И сразу мир стал веселее, речка в пляс пустилась  и сосед, Витька Косой,  заулыбался за забором. А Фимка, которая всегда тыкала в меня на улице пальцем  и шипела:
-Дура  ты малохольная!
Вдруг неловко чмокнула меня в лоб, как покойницу:
-Хорошая ты баба, Валентина. Я ж от зависти, что ты на других не похожа, гадости тебе говорю. Не меняйся, а то  ругнуть некого будет.

Фимка встала,  тряся своими телесами под халатом  в обтяжку. И,довольная собой  и своей приглушенной совестью, пошла дальше по берегу реки  в поисках чего-то ,что не видно другим.

Витька Косой притащил рыбы сушёной из  закромов,  другой сосед, Васька-Бегун, несколько помидор дорогущих. Так и сидели на бревнышке, глядя, как плавают утки, ели и говорили, говорили, будто сейчас только и поняли, что без разговоров просто жить невозможно. И зло, обычно плавающее над  селом, будто спряталось под кучки сена, словно стыдясь опять показаться на глаза.
Мы разошлись, каждый  в свою сторону, кто на огород, кто просто на крылечке посидеть, кто новости последние узнать про войну и возможный скорый мир.
И над каждым синело небо, словно картина знатного художника. И май  улыбался вместе с нами  цветами  вдоль дорог  и среди  зелёной бесконечной  травы.