Опять 17 жен

Я терпел в себе истому –
очень трудно холостому.
Холостому нет житья
и решил жениться я.

И, как только свечерело,
да с погодой подобрело,
начал поиски жены.
Были поиски трудны.

Без какой-либо опёки
я, надув сердито щёки,
и, серьёзный сделав вид,
как особый индивид

вышел в мир искать невесту.
Но, видать, совсем не к месту
я надулся, как упырь,
разваливши щёки вширь.

Все невесты разбежались,
в тайниках позадержались,
ни одну я не нашёл,
хоть полмира обошёл.

И другую часть полмира
я прошёл аж до Заира,
но зазнобушку себе
не нашёл нигде, нигде!

Я искал её на суше
там, где чаще, там, где глуше,
где нехожена земля,
где луга и где поля,

где растёт одна крапива,
где обходятся без пива,
где природы дикий нрав
благоденствует средь трав,

но природное устройство
дало мне одно расстройство –
отрицательный ответ:
там невесты просто нет.

Я искал её на море,
на бушующем просторе,
за играющей волной,
набегающей стеной.

Облачившись в водолаза
и, набрав побольше газа,
как китёныш молодой
рыскал всюду под водой.

Но безмолвие океана
и не поздно, и не рано
сообщило мне в ответ:
тут невесты просто нет.

Я в Великом океане
опустился аж на дно,
в голубом глубоком стане
дело делал лишь одно –

я искал себе невесту
и просил богиню Весту
мне хоть капельку помочь,
а на дне сплошная ночь.

Там не видно ничего,
даже пальца своего
и, невесту не найдя,
упорхнул оттуда я.

Я на Иле – восемнадцать
поднимался раз семнадцать
много выше облаков
в океан без берегов.

Он простёрся безгранично.
Я кричал весьма цинично:
«Девы, девы, где вы все
в этой девственной красе?»

Но безмолвье гробовое,
не земное, мировое
было мне тогда в ответ –
тут невесты тоже нет.

Я на 33 часа
поднимался в небеса.
Там девчата молодые
в поведении простые.

Поиск был неблагодарен.
я летал там не спеша,
но у всех меня манящих
вместо тела лишь душа.

Я искал её средь шума
в центре ЦУМа, в центре ГУМа,
где базарят день и ночь,
где покушать все не прочь,

где гуляют оборванцы,
где торгуют иностранцы,
где сдаются номера,
где флиртуют фраера.

Но средь шума городского
очень вредного такого
не нашлось невесты мне
ни зимой, ни по весне.

А легальной суматохи
нашей действенной эпохи
хватит душу загубить
и любовь в душе убить.

Значит надо торопиться,
чтоб на дно не опуститься
и не быть у дна в плену
надо мне найти жену.

Я искал её в подвалах,
в буреломах и завалах,
и в болоте, и в лесу,
и на Канином Носу.

На Амуре, на Байкале,
у пролива Па Де Кале,
и в районе Оймякон,
и на острове Цейлон.

Я проехал по Уганде,
а потом и по Руанде,
посетил Бенин, Алжир,
Эмираты и Каир.

Даже в старенькой Европе
я протёр штаны на попе
да и трусики притом,
разъезжаючи верхом.

Как солдат, надев пилотку
Чуйский тракт, потом Чукотку
маршем воинским прошёл,
но невесты не нашёл.

И, подобно генералу,
я проехал по Уралу,
по Таймыру и Днестру,
и по грозному Днепру.

Обошёл я плоскогорья,
все великие нагорья,
ровно семьдесят долин
и далёкий Сахалин.

Я проехал на моторке,
как на саночках по горке,
Волгу, Дон, Кубань – реку,
Шилку, Ладогу, Оку.

Прокатился на тяжёле
по Янцзы я, как в неволе,
а потом уж налегке
по Онеге и Оке.

Как по срочному заказу
в год прошёлся по Кавказу,
побывал потом в Крыму,
обыскал всю Колыму.

И за 33 недели
я ночами перемерил
реки по длине их всей
Лену, Обь и Енисей.

Высоты боялся с детства,
но нашёл 4 средства,
одолел высотный страх
и искал её в горах.

А в пришедшем этом мае
я залез на Гималаи
и полазил ловко там
по заснеженным местам.

Но увы, увы, увы,
по злодействию молвы
мне пришёл простой привет –
здесь девчонок вовсе нет.

А ещё искал в низине,
заходил к своей кузине
и с кузиною в летах
я искал её в мечтах.

Я садился в электрички,
ездил к чёрту на кулички,
где уже не белый свет,
но и там невесты нет.

Я искал невесту всюду,
обращался к Чудо-Юду,
даже чёрту на рога
встала раз моя нога.

Ах, какое это горе –
ни на суше, ни на море,
ни в огне, и ни в воде
не нашёл её нигде.

Где же, где же все невесты? –
Я спросил в сердцах у Весты,
Где скрываются они
в эти горестные дни?

И просил богиню Весту
дать скорее мне невесту.
Но у Весты нет невест
ни в глубинке, ни окрест.

Я старался, я мотался,
средь толпы подчас болтался,
колесил и плутовал,
но с невестами провал.

Я по узким закоулкам
и по прочим переулкам
десять раз искал на дню
и привлёк уж всю родню,

но труды напрасны были –
все невесты просто сплыли.
Дело дрянь! Труба! Табак!
И я отправился в кабак.

Заказав бутылку водки
я вопросик для наводки
тут же задал старику
будто в карты игроку.

В одеянии убогом
был старик тот полубогом.
Одарённый красотой,
весь светился чистотой.

Видя вещи прозорливо,
слушал он меня учтиво.
Лоб высокий старика
был нахмуренным пока.

Перед ним стояла каша,
щей тарелка, мёду чаша
и задел он невзначай
свой горячий очень чай.

Отодвинув чашку чая,
на вопрос не отвечая,
он подвинул щи к себе,
приступив тотчас к еде.

Ел старик всё с аппетитом,
а потом он мне петитом
на салфетке написал:
«Малый, разве ты не знал –

на сердитых возят воду,
испокон веков и сроду!
Людям мил лишь весельчак.
Балагур да весельчак.

Привлекают всех прохожих,
ну и девушек пригожих.
Вот попробуй, будешь рад
и не будет тут преград.

От сердитых толку нету,
обойди хоть всю планету,
но невесту не найдёшь,
если ты колюч как ёж.

Надо больше улыбаться,
улыбаться и смеяться,
балагурить да шутить,
души дамочек мутить.

Вот тогда ты станешь магом
и единственным аншлагом
сто невест ты загребёшь
и жену себе найдёшь».

Я доволен был петитом –
в этом старце деловитом
вдруг увидел я судьбу
и решился на гульбу

и на радостях за стопку,
к ней давно я знаю тропку.
Выпил стопочку одну
и – нашёл себе жену.

Смуглолица, узкоглаза,
черноока, черноглаза.
Эту милую жену
называть на букву «У».

Уля девушка якутка,
с губ её слетает шутка
будто утка с озерца
и красивая с лица.

Выпил стопочку другую
и жену нашёл другую.
Эту жёнушку мою
называть на букву «Ю».

Юля будто семицветик,
шлёт порой большой приветик.
Юля, Юленька юлит
и душа моя болит.

Это было незабвенно –
взор увидел и мгновенно
оказался я в плену
и на «В» нашёл жену.

Валентина – партизанка,
экстра-класса куртизанка,
но красавица ой-ой,
часто жертвует собой.

Раз на ферме оказался,
к поросёночку прижался
и – какая чепуха –
там нашёл жену на «Ха».

То Хавронья хохотушка,
превосходная болтушка,
беззаботно весела
и задиристо смела.

Раз заехал я в деревню,
где обычай правил древний,
выпил водочки фужер
и жену нашёл на «эР».

Римма – первая подруга,
из элитного, брат, круга
и красива, и мила,
всех парней с ума свела.

А оттуда уезжая,
мимо бани проезжая,
выпил стопку коньяка
и жену нашёл на «Ка».

Катя толще всех и шире,
нет подобной больше в мире.
Катя, Катенька душа
кашу варит не спеша.

Замотался я по миру
и приблизился к Памиру,
оказался в блиндаже
и жену нашёл на «Же».

Жанна девушка такая –
всё возьмёт, других толкая,
расторопна и смела,
лихо крутит все дела.

Раз заехал в Жеребцово,
то поместье отцово,
там отведал «первача»
и жену нашёл на «Ча».

Чаруника – чародейка
и никак уж не злодейка.
Это ангел доброты
рассыпающий цветы.

Побывал я за границей,
в ресторане града Ницце.
Там попробовал я эль
и нашёл жену на «эЛь».

Ах! Людмила величава,
выступает будто пава
и лебёдушкой плывёт
и красавицей слывёт.

А потом подсел в Париже
к милым дамочкам поближе.
Там пошёл уже процесс –
я нашёл на букву «эС».

Дама Света – берегиня.
Настоящая богиня.
И красива, и юна,
и желанная жена.

Побывал на велотреке,
там катались турки, греки
и стоял девчат тандем.
Я жену нашёл на «эМ».

Хороша собой Марина
и мягка её перина.
Как прижмёшься ей к спине,
так и будешь век во сне.

Оказался как-то в школе,
забежав к подружке Оле,
и воскликнул тихо «О!»

я нашёл жену на «О».
Оля девушка что надо –
настоящая наяда
и красива, и стройна,
и пророчески умна.

Раз, приехав на Тверскую,
забежал я в мастерскую
починить сгоревший тэн
и нашёл жену на «эН».

Нина – это искушение,
к чудодейству приложение.
Нина – лучшая жена
и желанней всех она.

По делам приехал в Питер,
заменить отставший литер,
там, решив дела свои
я нашёл жену на «И».

Ира – это волшебство,
Ира – это божество,
ангел, скрывшийся в ночи,
дав от счастья мне ключи.

И, совсем уже недавно,
накачавшись очень славно,
побывал в Улан-Удэ,
там нашёл жену на «Дэ».

До чего прекрасна Дина –
чистокровная Ундина,
кудри вьются все волной
за укладистой спиной.

Наконец, я в бар явился,
там немного похмелился,
выпив стопочку одну,
и на «Гэ» нашёл жену.

То прекрасная Галина,
как мадонна Магдалина,
брови сделает вразлёт –
телом всё своё возьмёт!

А вернувшись к вичужанкам –
Розам, Аллочкам и Жанкам,
выпил бак алиготэ
и нашёл жену на «Тэ».

Таня – фея молодая,
я, глазами поедая,
ел и ел, и ел её –
счастье первое своё.

Всё прекрасно в жизни стало
и скучать мне не пристало.
Я любовью окружён –
у меня 17 жён!

Только лишь глаза открою,
как увижу, я не скрою,
эротический видок:
то задок, то передок.

Жёны все мои, что надо,
там, где надо и не надо
раздеваются, снуют –
совершенствуют уют.

Я для них главнее шаха,
короля и падишаха,
всероссийского царя
и злодея упыря.

Выполняют все приказы,
беспардонные наказы,
мольбы, просьбы и и-и,
все желания мои.

Принесут в постель какао,
попрошу так и макао,
кофе, чай и бутерброд –
уж такой они народ.

Разоденут, разобуют,
все пушинки мигом сдуют,
потихоньку подбодрят,
как девчоночки ребят.

И представят перед миром
чудодейственным факиром,
совершившим чудеса
и всего за полчаса.

Всё прекрасно в жизни стало
и скучать мне не пристало.
У меня 17 жён
ими быт мой окружён.

Жёны все мои, как пчёлки,
или птички перепёлки –
всё в труде, в труде, в труде
забывают о еде.

Сам не сделаю ни шагу,
ни чуть-чуть, ни полушагу.
Всё они, они, они.
Ну а я ни-ни, ни-ни.

Я как старый приживалец
даже пальчиком о палец
уж не стукну никогда,
вот такая ерунда.

Только лишь даю команды,
то с кровати, то с веранды,
то возьми, а то подай,
да живее, не зевай.

Не болят мои печёнки –
дело делают девчонки,
ну а я руковожу.
Всё понятно и ежу.

Так что всеми, всеми днями
как хорошими друзьями
ими быт мой окружён.
Как ни как 17 жён!

Всё прекрасно в жизни стало
и скучать мне не пристало.
У меня 17 жён,
я любовью окружён.

Любят все меня безбрежно
и поют протяжно нежно:
«Милый, милый, дорогой,
появись совсем нагой.

И, хоть это неприлично,
но явись таким ты лично,
захвати с собою эль
и приди ко мне в постель.

Удели всего минутку,
расскажи мне прибаутку,
приголубь да приласкай,
до утра не отпускай».

Это всё прекрасно, любо,
если лишь одна голуба,
а когда 17 штук?
Да не хватит просто рук

их погладить хоть минутку.
Кто сыграл такую шутку?
Как управлюсь я один,
если я не Алладин?

Нет волшебной лампы старой,
а с одною лишь гитарой
мне не справиться никак.
Это ж всё не просто так.

Хорошо коль в одиночку
я уйду с одной на ночку,
ну а если сразу все,
да в каком-нибудь овсе?

Эта мысль ко мне пристала,
так и вышло, так и стало
и случилось как на зло,
то назойливое зло.

По своей, по доброй воле
вышел я однажды в поле
на природе погулять,
руки-ноженьки размять.

Брёл я мимо иван-чая,
ничего не замечая,
и опомнился в овсе,
глядь – мои тут жёны все.

Там меня и окружили.
До сих пор мы дружно жили,
а на этот, этот раз
стал для них я черномаз.

Шли они как лиходеи,
даже хуже, как злодеи.
«Ой, сейчас концы отдам!»
и рванулся прочь от дам.

Опоздал! Не тут-то было!
Всё в груди моей заныло.
Тут сторонники войны
меня поймали за штаны.

Все они ведь как спортсменки,
затряслись мои коленки,
охватила тело дрожь,
я нырнул быстрее в рожь.

Рожь высокая, густая
по лицу меня хлыстая
быстро спрятала меня,
жён в сторонку заманя.

Но одна моя девица
по характеру как львица
заприметила меня
и пошла у нас возня.

Я игриво сделал вправо
«Я жена, имею право!» -
так ответила она
вся желанием полна.

Я немедленно в сторонку,
а она за мной вдогонку.
Я рванулся за межу,
а она мне: «Я лежу!

Жду тебя касатик милый,
ты у нас совсем не хилый».
Сделал я к лежащей шаг,
а потом большой зигзаг

и совсем уж скрылся было,
только счастье вдруг уплыло –
завалился я в межу
и недвижимый лежу.

Милка встала, смотрит, ищет
и глазами волком рыщет.
Ищет, ищет не найдёт.
Жду – сейчас она уйдёт!

Но ещё одна особа,
наблюдая сразу в оба
закричала ей: «Держи!
Здесь он прячется во ржи!»

И к моей земной постели
сразу обе подоспели.
Я вскочил, но маху дал
или просто опоздал.

Все 17 предо мною
белокаменной стеною.
Никуда мне не уйти,
знать, придётся крест нести.

Все разделись, встали кругом
и со мной, как с лучшим другом,
захотели в этот миг
сами действовать без книг.

Все невесты как со скуки,
подошли, целуют руки,
ну не жизнь, а будто сон,
и запели в унисон:

«Милый мальчик, наш касатик,
будь как чёртик – полосатик,
разогрей игрою кровь,
поиграй часок в любовь!»

Перешли они границу
и поймали счастья птицу,
реют дамы в облаках,
я у них теперь в руках.

Вдруг испортилась картина –
подошёл ко мне детина
двухметровой высоты:
«Мне мешаешь очень ты.

Уходи в сторонку парень!
Я здесь буду править!»
Вынул грозный автомат,
рот открыл и звякнул мат

Огорошил он всех матом,
а потом и автоматом.
Заработал дребезжа,
будто он давил ежа.

Ошарашил всех он матом,
глушит, глушит автоматом,
сам порывисто отважно
пляшет, пляшет с дамой каждой.

И завёл уже поток
уводить их в уголок.
Там, совсем не зная нрава,
будет действовать без права.

Автомат давно уже строчит,
строчит-строчит, строчит-строчит,
но только звук стал не такой
и он нарушил мой покой.

Впялил я глаза в зенит –
то ж будильник мой звенит
с автоматом в унисон.
Понял я, что это сон.

Нет уж бед таких опасных
но и жён моих прекрасных
тоже-тоже, тоже нет.
Мне от них лихой привет.