Неизбежная Индия. Глава 17

Глава 17. Калькутта - великий город с безнадежной судьбой.

Свое имя этот крупнейший город северо-восточной Индии
получил от «Калика», богини времени, смерти и разрушения.
Все логично: время несет смерть и разрушения, в этом и есть
суть жизни.
Своим созданием город обязан англичанам, это они на месте
бенгальской деревеньки Каликата основали форт Калькутту, из
которого вырос город, ставший оплотом Ост-Индийской
компании, а позже столицей Британской Индии.
Современная Калькутта – город контрастов.
С одной стороны: Калькутта – один самых больших
мегаполисов Индии, крупнейший промышленный,
экономический и финансовый центр, культурная столица Индии,
наследница славных литературных, музыкальных и театральных
традиций, город науки и студенчества.
С другой стороны: Калькутта – город трущоб и нечистот,
карманников и уличных аферистов, прокаженных и нищих,
город, стоящий в ужасных транспортных пробках и
задыхающийся от выхлопных газов.
Трудно не согласиться с американской писательницей Поппи
Брайт, которая в своей книге «Калькутта, властительница сил» так
точно и метафорично характеризует этот город:
«Земля сидит на корточках, раздвинув ляжки, а Калькутта - это то,
что вы видите у нее между ногами, влажная дыра, источающая
тысячи ароматов, как восхитительных, так и мерзких. Это
источник самых буйных наслаждений и одновременно
рассадник всей мыслимой заразы”.
Для нас, советских специалистов в Бокаро, командировки в
Калькутту считались моральным и материальным поощрением –
за успехи в труде и художественной самодеятельности.
Как правило, группу и двух-трех человек в сопровождении
переводчика отправляли перед значимыми советскими
праздниками, дабы «передовики производства» развеялись в
индийском мегаполисе, походили по музеям и по магазинам,
а заодно закупили в магазине Торгпредства СССР в Калькутте и
привезли к праздничному столу русскую водку, армянский
коньяк, молдавские вина, советское шампанское, а также
деликатесы тех времен – красную икру, селедку, шпроты и
печень трески. А еще купить непроданный на местном аукционе
аутентичный дарджилингский и ассамский чай по смешной
цене – всего по 8 рупий (менее 1 рубля) за килограмм.
Каждому командировочному выдавалось по 900 рупий из
нижеприведенного расчета:
- 450 рупий (2х225) - проезд туда и обратно в вагоне первого
класса;- 270 рупий (3х90) - три дня проживания в гостинице;
- 150 рупий (3х50) - трехразовое питание в течение трех дней;
- 30 рупий - транспортные расходы.
Наши советские люди были на выдумку хитры, они изобрели и
передали по наследству схему, при которой каждая поездка в
Калькутту приносила 600 рупий чистого дохода.
Объясняю: -
вместо кондиционированного вагона первого класса за 225
рупий мы ехали в общем вагоне шза 25 рупий и за поездку туда и
обратно экономили 400 рупий;
- фактически мы спали в гостинице только две ночи, за которые
платили 180 рупий, откладывая в карман дополнительно 90 рупий;
- проживание в гостинице включало двухразовое питание
(завтрак и ужин), а из сэкономленных 150 рупий мы тратили
только 40 рупий на посещение экзотического для нас китайского
ресторана, где вкушали суп из акульих плавников и утку по-
пекински.
600 рупий – довольно большая сумма, на нее можно было
купить фирменные джинсы (200 рупий), пару качественных
футболок (2х50 рупий), а на оставшиеся 300 рупий – ювелирное
изделие, правда, из индийского золота.
Знакомство с «Городом парадоксов» началось для меня с
поезда Дханбад-Калькутта. Общий вагон поезда, который мы
взяли с боем, напоминал бочку с селедками, все более
уплотнявшуюся и все менее приятно пахнувшую по мере
приближения к Калькутте. А когда я посетовал одному молодому
индусу, висящему у меня над головой, на экстремальные
условия проезда, он, белозубо улыбнувшись, ответил, что все мы
здесь плотно пригнанные друг к другу, как сигареты в пачке.
На мое возражение, что пачка сигарет рассчитана на 20 штук,
а не 40, молодой человек философски констатировал:
«В Индии везде есть место».
Калькуттский вокзал Хаора встретил нас несмолкаемым
гомоном и невообразимой толчеей. На выходе из здания вокзала
нас ждал строй пешеходных и велосипедных рикш. Они зычно
предлагали догнать до места назначения с ветерком, но нам
претила эксплуатация человека человеком, и мы решительно
отказались в пользу таксистов, хоть плата за их услуги была
многократно выше.
Калькутта – единственный город, где сохранились пешеходные
рикши. С ними начали борьбу еще в 1972 году, запретив
появляться на главных улицах, а в 1982 году, когда я впервые попал
туда, городские власти конфисковали и уничтожили около 12,000
повозок, но даже после этой карательной операции число
«человеческих каталок» превышало 30,000 .
В 2005 году указ правительства Западной Бенгалии о полном
запрете рикш вызвал протесты и бунты. И все осталось, как было.
И ничего не изменилось до сих пор.
А тогда, в декабре 1982 года, преодолев сопротивление
хаотичного движения в час пик, мы, наконец, добрались до своей
базы - гостиницы «Fairlawn».
Построенный в 1783 году незнакомым мне англичанином
Уильямом Фордом, отель стал знаковым местом на карте
Калькутты. Здесь останавливались всемирно известные
киноактеры Шаши Капур, Исмаил Мерчант, Джеймс Айвори,
Патрик Суэйзи, а также менее известные писатели Эрик Ньюби
и Доминик Лапьер.
Кода я впервые туда заселился, «Фэйрлону» было уже почти
200 лет. За свою долгую историю здание несколько раз
«освежали», однако реставраторам удалось сохранить
величественный дух викторианского стиля - высокиe потолки,
антикварная мебель, роскошное внутреннеe убранство, -
настоящая картинная галерея и островок покоя и безмятежности
посреди шумного мегаполиса. Правда, вода из ванны в моем
номере сливалась по трубе ведущей наружу, в сточную канаву.
Такая тогда, в начале восьмидесятых годов двадцатого столетия,
была в Калькутте канализация.
Эту примитивную систему открытых стоков и подземных труб,
чистили вручную и без какой-либо защитной экипировки,
поэтому каждый год от отравления токсичными газами и
болезней гибли сотни «ракеш» - чистильщиков канализации.
По последним данным ВОЗ (Всемирной организации
здравоохранения) для рыбаков и фермеров Калькутты
экскременты являются естественным удобрением для
сельскохозяйственных культур, питанием для рыбы и
источником дохода для их семей.
Через канализационную систему необработанные сточные
воды Калькутты попадают в окрестные пруды и заболоченные
местности, где под воздействием солнечного света и кислорода
превращаются в планктон, поедаемый рыбой, которую местные
фермеры разводят, а затем продают на калькуттских рынках, а
прудовая вода поступает в оросительные каналы и используется
для выращивания овощей.
Этот бесконечный оборот дерьма в природе однозначно
способствует вспышкам холеры и заражению гельминтами.
Выйдя на первую прогулку по центру Калькутты, я вспомнил
лауреата Нобелевской премии Рабиндраната Тагора, который
писал, что иногда на улицах Калькутты он представлял себя
иностранцем-путешественником, жаждущим увидеть мир и это
позволяло ему по-новому взглянуть на родной город и увидеть то,
чего раньше не замечал и не понимал в полной мере.
В тот первый выход в «вечный и обреченный город» я стал
свидетелем маленького потопа, вызванного прорвавшимся
пожарным гидрантом. К образовавшемуся мутному потоку
моментально бросились местные жители: кто-то черпал воду
ведрами, запасаясь ею впрок, кто-то стирал белье, кто-то мыл
посуду, а ниже по течению какой-то отчаянный чистил зубы…
Картина «Низвержения Ганги за землю» меркла перед
увиденным, хоть сцена с уличным ручьем и повторяла ее сюжет,
в котором река Ганга снизошла на землю, чтобы облегчить
страдания людей, которые смогут очиститься от грехов,
погружаясь в ее священные воды.
Несмотря на совершенно наплевательское отношение к
окружающему пространству, индийцы тщательно заботятся о
личной гигиене: принимают душ как минимум раз в день, после
чего наносят на тело сандаловый тальк, а волосы приглаживают
кокосовым маслом.
Индийцы не используют туалетную бумагу, ведь вода в условиях
тропиков, несомненно, гораздо гигиеничнее. Здесь действует
правило: «Правая рука кормит тело, а левая - моет его». Поэтому
левая рука у индийцев считается нечистой и используется для
омовения, а едят, благословляют, берут и дают вещи или деньги
они исключительно правой рукой.
не едят вчерашнюю еду, что обусловлено генетической памятью
о том времени, когда холодильников еще не было, и вчерашний рис
действительно мог стать отравой.
Времена изменились, но индийские домохозяйки и по сей день
готовят еду только на один прием пищи, а холодильник
используется для хранения ингредиентов, но не готовых блюд.
Можно только догадываться, почему трепетное отношение
индийцев к личной гигиене не распространяется на их
собственные дома и улицы.
Выскажу предположение: возможно, они считают, что все, что
не соприкасается с их телом, уже не имеет к ним никакого
отношения.
Помимо несусветной грязи на калькуттских улицах
раздражали многочисленные и разнообразные попрошайки.
Попрошайничество в Индии – хорошо организованный бизнес
со своими законами, правилами, иерархией, субординацией
и дисциплиной, ориентированный на чувство жалости и
сострадания, которое индусы называют «дая» и считают одной
из основных добродетелей.
Во времена моей командировки в Индию воротилы этого
бизнеса покупали детей у нищих многодетных матерей, а также
договаривались с некоторыми из них об искусственном
создании уродцев - когда сами «мамаши», обезумевшие от
голода и нужды, во время беременности подкладывали себе под
живот доски или камни, чтобы изуродовать плод.
В современной Индии боссы «попрошайнических фирм»
платят недобросовестным хирургам большие деньги, чтобы те
филигранно выворачивали их подопечным колени,
деформировали ступни, лишали шеи - главное, чтобы
попрошайка вызывал жалость, а чем больше жалости, тем
больше денег. Вот такой жуткий бизнес.
На второй день своего пребывания в Калькутте мне удалось
найти оазис чистоты посреди нищеты, грязи и миазмов Калькутты
- Мемориал британской королевы Виктории.
Александрина Виктория, королева Соединенного королевства
Великобритании и Ирландии, императрица Индии, известна тем,
что ее период правления ознаменовал эпоху наивысшего
расцвета Британской империи.
В браке с принцем Альбертом Саксен-Кобург-Готским она
родила девять детей, которые заключили брачные союзы с
представителями европейских монархических династий,
включая Россию, что принесло ей прозвище «бабушка Европы».
Королева Виктория оставалась на троне на протяжении 63 лет
и 216 дней, что стало вторым по длительности правлением после
Елизаветы II, царствовавшей 70 лет и 214 дней.
В одном из просторных залов мемориала Виктории я увидел
огромную картину «Шествие слонов. Въезд принца Уэльского в
Джайпур в 1876 году», принадлежавшую кисти русского
живописца Василия Верещагина, родившегося в Череповце, в
том же городе, где почти двадцать лет до этого, я, пятилетний
мальчик, стал мечтать об Индии. Как вам такое совпадение?
Первая поездка в Калькутту была интересной и поучительной,
а также результативной, ведь мы выполнили наказ руководства и
возвращались в Бокаро с 32 коробками с алкоголем и
консервами.
При выгрузке из переполненного вагона на еще более
переполненный перрон станции Дханбад произошло
столкновение одного из наших кули, несшего на голове три
коробки с водкой, и случайного пассажира, несшего также на
голове закатанный в рулон ковер. В результате верхняя коробка с
водкой под наши крики и причитания полетела вниз и….
не долетела, застряв между тел вокзальной толпы.
Не зря индийцы говорят: «Счастье приходит не к тем, кто его
ждет, а к тем, кто идет ему навстречу”. Пришедшая нам
навстречу и спасшая коробку с водкой индийская толпа,
сделала нас счастливыми.