Чёрная точка на белой бумаге. 27. 05. 25

чёткая точка в конце эпопеи,
и ни эпилога, ни посвящений,
ни оглушительных рукоплесканий -
лишь чёрная точка на белой бумаге.

автор испортил концовку сюжета,
скомкав события будто газету
в одной из общественных грязных уборных.
читатели в шоке, а критики в горе:
такая завязка, такая интрига,
и вдруг обрывается чёртова книга
без послесловий и без примечаний!

гневные отзывы льются ручьями.

автор вскрывает бутылку ликёра:
у этой истории были подъёмы,
были падения, были тайфуны,
но кто-то окликнул героев с трибуны.
они обернулись на ангельский голос
и зашагали меж ёлок и сосен,
меж о́гнем и зно́бом, меж пулей и целью.
один по прибытии ранен смертельно,
второй оживлён и готов шагать дальше.

глава разделилась на "ныне" и "раньше",
повествование стало дуальным:
отдельные встречи,
отдельные спальни,
отдельные ночи,
отдельные будни.

(у жизни всегда есть лекарство от скуки,
но правда ль ты болен и знаешь ли меру?)

время распишется чёрным на белом:
герои сойдутся,
сердца их едины,
только одно из них медленно гибнет,
качая не мёд, а отравленный дёготь.
голос сквозь годы то тише, то дёрнет;
душе неспокойно ни в теле, ни в небе.

(время - не лекарь, но мудрая дева,
смотрящая прямо, дающая выбор)

последняя кость на столе, значит - рыба.

глава разделилась на "было" и "будет",
герои махнулись местами и сутью:
второй, ожидаемо, ранен смертельно,
один оживлён, оснащён и уверен.

...автор окончил бутылку ликёра,
скомкал футболку,
протёр ею стёкла круглых очков
и поёрзал на стуле.

рукопись канет в событиях, в людях,
в новых и старых устоях.

не канет лишь чёрная точка на белой бумаге.