Старики порою говорят, глаза прикрыв устало

Старики порою говорят, глаза прикрыв устало,
О прожитых годах, о тихой пристани вдали.
Их речь течет неспешно, словно речка у причала,
Где лодки старые качаются в пыли.

"Жил я с ней, – вздохнет старик, – лет сорок, может, боле.
И знаешь, друг, не то чтоб ангел во плоти,
Но в ней была такая тихая, простая воля,
Что все невзгоды вместе мы смогли перенести.

Не Ева, нет, не та, что яблоко вкусила,
Искусом соблазнив наивного Адама.
Моя была из тех, кто молча крест носила,
И в сердце берегла негаснущую лампаду.

Я уходил на промысел, на дальние покосы,
Она ждала, не ведая ни страха, ни тоски.
И в поле, и в лесу, средь бурь и непогоды,
Я знал, что есть на свете верные руки.

Не знаю, как там было с Евой и Адамом,
Но в нашей жизни не было других мужчин.
Лишь я один, ее единственный и главный,
И в этом был и смысл, и вечный наш почин."

И смотрит вдаль старик, в глазах – печаль и нежность,
И шепчет тихо: "Как же я скучаю по тебе..."
А ветер шепчет в ответ: "Любовь – она безбрежна,
И даже смерть не властна над ее судьбе."